пальцем, выставил перед собой. Кунай, чуть прикоснувшись к рисунку на бумажке, потерял весь свой заряд, а после был схвачен всего лишь двумя пальцами мужчины.

Снова спокойно и лениво, дождавшись отмашки, Аамон вытащил из подсумка обычный кунай и, смазано дернувшись перед броском, отправил железку в полет, что получилось даже быстрее, чем у Сарутоби! Кунай искрился, и Хирузен решил ответить Стеной Ветра, который был доминирующим над Молнией. Заряд исчез, но после того, как кунай вылетел из стены, с трудом преодолев ее, кунай вновь заискрился, и Сенсома смог-таки рассмотреть россыпь фуин-взрывов, нанесенных на него!

Грохнуло. Пол немного задрожал, а лампы закачались, отчего Аоба сдержанно выругался и оправил служанку успокоить жильцов дома. Все, затаив дыхание, всмотрелись в облако пыли, поднятое на том месте, где стоял Хирузен, и даже Тоширо уже не был так уверен в капитане команды Листа.

Но Сарутоби стоял. Его кунай, так же напитанный чакрой Молнии, сдержал кунай Аамона, а две Каменные Стены и Земляное Копье (техника укрепления тела, которой юноша научился после памятной «Битвы с Водопадом») спасли пользователя от силы взрыва.

— Силен, — присвистнул джонин Узумаки. — Но дальше меня проверять смысла нет, ты же понимаешь? Твои техники мне нипочем, а вот тебе сейчас, похоже, пришлось поднапрячься. Сколько чакры ты вбухал во все это?

— Хватит болтать. Сенсома! — Хирузен размял шею. — Командуй уже.

Аамон хмурится, но молчит, а Томура вновь дает сигнал и с предвкушением смотрит на своего соперника. Сейчас будет нечто серьезное…

Но джонин Конохи не спешил, сперва что-то шепнув на ухо Энме, все так же стоящему неподалеку (хотя от взрыва ему пришлось спасаться бегством). Молодой обезьян радостно оскалился и сложил печати. Пуф — Энма исчезает в облачке дыма, а на его месте оказывается Хирузен. Вернее — клон Хирузена. А еще вернее — Энма под Хенге, перевоплотившийся в Хирузена. Но Обезьян не закончил — следующая техника, и вот Хирузенов напротив Аамона уже шесть. Один из них, все еще скалящийся непривычной для Сарутоби улыбкой, положил свои руки на плечо второму, а остальные встали стеной и сложили разные печати:

— Великое Комбо Пяти Стихий!

Ужасающей мощи техника, использующая поражающую мощь Огня, усиленную Землей и Воздухом, а так же Молнии, усиленную Водой, врезается в то место, где только что был Аамон, буквально разрушая арену к чертям! Сила этого ниндзюцу оказалась столь велика, что даже Узукаге поставил пару барьеров на себя и всех остальных зрителей, не дотянувшись лишь до Сенсомы, который, впрочем, уже успел выйти из зоны поражения.

Аамон покинул арену сразу же, как только техника оказалась сформирована…

— Вот теперь закончим, — улыбнулся Тоширо. — Иначе Аамон своим ответом постарается не столько задеть тебя, сколько нанести резиденции Аоба-сана столько же разрушений. Но, думаю, насчет его проф-пригодности сомнений нет?

— Лично у меня — нет, — ответил Хирузен. — К слову — чакра для техники была использована моя, так что я не жульничал. Я бы и сам создал клонов, но ведь мне можно было использовать только одну технику.

— Никаких обвинений, Хирузен-сан, — отмахнулся Узукаге. — Ваша техника — просто нечто. Это даже выше, чем S-ранг. На голову выше. Ну, а теперь…

А дальше уставший, но довольный Хирузен отправился в самый крайний угол помещения, в котором слуги Аоба уже расставили различные мишени. Арену быстро привели в божеский вид сам хозяин дома и Тоширо, с помощью техник Стихии Земли. На нее, восстановленную, и поднялся Сенсома.

— У меня никаких хитростей, все просто, — усмехнулся юноша. — Выходите по одному и показываете на мне все, на что вы способны в тайдзюцу. Чакрой пользоваться можно, кунаями в ближнем бою тоже, да и метать можете, что уж там. Кендзюцу, Рецу, использовать можно тоже. Сражаемся пока я не скажу «достаточно». Услышали слово — уходите с арены. Результаты, как и Хирузен, объявлю потом. Если кто-то владеет нинтайдзюцу — можете использовать тоже.

Отдыхающие, после экзамена с ниндзюцу, Узумаки заинтересованно посмотрели на чунина, а те, кто еще не сражался, но уже захотел, потянулись ручейком к нему. Пока Хирузен проверяет ниндзюцу на мишенях, они успеют сразиться с этим парнем.

Первым оппонентом Сенсомы стал высокий немолодой мужчина в звании чунина. Он вышел напротив парня и застыл в ожидании. Поморщившись от того, что не обговорил этого заранее, Сенсома махнул рукой и сказал: «Начали».

Чунин двигался хорошо и быстро, но вот техника у него была слабая — уникальное тайдзюцу клана он, почему-то, решил не использовать. Перерожденный, скучающе посчитав количество движений в его связках и общую скорость, закончил бой одной удачной комбинацией.

— Достаточно.

Второй чунин уже действовал осторожнее и сразу встал в стойку. Только вот это вновь была не уникальная стойка клана красноволосых, а лишь какое-то ответвление, если вообще не личная придумка. Сенсома, с удивлением узнавший в движениях чунина местный кривой аналог тхеквондо, удивился, из-за чего пропустил болезненный тычок в правый бок. Уже через несколько секунд, после этого тычка, незадачливый Узумаки был побежден более совершенным аналогом своего же стиля.

— Достаточно.

Третий, четвертый и пятый противники не привнесли ничего нового. Каждый раз бой заканчивался за несколько секунд, нужных опытному в тайдзюцу Сенсоме чтобы определить примерный уровень сил оппонента. А дальше — один удачный удар и холодное:

— Достаточно.

Но вот шестой противник — тот самый джонин, не показавший ничего интересного в поединке с Хирузеном, оказался крепким орешком. Мало того, что он действительно был слабо подвержен урону, он еще был и дьявольски силен физически — Томура не без удивления отметил, что его сила сопоставима с собственной силой сироты только в Четвертых Вратах! Но вот в скорости джонин подкачал, хотя и не давал вовсю воспользоваться преимуществом на полную, благодаря своему опыту.

В попытках свалить с ног крепкого парня Сенсома даже на секунду забыл о том, что спарринг у них не до победного, а потому использовал Истинное Владение Мечом, но не для того, чтобы резать дух, а для того, чтобы кромсать плоть…

Через двадцать секунд боя красноволосый джонин обессилено падает, украшенный рваными ранами прямо по всему телу, нанесенными, что удивительно, голыми руками. Оборотная сторона «призрачных ударов» Истинного Владения — мощные внешние повреждения, наносимые силой тренированных кулаков, привыкших бить мечом.

— Достаточно, — Сенсома морщится, понимая, что переборщил, но не извиняется перед побежденным, лишь коротко кивая ему.

Следующей на арену выбежала Каруми, весело