Я испытываю слабовольное желание попросить его остаться со мной, но вместо этого подтягиваю одеяло к груди, наблюдая, как он молча выходит из спальни.

глава 15

В отличие от предыдущих дней, проведенных в доме Кейна, сегодня я просыпаюсь около семи, бодрая и полная энергии. Сходив в душ, облачаюсь в новый домашний комплект, состоящий из кремовых штанов и шелковой майки с кружевной оторочкой, и спускаюсь в гостиную. Прайда на привычном месте нет: очевидно, он счёл меня совой и потому приступит к обязанностям личной тени чуть позже. Собираюсь пойти на кухню, чтобы сделать себе кофе, когда слышу посторонний шум позади себя и, развернувшись упираюсь взглядом в Кейна, одетого в спортивные шорты. Он явно тренировался, судя по стекающим дорожкам пота, и тому как вздулись вены на его предплечьях и бицепсах.

Последний раз я видела его без рубашки пять лет назад, и сейчас не могу перестать разглядывать, оценивая произошедшие изменения: крепкие мышцы груди, поблескивающую влагой волну пресса и выраженные косые мышцы, спускающиеся за промокший пояс шорт. Определенно, дьявол.

Кейн быстро пробегается взглядом по моей фигуре, от чего я привычно краснею, и указывает глазами на кухню:

— Иди завтракать, я сейчас подойду.

Небрежным жестом стерев капли пота перекинутым через плечо полотенцем, обходит меня, обдавая запахом разгоряченной кожи и лёгким аромат одеколона, от которых сердце начинает учащенно колотиться. Усилием воли заставляю себя не оборачиваться, чтобы не разглядывать его спину, и, дождавшись, пока звуки шагов стихнут, семеню на кухню.

После непродолжительной возни с кофемашиной, мне, наконец, удается сделать чашку американо, после чего я быстро наполняю вторую и ставлю ее на стол, туда, где предположительно будет сидеть Кейн.

Подняв металлическую крышку, обнаруживаю в нем двойной объем уже привычного завтрака, и выкладываю на тарелку одно яйцо пашот и нарезанный авокадо, но без Кейна к трапезе решаю не приступать, и вместо этого делаю глоток бодрящей горечи.

Кейн появляется на кухне через двадцать минут, облаченный в голубую рубашку и брюки, быстро пробегается глазами по стоящей на столе чашке с кофе и, ничего не сказав, идёт к кофемашине и наливает себе новую порцию.

Я наблюдаю, как он садится с чашкой напротив и испытываю горький укол обиды от того, что он так демонстративно отверг мое проявление заботы. От чего каждый раз, когда я пытаюсь поверить, что ему не чужды здоровые человеческие эмоции, Кейну необходимо с треском спустить меня на землю? Я наивно полагала, что то, что он пришел ко мне в комнату этой ночью сразу по возвращению, что-то значило.

— Ты не имел ничего против сделанного мной кофе пять лет назад, - не удерживаюсь от пропитанной обидой ремарки. - Сейчас он не слишком для тебя хорош?

Не переставая отпиливать тост ножом, Кейн одаривает меня беглым, ничего не выражающим взглядом и негромко произносит:

— Он остыл. Я люблю горячий.

Мне моментально становится стыдно за свою вспышку обиды, и я прячу глаза за белизной фарфора. Может, и правда нужно перестать искать в его действиях и словах скрытый подтекст? Перестать додумывать то, чего нет?

— Кто все это готовил? - предпринимаю попытку завязать беседу, чтобы воссоздать атмосферу непринужденного завтрака. - Я имею в виду, я ни разу не видела, чтобы на кухне находился кто-то из персонала.

— Это потому что я не люблю посторонних людей вокруг себя.

Я замираю с вилкой в руке, не донеся ее до рта. Не любит посторонних людей? Это и, правда, многое объясняет в нем. Например, почему, сколько мы знакомы, Кейн смотрит на окружающих словно они его раздражают. Очевидно, потому что они его действительно раздражают. В нашем общем прошлом на моей памяти был лишь один человек, на которого он смотрел с теплотой, Артур, и вот теперь и он в черном списке. Но при всей своей нелюбви к посторонним он привел меня в свой дом… Как можно объяснить это? Возможные варианты начинают вспыхивать у меня в голове, и от того бриза надежды, которую они несут, я невольно начинаю улыбаться.

— Я собираюсь сделать себе еще кофе.- поднимаюсь со стула, беря в руку чашку. - Тебе повторить?

Оторвавшись от экрана телефона, Кейн вновь цепко обводит мое лицо глазами и кивает.

Я по очереди наполняю чашки новыми порциями ароматного напитка и, не донеся до стола, невольно замираю за его плечом, ослепленная внезапным приступом ностальгии. Перед глазами вдруг живо встает наша тесная кухня в Нью-Олбани, залитая солнечным светом, сидящий за столом брат и молодой Кейн, и я, несущая кофе в подрагивающих руках, предвкушая как ненароком задену его плечо и поймаю на себе взгляд.

Тепло безоблачных воспоминаний накрывает меня с головой, и я, наклонившись через его плечо, осторожно ставлю обе чашки на стол и, подчиняясь порыву, мягко провожу ладонью по его волосам. Густые и немного влажные.

Кейн не подаёт ни малейшего признака того, что ему приятно или неприятно мое прикосновение, оставаясь сидеть прямо и продолжая щёлкать пальцем по экрану телефона, поэтому я повторяю это движение, испытывая трепетный восторг от того, что так просто закрываю гештальт пятилетней давности: дарю Кейну свою ласку, а он ее принимает.

Но моей радости не суждено продлиться долго, потому что через пару секунд Кейн перехватывает мою руку и, отведя ее в сторону, встаёт. На короткое мгновение его взгляд останавливается на моих губах и спускается вниз, к груди, рождая горячую сухость в горле, после чего быстро падает на экран телефона, зажатый в руке, и вновь становится беспристрастным.

— Сегодня в пять вечера мы выезжаем в Джерси. Будь готова к этому времени.

— В Джерси? - новость приводит меня в волнение. - Но…

— Платье и обувь тебе привезут. Собери необходимые вещи. Мы проведем там пару дней.

Упоминание платья, которое вновь выберут за меня, вызывает во мне всплеск неприятия, и мне стоит огромных трудов сдержать громкое возмущение.

— Я не хочу, чтобы наряд выбирали за меня. - вкладываю в голос все свои убедительность и настойчивость. — Я способна сама его выбрать.

— У тебя была такая возможность, но ты ей не воспользовалась.

С этими словами Кейн выходит из кухни, а я глядя ему вслед думаю, что если уж он так отнёсся к моему небольшому гардеробному восстанию, то нет ни малейшего шанса, что произошедшее между ним и братом когда-нибудь забудется, и о том, что если мне и нужно пытаться устраивать восстания, то с умом.

глава 16

— В Джерси? - переспрашивает Кристин, и я слышу звук ее бегающих пальцев по клавиатуре. - Сейчас проверю, что такого значимого происходит в эти дни. Хмм… Открытие художественной выставки… Чушь… Банковский форум… возможно, но что там забыл Кейн…Может быть, он ведет тебя на открытие нового французского ресторана? Было бы здорово! Там наверняка будет пресса и твое фото появится в интернете…

При мысли о том, что мои снимки в очередном дизайнерском непотребстве будут выставлены на всеобщее обозрение, меня передёргивает. Время близится к обеденному, а я до сих пор не знаю, насколько обнаженным будет мой сегодняшний образ.