ты успела узнать, исчезнут, — строго впечатывала в мое сознание хозяйка, пресекая зарождавшуюся внутри истерику. — И твой раненый муж, и горничные, и портнихи, и дети наших воинов… Никто из них не потянет подъем в ледяные горы. Туда ходят только мужчины. Туда не подняться ни мне, ни тебе.

Я упала головой в подушку и размазала новую влагу по липкой щеке. Перед закрытыми веками всплывали бесцветные картинки: черноглазая Талия с пушистым питомцем, мальчик с игрушечным мечом, болтливые Тинар и Пилар, старая Фенора, столь верная традициям…

О ком я не думала, так это о раненом Эйдане. Первый страх за его жизнь сменился яростью. Он не имел права уезжать ночью на вархову охоту! Оставлять на мне свой долг, передавать жуткому брату! Как можно быть таким ветреным, таким легкомысленным на пороге смерти, грозящей каждому?

Шмыгнув носом, я прикусила подушку зубами и тихонько заскулила. Нет, я не ждала от брачной ночи магических фейерверков. Лилиан, старшая кухарка графства, упоминала, что это больно и грязно. После картинок стало еще и страшно. А если учесть, что мне предстояло лежать на камне прямо в лесу, под яркими ликами звезд, — то к тому же ужасно стыдно. Но… Такого унижения не ожидала даже я!

Возлечь вот с этим? С угрюмой глыбой ташерского льда? Что бы сказала Азара, узнай о поджидавшей южную невесту «брачной ночи»?

— Я не смогу, — всхлипнула жалобно.

— Только ты и сможешь, Эллайна. Больше Ташеру надеяться не на кого.

— Но что скажет мой супруг, когда очнется? — поглядела на нее с мольбой. — Как сможет смотреть на меня после этого?

— Долг Эйдана — сделать все для защиты родовой крепости, — женщина пожала плечами. — Каждый приносит свою жертву. Он Эквенор, как и все мы. Как и ты теперь.

— А сир Нетфорд… он же… он же не согласен, — зацепилась я за последнюю надежду.

— Он уже там, Эллайна. В саду. Нэд знает, что такое долг.

* * *

Голубые камешки заунывно перестукивались при каждом шаге. Подол золотой, ажурно-кружевной сорочки, перешитой на эшерский манер, подметал садовую дорожку. Я шла по ней одна, без провожатых: весь Ташер замер в ожидании.

Пилар стоило пришить на кружево черные камни. В честь третьего траура. Потому как я непременно помру от ужаса и стыда задолго до того, как дойду до места!

За воротами было тепло, даже жарко, и все внутри запекалось от страха и отвращения. Варх Всемогущий, надеюсь, это хотя бы кончится быстро. Не будет же герцог мучить меня до рассвета? Ему это так же неприятно, как и мне.

Прошлой ночью я представляла, как все случится у нас с Эйданом. С красивым, обходительным, умелым… С моим законным мужем, о чем намекала серебрящаяся загогулина на ладони.

Несмотря на домыслы сира Нетфорда, я была вполне консервативно воспитана. Верила, что мужчина должен быть один на всю жизнь. Первый — он же последний.

В Погибающем саду царил полумрак, но заблудиться мне не удалось. Хотя очень хотелось. Ноги сами вывели к алтарю. Нынче камень был торжественно украшен — пышным белоснежным покрывалом с какими-то рюшами и кружевами.

Сверху сияло особенно ярко, я задрала голову и уставилась на огромные блюдца звезд. Так вот какая ты, третья Великая ночь… Первые две принесли в Ташер печаль. Стоило ли ожидать от последней чего-то хорошего?

Я осторожно присела на краешек покрывала и судорожно вдохнула запах умирающего сада. Ну, хоть не на голом камне…

Сир Нетфорд задерживался, оставляя мне шанс на избавление. Может, он не придет? Если бы не люди в крепости, я бы предпочла помереть от черных когтей демона изнанки, чем от позора.

Воздух выбило из груди, когда от ровного ствола отделилась тень. Герцог был полностью одет, даже в плащ запахнут. Мрачен, как всегда. И явно давно меня тут дожидался.

Он сделал несколько шагов к алтарю, и из груди вырвался жалобный стон. Нетфорд стиснул зубы, словно у него челюсть свело.

Граксова бездна, неужели он даже не скажет ничего? Сделает все молча, механически, без капли эмоций исполняя долг старшего сына? Мне же страшно до черных пятен перед глазами!

Нетфорд протянул руку к сорочке. Приподнял подол, закинул кружевную ткань на мое колено. Я вся съежилась. Вокруг нас завывал порывистый ветер, трещали стволы полумертвых деревьев, и теплая ночь стала вдруг невероятно холодной.

Глава 10

Из темно-серых глаз сочилось неодобрение. Одним богам Севера известно, что не устраивало сира Нетфорда. То ли мой заплаканный вид — вот эти распухшие щеки и красные пятна на коже. То ли зажатость, скованность, с которой я сидела на краешке алтаря, вцепившись пальцами в покрывало.

Опустошенная и растерянная, я не постаралась привести себя в порядок, прежде чем сюда прийти. Не собрала в косы разлохмаченную рыже-золотую копну, не омыла холодной водой липкую кожу. Даже скатавшийся перламутр не промакнула салфеткой.

Халатик, подаренный портнихами, я потеряла у какого-то куста. Одеяние зацепилось за колючку, и я не стала его вызволять из капкана. Там и скинула, а сама безвольным призраком поплелась дальше.

Голубые камешки так и продолжали позорно свисать с кружева на тонких нитях. Надо было их оборвать, конечно… Но для кого, для чего мне теперь быть красивой? Для раненого мужа, для близящейся зимы, для затаившейся в страхе крепости?

Но сейчас вдруг задумалась: что, если сир Нетфорд вообще всегоэтогосо мной, такой липкой и красной, не захочет?

Лилиан, графская кухарка, рассказывала, что мужчины требовательны к дамам. Особенно взрослые и искушенные. И потому в некоторых землях девы даже мажутся специальными маслами, пробуждающими желание…

Судя по гнетущему взгляду, в который я всякий раз вляпывалась, словно в глубокое вязкое болото, у герцога я пробуждала только неприязнь. Отвращение. И может, еще жалость, но совсем чуть-чуть.

Он упрямо отворачивался от голой коленки, стыдливо выглядывавшей из-под кружева. Сопел сосредоточенно, случайно падая взором то на ослабленную шнуровку, то на оторванную лямку… Сдвигал брови черной линией, хмурой и осуждающей. Сглатывал судорожно, скользя глазами по золотой ткани, обнимавшей сжатые бедра.

Все верно: я совсем его не привлекала. Что, если у нас вообще ничего не выйдет? От этой мысли было и боязно, и обидно… И еще где-то там на закорках сознания проскальзывала надежда. У меня оставался шанс помереть от черного когтя.

Нетфорд заметил колотившую меня дрожь, от которой алтарь должен был ходуном ходить, и коротко кивнул.

— Если вам настолько невыносима сама мысль… Если ятакнеприятен… — прохрипел чужим голосом. — Можем сделать все быстро. Если хотите…Оченьбыстро.

Он нашел