— Время пошло! — засмеялся он, и пьянка продолжилась.

Это не первый случай, когда меня зацепила «безнадёжная» задача, решив которую я мог помочь конкретным людям. Не знаю, как это происходит. Но каждый раз, когда мозг цепляется за такие квесты, я, даже не представляя деталей, объёма и сложности, уверен, что смогу их решить. Абсолютная уверенность. На 200%. В данном случае для меня было очевидно, что, если человек не преступник, он не должен сидеть в тюрьме. Он должен находиться рядом с женой и детьми. Что тут думать? Делать надо!

На следующий день я вместе с двумя коллегами полетел в Усть-Каменогорск. В ста восьмидесяти километрах от этого города наш герой как раз и трудился председателем ликвидационной комиссии совхоза «Зыряновский». Там местные обидчивые коллеги решили проучить зазнавшегося интеллигента из Питера. Написали несколько заявлений, дали нужные свидетельские показания, чтобы добиться возбуждения уголовного дела и ареста.

Прежде чем идти по кабинетам и наводить справки, я нашёл в Усть-Каменогорске бутик Hugo Boss. Оделся там как лорд с ног до головы, потратив $3500 из денег, выделенных на спасение коллеги.

Вначале познакомился со следователем. Молодой парень, казах. Я быстро смог расположить его к себе, так как знал особенности культуры и то, как следует обращаться к представителю власти, чтобы получился нормальный диалог. Мой внешний вид на этом уровне общения тоже имел значение: не нужно разбираться в брендах, чтобы отличить дорогую одежду от дешёвой. Как минимум на первой встрече я вызвал у него интерес: «Кто такой? Что за тип? Видимо, серьёзный какой-то». В Казахстане по умолчанию подразумевается, что за любым серьёзным человеком стоят ещё более серьёзные люди — «агашки», как их здесь называют. На таком позиционировании я и построил всю свою дальнейшую тактику.

Со следователем стал встречаться регулярно, восстанавливая для себя всю цепочку событий. С самого начала. Узнавал необходимые подробности обо всех действующих лицах. Сначала мы встречались в кабинете, потом в ресторане за обедом, за ужином. Ужины перетекли в ночные клубы.

Доверие достигло максимума, мы стали друзьями. Он приносил мне в ресторан дело, водил в СИЗО для знакомства с моим подопечным. В итоге мы согласовали план действий: питерца нужно вытащить из СИЗО и вместе с ним переделать показания «свидетелей» — его коллег, которые его оговорили.

Для изменения меры пресечения необходимо было ходатайство прокуратуры и постановление суда на его основе.

К прокурору я ходил трижды. Первый раз он меня выгнал. Буквально. Даже не дал зайти. Остановил жестом на пороге, спросил, по какому вопросу, и криком меня прогнал. Я пришёл на следующий день. Прождал до вечера у проходной. Он меня не пригласил. Явился на следующий день с утра. После обеда сотрудник охраны позвал меня в кабинет прокурора.

Я, демонстрируя максимальное уважение, начал разговор издалека, вспомнил нашего общего знакомого — начальника ГСК. Посетовал, что «недоумки питерцы» подставили такого уважаемого человека. Назвал ещё несколько фамилий высоких лиц, к которым я якобы мог обратиться. И сказал, что в этой позорной ситуации даже думать не смею о том, чтобы впутывать сюда таких уважаемых людей. Рассказал о супруге подследственного. О его маленьких детях. И плавно перетёк к обстоятельствам дела, объяснив, что это была лишь сверхглупость и высокомерие, но преступления не было. Хотя прокурор знал это и без моих объяснений.

Я стал просить его о прощении и снисхождении. Пообещал, что, если он проявит великодушие, я прослежу, чтобы все стороны примирились и дело было закрыто ввиду отсутствия состава преступления.

Прокурор внимательно меня слушал. Умудрённый опытом человек, он всякое видел на своём веку. На его уровне мой костюм уже не имел значения. Прокурора подкупила моя простота и искреннее желание помочь абсолютно чужому для меня человеку. О чём он мне и сказал, не то удивлённо, не то восхищённо, по-отечески качнув головой.

— Иди домой, завтра сообщу тебе о своём решении.

На следующий день мне позвонили из его приёмной: документ был подписан, я мог ехать в суд оформлять освобождение под залог.

«Ура! — кричал я про себя. — Победа!»

Нужный мне суд находился в Зыряновске. Я взял такси. Сто восемьдесят километров живописнейшей дороги, вьющейся серпантином через горы и леса.

По приезде в Зыряновск я даже не стал брать гостиницу. Думал, всё быстро решу и вернусь в Усть-Каменогорск. Зашёл в суд с бумагой от прокурора. Судья посмотрела и назначила залог — 10 000 долларов.

— Да вы что, — взмолился я, — у меня столько нет. Тысяча долларов есть, а десяти тысяч нет.

— Ничем помочь не могу. Соберёшь десять тысяч — приходи.

Я попытался ещё уговаривать, но она меня быстро заткнула и выставила за дверь.

Что делать?

Теоретически я мог бы позвонить в питерскую контору и взять денег у них, тем более что залог вернётся после прекращения дела.

Но я не мог этого сделать. Я обещал его вытащить, имея на руках пять тысяч баксов.

Возникла проблема, которую я пока вообще не представлял, как решать. Пришлось заселяться в гостиницу.

Я узнал, где находится самый популярный в городе ресторан, и стал ходить туда выпивать и ужинать каждый день. Быстро познакомился с местной элитой — с бандитами, которые обо мне слышали ещё в начале девяностых и отнеслись с большим пиететом. Они же меня познакомили с дочкой судьи, которая была частой гостьей ресторана. Хорошая, весёлая девчонка, мы быстро нашли общий язык. За пару дней у нас сформировалась компания. Мы выпивали, танцевали, травили анекдоты, было весело и душевно. Пару раз я развёз на такси компанию по домам. В общем, мама-судья быстро узнала, что этот парень из Питера — клёвый.

На третий день я снова заехал в суд с вопросом. Кто-то из знакомых, с которыми я поделился своей проблемой, сказал мне, что залог можно вносить не только деньгами, но и другим имуществом. Я спросил у судьи — так ли это?

— Да. Недвижимость, акции. Другие ценные бумаги.

— Отлично! — сказал я. Почему-то мне показалось, что найти недвижимость для залога мне будет легче, чем деньги.

Где взять недвижимость? Я принялся прокручивать эту мысль. Где совхоз, который ликвидировал наш герой? Может, там что-то есть?

Поехал в соседнюю с Зыряновском деревню Парыгино, где находился ликвидируемый совхоз. Катил по деревенским улочкам, смотрел на простенькие дома, и ситуация казалась всё более безнадёжной. Вдруг, нарезая очередной круг, я обратил внимание на шикарнейшее двухэтажное здание. Как оказалось, это была новая совхозная управа, которую построили в аккурат перед банкротством. Белое, новое, массивное строение с колоннами у входа. Я зашёл внутрь. Разгар рабочего дня. В большом кабинете на первом этаже увидел группу людей за длинным столом. Я встал посредине кабинета, окинул всех взглядом и спросил:

— Кто такие? Что здесь делаете?