пальцем. – Она веслом им головы сносила: башка направо, башка налево…

Мило улыбнувшись, северянка продемонстрировала мои удары, сжимая несуществующее весло.

– Довольно! – рык Лассе оборвал всё веселье. – Что с женщинами?

– Немых с реки вернули и в комнаты отправили. Тут половина – полоумные. Но ничего, поправимо… Жриц выловили и проверили на наличие голоса, – отчитался Хаук. При этом у него было такое выражение лица, словно он измывается над братом.

– Как проверили? – шепнула я.

Удивительно, но в окружении этих странных отнюдь не милых Иных я ощущала себя так спокойно.

– Очень просто, – Хаук расплылся в улыбке. – Послушницы же немые. Вот я рукоятью хрясь по пальцам – орёт, значит, к столбу!

– Тебе волю дай – всех перекалечишь! – Прошипела Атлин и, развернувшись, отправилась за угол. Туда, куда таскали эти странные брёвна.

– Я за всю жизнь ещё ни одной женщины калекой не оставил! – проорал он ей вдогонку. – Не придумывай там!

Между этими двумя явно дружбы не было.

Казалось, они только и ищут повод поддеть друг друга.

– Ясно всё с вами, – проворчал Лассе и поставил меня на ноги.

Я скривилась: болело всё тело. Это не осталось незамеченным. Развернув к себе лицом, Лассе обхватил меня за талию и поднял, усаживая на свою руку. Это было так неожиданно, что я вскрикнула, не сдержав эмоций.

– Тише, Сонья, – ласково прошептал он. – Тебе нужно отдохнуть.

Обхватив этого гиганта за шею, я не понимала, что творится вокруг меня.

Всюду расхаживали мужчины. Полуобнажённые и в длинных чёрных кафтанах.

К берегу подплыли груженые лодки с высокими бортами. А в них аккуратно сложенные тюки и мешки. С чем? Непонятно.

Развернувшись, Лассе двинулся за угол храма. Там у нас размешались постройки. Но вовсе не старые покосившиеся сараи волновали северянина.

А те, кто находился за ними.

У меня сердце замерло от увиденного.

Несколько рослых воинов на небольшом клочке земли рыли ямы. В них устанавливали грубоочищенные от коры стволы молодого анчара. И к этим вот столбам одну за другой привязывали жриц, совсем как меня этой ночью.

– Хаук, а расскажи-ка мне, это что за творчество? – в голосе Лассе проскальзывало любопытство.

– Ну, – черноволосый мужчина подмигнул мне и почесал затылок. – Я тут у одной послушницы заметил рубцы на спине.

Завязалась беседа… Сплетни узнал. Чем храм живёт…

– Хаук, они немые. Печать я снял только с Соньи, – перебил его мой северянин.

– Брат, немые, не значит, что необразованные. С этим тут, скажем, порядок. На чтение и письмо все натасканы, – Хаук прошёлся вперёд. – Считай, что это моя мелочная месть. Обещал я своей знакомице, что высеку каждую, как они красавицу твою. Опередил я тебя? Да! Знаю, что злиться будешь. Но и ты, вардиган, и я понимаем, что в плане пыток я лучший. Ну, кто, как не я, продемонстрирует им искусство порки. Когда одним ударом да до кости…

– Хватит! – Рявкнул мой мужчина. – Это не при Сонье. Ей эту твою сторону видеть ни к чему. И они нужны мне пока живые.

Меня же интересовало, кто рассказал о том, что меня выпороли? Кто попросил поквитаться за мою боль?

– Вы говорили со Светлой? – прохрипела я.

– Да, – мужчина кивнул. – Кстати, она прекрасно готовит, а нам не хватает поварихи. Я забираю её с собой!

– Ты что уже успел кухню найти и брюхо набить?! – Лассе покачал головой.

– Конечно, я просто обязан был проверить, как тут готовят! – Хаук расхохотался.

Глава 23

Наблюдая, как жриц одну за другой выводят из ветхого сарая и привязывают к столбам, я не могла поверить в происходящее. Мы вдруг поменялись местами. Они, наконец, примерили шкуры послушниц и, судя по их озлобленным лицам – быть нами им не понравилось.

Меня странно передёрнуло. Вдруг накатила такая дикая слабость.

– Сонья, что такое?

Поставив на землю, Лассе развернул к себе и присел передо мной на корточки, чтобы не нависать. Я была тронута его жестом. Вроде мелочь, а уже значимой себя ощущаешь. Северянин же, казалось, даже не понял смысла своего поступка.

– Тебе нужно поесть и помыться. – Он призадумался и цокнул языком. – Сейчас я к тебе приставлю Атлин. Она позаботится обо всём. Хорошо?

– Не нужно, – смущённо пролепетала я. От его предложения мне стало не по себе. – Ваша сестра мне не нянька. Да и не по статусу…

Вскинув голову, он пристально всмотрелся в мои глаза. От этого взгляда я впервые в жизни покраснела. У меня даже уши пылали. Я не знала, куда себя деть? В какую сторону смотреть?

Поджав губы, уставилась перед собой.

И зря!

Моему взору предстал такой вид, что я просто забыла, как дышать. Мокрая ткань штанов натянулась на мощных бёдрах моего северянина. Она облепляла его как вторая кожа. И я видела такой бугор! Да росла я в храме, но у нас всякие пленные водились. И привозили их порой без одежды. Но ещё ни у кого эта штука не выпирала настолько.

О чём я думаю! Стыдоба какая! Меня сегодня чуть не разорвали мёртвые. Тело ломает. Усталость дикая. А я стою и как дурочка таращусь на…

Пристыдив себя, я отвернулась.

– Сонья, – шепнул Лассе, даже не понимая, куда я только что смотрела. – Атлин тебе поможет. Не нужно сопротивляться. Она остра на язык, но очень добрая. Только не говори ей об этом. Моя сестрица воспримет это как упрёк. Она же воин, – он засмеялся и, запустив пятерню в волосы, пригладил взлохмаченные пряди.

Я же, находясь рядом с таким гигантом, ощущала себя пигалицей, на которую могут случайно наступить или поставить локоть ей на голову.

– Ну, чего ты молчишь? – В его голосе промелькнуло раздражение. – Наверное, ты заслужила чего-то большего, чем такой сухарь, как я. Но я не буду врать. Нет у меня времени на ухаживания и прогулки под луной. Да и не умею я этого.

Я осторожно отошла от него на шаг.

– Вы это к чему? Тут, в тумане, нет луны. И солнца тоже. А за снег спасибо!

Я улыбнулась, вспоминая белоснежные вихри. Казалось, это великое чудо затмило нападение мертвяков. В конце-то концов, мёртвых я видела часто, а вот снег – всего однажды.

Лассе покачал головой и снова цокнул. Похоже, этот жест входил в его привычки, особенно когда он был зол или скорее – раздражён.

– Скажи. Когда я рядом, что ты чувствуешь? – Схватив за запястье, северянин медленно подтянул меня к себе.

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Безопасность.

– Нет. – Поднеся мою ладонь к своим губам, он поцеловал небольшой рубец на