здесь до тех пор, пока они не выберут свой следующий ход. Однако Пазел мог видеть «Голову Смерти». Она стояла на якоре под этим массивным камнем, словно искушая судьбу. Они никак не могли войти в пролив, не столкнувшись с ней.

Появился Герцил и сразу же направился в комнату Таши. Пазел и остальные последовали за ним. Таша открыла наружную дверцу потайного шкафчика. Бутылка вина из Агарота стояла на полке рядом с Полилексом. На ее кровати лежали две половинки стальной коробки Большого Скипа и перчатки из Уларамита. Таша посмотрела прямо на Герцила и протянула к нему руку.

Герцил неохотно передал ей серебряный жезл. Нипс был прав: у них не было другого выбора, кроме как готовиться. Таша уже дважды использовала Нилстоун и выжила. Еще раз, и со всем этим будет покончено: с вином, ядом, искушением.

Таша повернула ключ в круглой скважине, затем взялась за ручку и сильно дернула. С металлическим скрежетом железная плита скользнула в комнату.

Все вздрогнули: Нилстоун пульсировал, пылая энергией, так яростно, что походил на горящий костер. И все же тепла не было. Пазел прикрыл глаза ладонью. Было ли это потому, что они были так близки к своей цели, так близки к Реке Теней, так близки к царству смерти? Тянулся ли Нилстоун к земле, из которой пришел?

Таша вернула ключ Герцилу и надела перчатки.

— Что ты собираешься делать, Таша? — спросил Фелтруп.

— Показать Макадре Камень, — сказала Таша. — Если она уберется, я ее отпущу. Но если она направит в нашу сторону хотя бы одну пушку, я так сильно ударю по «Голове Смерти», что ей нечего будет чинить.

— Увы моим братьям на борту, — сказал Болуту. — Я полагаю, некоторые из них служат только из страха или голода.

— Как солдаты повсюду, — сказал Киришган. — Но, леди Таша, выслушайте меня. У Макадры есть мощные подзорные трубы и еще кое-что, более мощное, чем трубы. Все они направлены на нас. Я не думаю, что вам следует показывать ей точное местоположение Нилстоуна.

— Киришган прав, — сказал Пазел. — Вспомни «Обещание». Она хочет забрать Камень, а не опустить его на морское дно. Возможно, это единственная причина, по которой она не...

Его прервал вой: вопль крайнего ужаса, донесшийся с верхней палубы из пятисот глоток.

— Началось, — сказал Герцил, бросаясь в большую каюту. Остальные последовали за ним. Через окна галереи Пазел увидел, что с корабля Макадры поднялся шар красного огня. Он летел к ним, медленнее пушечного ядра, но все еще очень быстро, освещая черное подбрюшье Роя.

— Прочь, прочь от окон! — завопил Фелтруп. — Таша, зови своих собак!

Нипс стоял на скамье у окна. «Слезай оттуда, идиот!» — закричала Марила, дергая его за руку. Нипс яростно отдернул свою руку.

— Смотрите! Этот шар не попадет в цель. Он пройдет в миле от нас. Если только...

Огненный шар с визгом пронесся мимо «Чатранда» по левому борту. Раздался грохот и ослепительная вспышка. Буквально ослепительная: Пазел на ощупь продвигался вперед, не видя ничего, кроме раскаленных добела звезд. Когда к нему вернулось зрение, он увидел, что кто-то распахнул дверь в читальную комнату, из которой открывался вид на левый борт. Через дверной проем он увидел объятый пламенем корабль Мзитрина. Казалось, шар взорвался у него на корме.

Корабль был опустошен. Его ахтерштевень раскололся надвое. Палубы выше ватерлинии были превращены в пыль; квартердек рухнул в ад внизу. Море уже хлынуло внутрь сквозь разбитый корпус.

О, боги. Все эти люди.

На корабле было двести мзитрини.

— Теперь мы знаем, что случилось со всеми этими патрулями мзитрини, — сказала Марила.

Таша посмотрела Пазелу прямо в глаза. Ее лицо было застывшим, во взгляде не было ярости. Она сняла селк-перчатки, позволив им упасть на пол.

Он почти остановил ее, почти сказал Подожди — но как он мог? Следующей целью должен быть «Ночной ястреб». Чего именно им ждать?

Они последовали за ней обратно в каюту. Таша взяла бутылку со своего стола и встала перед пульсирующим Нилстоуном. Затем она сорвала пробку, поднесла бутылку к губам и выпила ее досуха.

Ее взгляд смягчился. Она опустила бутылку и передала ее Мариле. Во внезапной тишине Пазел услышал, как Фиффенгурт отдает приказы о спасательной операции. Таша положила руку себе на грудь.

— Я... вылечилась, — сказала она. — Яд исчез. Я это чувствую.

Пазел с облегчением ее обнял.

— И, если я еще раз прикоснусь к Камню, я умру.

Чувство обреченности, охватившее Пазела в следующие несколько минут, было не похоже ни на что, что он мог вспомнить. Осадок вина из Агарота сделал свое дело, но не подарил Таше последнего мгновения бесстрашия. Она никогда больше не воспользуется Нилстоуном — во всяком случае, не как Таша. И теперь они беспомощны. У Макадры есть оружие, с которым они не могли тягаться, и маукслар в придачу. Пазел взглянул на Нипса и увидел отголосок своего собственного стыда. Они никогда не признавались в этом, но рассчитывали, что Таша их спасет, еще раз.

— Никому ничего не говорите об этом, — настойчиво сказал Герцил. — Пусть люди надеются: если они перестанут это делать, нам конец.

Они запечатали Нилстоун в шкафчике и вернулись на верхнюю палубу, которая погрузилась в хаос. Восемь или десять спасательных шлюпок уже были в воде, и матросы изо всех сил гребли к кораблю мзитрини, уже более чем наполовину погрузившемуся в воду.

— Резко влево, Элкстем, подведите нас к ним сзади, — крикнул Фиффенгурт. — Мистер Кут, «Ночной Сокол» следует за нами с подветренной стороны! Где ваш треклятый сигнал?

— Уже, капитан. Они не послушались, вот и все.

— Проклятый богами старый дурак! — взревел Фиффенгурт. — Он хочет, чтобы его людей тоже убили? — Затем он увидел Ташу и закричал: — Поднимайтесь сюда, Мисси, и покажитесь своему отцу! В эту самую минуту он наблюдает за нами через подзорную трубу. Махните ему уходить, ради Рина, прежде чем Макадра выстрелит в «Ночного Ястреба». Еще одна лодка нам сейчас не поможет.

Все еще пребывая в шоке, Таша взобралась по лестнице. Она взяла у Кута сигнальные флажки и подала его сигнал Прекратить и отойти, ее движения были резкими, лицо ничего не выражало. Но «Ночной Ястреб» остался на месте, пушки наготове, вооруженные люди на палубе.

Тем временем первые спасательные шлюпки уже подходили к кораблю мзитрини. Длому плыл