снарядов. Грант не прекращал попыток нарушить взаимодействие южан с тылами и прорвать линию обороны. Во второй половине июня мятежникам удалось отбить кавалерийский рейд и наступление пехоты, имевшие целью перерезать три остававшиеся в руках конфедератов железные дороги на Ричмонд, хотя северянам удалось частично повредить их. В этих операциях как прошедшие огонь и воду ветераны, так и необстрелянные новобранцы Потомакской армии показали себя не с лучшей стороны. Хваленый 2-й корпус выглядел бледной тенью самого себя. А вскоре Грант был вынужден расстаться и с элитным своим подразделением — 6-м корпусом.

Ему пришлось сделать это, так как 15 тысяч мятежников под командованием Джубала Эрли, оттеснив от Линчберга Дэвида Хантера, прошли по всей долине Шенандоа и 6 июля пересекли Потомак. 9 июля они разметали немногочисленные отряды федералов у реки Монокейси к востоку от Фредерика и, не встречая сопротивления, двинулись на Вашингтон. Казалось, что ход войны чудесным образом меняется. Надежды северян на захват Ричмонда внезапно сменились страхом потерять собственную столицу. 11 июля мятежники появились в виду вашингтонских бастионов всего в пяти милях от Белого дома. Кроме выздоравливавших, ополченцев и остатков регулярных частей, столицу никто не защищал, так как Грант забрал гарнизон в Виргинию. Однако, к счастью для Севера, укрепления были поистине неприступными, а Грант в ответ на исступленные просьбы военного министерства быстро перебросил под Вашингтон 6-й корпус. Испытанные ветераны прибыли к столице как раз вовремя, и Эрли не решился штурмовать город.

Во время перестрелки 12 июля в форт Стивенс прибыл особенный гость, на голове которого возвышался цилиндр. Первый раз он своими глазами смотрел на один из тех боев, куда росчерк его пера за последние три года отправил целый миллион солдат. Игнорируя предостережения, президент Линкольн выходил к парапету, вглядываясь вдаль, хотя рядом свистели пули снайперов. Краем глаза капитан 6-го корпуса Оливер Уэнделл Холмс-младший заметил пристально смотрящую на поле боя нескладную фигуру в штатском. Не узнав президента, Холмс крикнул: «А ну пригнись, недоумок, пока тебя не пристрелили!» Линкольна позабавил столь непочтительный приказ, но он все же пригнулся и больше не рисковал[1326]. Имея перед собой 6-й корпус и подтягивавшиеся из тыла резервы федералов, Эрли мудро счел, что настало время вернуться в Виргинию. Это ему удалось, причем, к немалому неудовольствию Гранта и Линкольна, практически без потерь, потому что его преследователей возглавляли четыре командира, которые так и не смогли согласовать свои маневры.

В ходе рейда некоторые солдаты Эрли не делали различия между военной и гражданской собственностью, в точности как и их северные собратья. Они даже перещеголяли северян, так как те реквизировали или сжигали имущество, но почти никогда не брали валюту Конфедерации, для них совершенно бесполезную. «Гринбеки» Союза — совсем другое дело; мятежники изъяли 20 тысяч долларов в Хейгерстауне и 200 тысяч — в Фредерике, опустошили содержимое винного погреба Фрэнсиса Престона Блэра, сожгли дотла особняк его сына Монтгомери (генерального почтмейстера) в Силвер-Спринг и частную резиденцию губернатора Мэриленда. Вдобавок к этой вакханалии 30 июля две кавалерийские бригады Эрли вторглись в Пенсильванию, потребовав 500 тысяч долларов от жителей Чеймберсберга в качестве компенсации за бесчинства Хантера в Виргинии, и сожгли город, когда те отказались платить.

Набег Эрли на окрестности Вашингтона заставил лондонскую Times высказаться в том духе, что «Конфедерация теперь более опасна, чем когда-либо», с чем согласились многие впавшие в уныние жители Севера. Цена на золото подскочила до 285. «Нет ни одного светлого пятна, — записал в дневнике житель Нью-Йорка Джордж Темплтон Стронг, — только унижения и катастрофы… Человеческие жизни и материальные средства, брошенные на алтарь летней кампании, почти не помогли нашей стране»[1327]. 18 июля Линкольн объявил о новом наборе 500 тысяч призывников как раз перед осенними выборами. «Линкольн мертвее мертвого», — презрительно бросил один редактор-демократ[1328].

Раздраженный неспособностью разрозненных союзных войск настичь Эрли, Грант решил преодолеть бюрократическую волокиту в столице и поставил Филипа Шеридана во главе новой армии Шенандоа, куда влились 6-й корпус, несколько бригад бывшей Западновиргинской армии Дэвида Хантера, две дивизии, недавно переброшенные из Луизианы, и две старые кавалерийские дивизии Шеридана. Грант приказал Шеридану отправиться вслед отряду Эрли и «преследовать его до полного уничтожения»[1329]. Шеридан был подходящей кандидатурой для этого задания, но и ему требовалось время, чтобы привести в порядок свою разношерстную армию. Тем временем Гранта постигло новое разочарование, когда он в очередной раз не смог прорвать оборону Ли под Питерсбергом.

Речь идет о знаменитом «бое у Воронки». По замыслу это был самый блестящий прорыв укреплений в ходе войны, при исполнении же он превратился в трагедию. Участок в центре союзных порядков под Питерсбергом, занятый 9-м корпусом генерала Бернсайда, находился в 150 ярдах от выступа, где южане выстроили мощный редут. Как-то июньским днем полковник Генри Плезанте из 48-го Пенсильванского полка, набранного в округе Скулкилл, где проживало много шахтеров, случайно услышал ворчание одного из своих солдат: «Мы могли бы стереть этот чертов форт с лица земли, если бы прорыли шахту и заложили под него мину». Плезантсу, бывшему до войны горным инженером, эта мысль пришлась по душе, он поделился своими соображениями с командиром дивизии, а затем и с Бернсайдом, который одобрил идею. Плезанте отправил свой полк рыть тоннель длиной более пятисот футов. Работа шла безо всякой помощи со стороны армейских инженеров, считавших проект «показухой и нелепицей», потому что на протяжении всей военной истории проблемы с вентиляцией не позволяли прорывать тоннели длиннее четырехсот футов[1330]. Как следствие, Мид не испытывал особенной веры в это предприятие, тем не менее 48-й Пенсильванский нашел инструменты и древесину для крепления. У одного из местных жителей Бернсайд одолжил теодолит, так что Плезанте мог производить триангуляцию, вычисляя расстояние и направление взрыва. Также он оборудовал вентиляционный ствол, внизу которого горел огонь, что создавало тягу и прогоняло свежий воздух через трубу. Таким образом, полковник посрамил скептиков. Его люди прорыли под позициями конфедератов шахту длиной в 511 футов с боковыми галереями в ее конце (каждая длиной около 40 футов), куда поместили четыре тонны пороха. Неохотно согласившись, Грант и Мид позволили Бернсайду взорвать подкоп и бросить свой корпус в образовавшуюся брешь.

Энтузиазм генерала, обладателя модных бакенбард, рос с начала подкопа 25 июня. У него появился шанс искупить свою вину за поражение при Фредериксберге, взяв Питерсберг и выиграв войну. Корпус Бернсайда состоял из четырех дивизий. Три из них потерпели большой ущерб еще в битве в Глуши, а четвертая была свежей, задействованной только при охране тыловых коммуникаций.