серые одежды были в некоторых местах заляпаны кровью, а сам он, ссутулившись, судорожно шарил по телу руками, будто пытаясь изловить невидимых блох. И все время озирался на запад, словно его кто-то там звал.

— Повезло вам, что так вовремя пришли. — говорил он, когда вся группа вновь двинулась в путь. — Задержались бы на день, и уж не проскочили бы. Понтифик Ангустус велел к завтрашнему дню усилить стражу у ворот, и все подходы к городу забаррикадировать, да так, что и мышь не проскочит. А пришли бы на день раньше, то столкнулись бы с войском, что повели к Приделу Скорби. В общем, не иначе как происки Всеблагого Чуда помогли вам выбрать нужный час.

— Если мы подойдем к городу вечером, то сможем ли мы выбраться из него к утру, если, как вы сказали, все входы и выходу будут закрыты? — поинтересовался Феликс.

— Это да, через южные врата Алгобсиса вам уже не выбраться, тут уж и думать нечего. Так что придется идти в обход, сквозь Антэ Иллас. — ответил Сервус, указав трясущейся рукой перед собой, туда, где над горизонтом светила черная звезда.

Так они и шли, по мертвой земле, под светом красного солнца, и с каждой минутой Феликс все сильнее чувствовал, как им овладевают неясные тревоги, словно от злого предчувствия. От удушливого дыма, которым был пропитан воздух, голова начала идти кругом, и силы стали капля за каплей покидать его. Все труднее стало держаться в седле, и Феликс ощущал, как сумка со скрижалью тянет его в сторону, становясь все тяжелее и тяжелее. Он не помнил, сколько прошло времени, прежде чем на горизонте показались каменные стены Алгобсиса. Словно мираж, город замерцал впереди, идя волнами и формируясь, приобретая реальные очертания. Каменные строения выглядели надежными, и даже по-своему красивыми. Крепостные стены были сделаны из тяжелых булыжников, а за ними высились более светлые, гладкие и ровные дома. Были там и высокие шпили, с круглыми башнями, и более низкие постройки, с алой черепицей на крышах. Город чем-то напоминал Вестерклов, хотя и не выглядел таким же белокаменным, как западная столица Стелларии. Солнце окрашивало город в красные тона, а с другой стороны, будто бы могильный огонь, виднелся ореол из зеленого мистического сияния. Видимо, там и находился второй, подземный город.

Пока они двигались к Алгобсису, на их пути все чаще стали вырастать все новые леса из высоких столбов с распятыми и колесованными мучениками. Иногда также появлялись и закрученные ржавые штыри, среди которых бродили, собирая что-то в плетеные корзинки, местные жители, облаченные в закрывающие все тело ткани. Вскоре стало понятно, что собирали они ягоды, скорее всего виноград, который рос на этих ржавых железяках.

— Как в этом гиблом месте вообще может что-то вырасти? — спросил Феликс, глядя на то, как женщина склонилась над засохшей и больной лозой.

— Святая Земля благословенна, и что бы ты не посадил, если ты веруешь в Чудо, то вырастит это в десятикратном размере. — сказал ему Севрус.

— Видать не очень-то тут веруют, раз одна жухлость только и растет. — с мрачным смешком заметил Феликс.

Но он ошибся. Хоть сами растения и впрямь выглядели засохшими и чахлыми, плоды их были крепкими и упругими, налитыми нектаром, и будто бы выращены в светлых садах Бреталии, под лучами летнего солнца. Феликс даже подъехал к одной из таких лоз, чтобы убедиться, не мерещится ли ему это.

— Видишь. — Севрус сорвал горсть винограда и тут же засунул себе в рот. По его бороде потекла струйка красного сока. — Все свежее и сладкое. Хочешь попробовать? — он протянул несколько ягод Феликсу.

— Нет уж, спасибо, я не голодный. — отмахнулся Феликс. Он твердо решил, что не будет брать в рот то, что выращено в этом утратившем свет месте. А вот Милу с Арелем взяли по несколько гроздей, на дорожку.

— Вкусно, господин Феликс. — сказал Милу. — Попробуйте, что вы в самом деле?

— Тебе нравится, вот и ешь. — упрямо ответил Феликс. — Только потом не докучай госпоже Зено с просьбами о том, чтобы она дала тебе лекарство от отравления. То-то еще поплачешься с этих ягод, будь уверен. А я вот лучше живительного медку ворожей глотну. У них в лесном краю по крайней мере все чистое и настоящее.

Ведьмы и правда дали ему своего сладкого меда, который он старательно уберегал от хищных лапищ Хольфа. Были у него и другие съестные припасы, которых вполне себе должно было хватить до конца пути. А вот с водой были проблемы, и как не крути, а пить ему придется из здешних источников. Глядя на мертвую почву, и распятых тут и там истерзанных людей, Феликсу подумалось что и вода тут должна быть пропитана их кровью.

Время шло, и наводящий тревоги Алгобсис неумолимо приближался. Феликс старался не смотреть на него, но стоило ему отвести взгляд в сторону, как он тут же вновь возвращался на окутанный алым светом город. Вскоре Феликс заметил, что и мысли его полностью заняты этим местом, и ни о чем другом он думать не может. На подступах к городу еще раз вырос новый лес, на этот раз из настоящих деревьев, хотя и выглядели они совершенно безобразно. Это были такие же кривобокие и закрученные растения, которые использовал Изеул для своих кровавых ритуалов. Похожие на корчащихся людей, эти деревья так же были пронзены ржавыми мечами, копьями, и истыканы вбитыми в них толстыми гвоздями, а из их ран вытекал красный, похожий на кровь, сок. А может быть это и была настоящая кровь? Феликс бы нисколько не удивился этому, но уточнять у провожатого все же не стал.

В точности такой же сухой лес был и с восточной части города, но уже куда более обширный, и из его далеких частей, где голые кроны сплетались друг с другом своими кривыми ветками, поднимались в небо вереницы плотного темного дыма. С задней же части города находилась гора, от которой шло зеленое свечение, и где на высоких склонах танцевали мрачные тени. Как объяснил Севрус, именно там и находился загадочный Антэ Иллас. Так же Феликс стал замечать, что день с ночью тут все-таки меняются, и красный диск солнца, к тому времени, как они достигли стен Алгосбиса, уже скрылся за горизонтом, сменившись призрачно-зеленой луной. В одночасье алые краски заменились на более замогильные, и тени города стали наполняться далекими злыми шепотками. Но все же, из-за многочисленных факелов, Алгобсис по-прежнему был окрашен в красные тона.

— Мы пройдем через восточные ворота. — сказал Севрус,