заходила о денежной помощи королю Альфонсу, многие представители городов возражали, и решения, к отчаянию королевы, застопоривались. Причиною тому был Гальсеран Десторрент. Он использовал все свое влияние, чтобы кортесы отказали армии в экономической поддержке. Тогда королеве Марии пришлось выполнить некоторые желания вельможи.

– Она послала за адмиралом… – обмолвился какой-то священник в таверне.

– Он уже не адмирал, – заметил кто-то.

– Верно, – произнес священник, – я его видел в соборе. Королева лишила его звания.

– За что?

– За ослушание. Перед тем как начать заседание, королева попросила тишины и сказала адмиралу…

– Уже не адмиралу.

– Ну хорошо, графу… она сказала графу, что его жена, графиня, находится под королевской защитой и напасть на нее – все равно что покуситься на королевскую особу.

– А он?

– Граф ответил, что пусть она будет под защитой королевы или самого короля, он все равно убьет жену при первой возможности… Сказал, что графиня травила его первенца и убила мажордома, а он не готов с этим мириться, как не должны мириться с этим и короли, за которых он долгие годы сражался.

– Он сказал, что все равно убьет графиню?!

В таверне послышались оживленные восклицания.

– Да. Точно. Граф угрожал, что убьет ее.

На несколько мгновений воцарилось молчание, пока один из посетителей не задал вопрос, который вертелся на языке у Мерсе и у многих других:

– А что королева?

Рассказчик засопел и принялся яростно жестикулировать:

– Она побагровела. Говорят, королева накричала на него, вскочила с трона, и только советникам удалось немного ее успокоить.

– А потом?

– Потом епископ снова объяснил Бернату, что графиня находится под защитой ее величества, и предупредил, чтобы тот остерегался причинить ей вред.

Люди с нетерпением ждали продолжения.

– А что граф?

– Он повторил свои слова! – торжествующе воскликнул рассказчик. – Сказал, что убьет графиню при первой возможности. Что она просто паршивая сука и должна подохнуть, как сука.

В таверне вновь раздались восклицания. Мерсе изо всех сил сдерживала желание заставить весельчаков заткнуться, чтобы скорее узнать продолжение истории.

– Люди графа убеждали его повиноваться королеве, – вновь заговорил рассказчик, как только возгласы поутихли. – Тот отказался и всего лишь попросил прощения за то, что кричал в святом месте. Епископ выгнал его из собора. Говорят, королева знает, как сильно ценит графа король за его мужество и самоотверженность. Поэтому она решила подождать, что по этому поводу решит Альфонс. Но все-таки королева лишила Берната звания адмирала каталонского флота, как того и требовал Гальсеран Десторрент. Королю нужны деньги.

– А этот Гальсеран? Что он сказал? Он вообще был там?

– Нет, он не осмелился прийти лично и прислал своего поверенного.

В середине мая 1422 года из Барселоны вышла армада, состоящая из двадцати двух галер и восьми так называемых пузатых кораблей. Командовал ею новый адмирал Жоан Рамон Фольч, граф де Кардона. Бремя оплачивать содержание пятитысячной армии расходов в течение шести месяцев взяла на себя Каталония.

За то время, пока в городе обреталось пять тысяч солдат, готовящихся к отправке, Уго заработал очень большие деньги. Кроме того, поскольку Бернат теперь не был адмиралом, Уго сумел стать одним из поставщиков вина для армии.

– Всегда мечтал убирать с тобой урожай на этих землях, – признался Уго дочери.

Наступил сентябрь 1422 года. Уго часто вспоминал, как собирал виноград на землях госпиталя Санта-Крус в Равале. Тогда Мерсе была еще совсем маленькой и потешно отгоняла руками мух, так и липнувших к ней из-за сладкого виноградного сока. Прошло больше года с тех пор, как ее пытали, и Мерсе ходила, но очень осторожно, чтобы не споткнуться. Шрамы от веревок скрывала одежда, так что заметным последствием пыток были только три пальца, которые так и остались искривленными.

Мерсе ссылалась на свои раны, чтобы не работать с отцом на винограднике: она не хотела пахать, копать, сажать, обдирать листья, подрезать побеги, удобрять, чистить давильню и бочки, готовить инструменты… Она не способна была принимать участие в том, что для Уго представлялось праздником, даром Божьим, пусть он день изо дня возвращался с виноградников усталым, потным и оборванным. На помощь пришла Катерина.

– Мерсе не может работать в поле, – весомо сказала русская. – Пусть лучше помогает в таверне. Возьми с собой Педро и научи его, он того заслуживает. Мальчик… – Катерина не могла подобрать слова, – далеко пойдет.

Педро исполнилось двадцать лет, он был уже не мальчиком, но мужем: не очень высоким, зато крепким и здоровым – и собирался жениться на соседской девушке.

Уго понравилось обучать Педро. Винодел видел в нем своего преемника. Юноша стал частью семьи и учился столь же прилежно, сколь и Уго во время работы с Маиром. Но главное, что нравилось учителю, – Педро с нежностью относился к растениям и проявлял должное уважение к земле.

Тогда-то Мерсе и освободилась от давления отца. «Думаешь, я жажду ходить за плугом?» – успокоила она Педро, когда тот, стесняясь и смущаясь, спросил, не станет ли она возражать, если он будет работать на винограднике бок о бок с Уго.

Но сбор винограда был событием, которым Уго хотел насладиться вместе с дочерью. Он давно об этом мечтал. Таверну закрыли, и Катерина с Мерсе отправились на виноградник. Симон дал Уго мулов, чтобы грузить плоды, и вместе с Лусией присоединился к сборщикам. Все они внимательно слушали наставления Уго.

– Взяли ножи для обрезки? – спросил Уго, показывая на инструмент с изогнутым лезвием, который слегка напоминал серп. – Действовать надо решительно, чтобы не повредить лозу. Гроздь тянуть не следует, – учил винодел, – потому что стебелек, который соединяет ее с веткой, очень крепкий и, потянув за него, можно повредить растение. – Все внимательно следили за движениями Уго. – После того как срезали, – продолжал он, – надо очистить гроздь от жучков, листочков и гнилых ягод. Затем аккуратно кладете плоды в корзину – именно кладете, а не бросаете или сдавливаете. Давить будем потом, – засмеялся Уго, – будем есть, пить и веселиться, топча виноград. Вы увидите, что есть разные виды гроздей: некоторые, самые лучшие, рождаются из почек, в самом низу. Их – в эту корзину. А вот эти, – он взял другую гроздь, – растут на лозах, их в другую. И наконец, мелкий виноград – в третью.

– Мы станем смотреть на тебя и, если что, переспросим, – сказала Катерина.

– Нет, – ответил Уго, – я буду с Мерсе. Вон там, – он махнул рукой, – на самом краю, у границы с усадьбой Вилаторта.

Мысль, что его дочь собирает урожай с тех же лоз, которые должны были произвести вино для свадьбы Дольсы с ее двоюродным братом Саулом, повергла Уго в странного