28 октября 1925 г. Дзержинский поручил Манцеву принять меры по публикации в «Торгово-промышленной газете». Речь шла о спекуляции, в которой принимали участие и государственные органы: торги, тресты и Московское отделение ВТС, заводы и др. — «Необходимо сейчас же образовать нашу следственную комиссию по отношении к нашим органам для выяснения виновных и передачи суду. Комиссия должна быть образована по моему и ВСНХ РСФСР мотивированному приказу, который должен быть опубликован во всей прессе. Комиссию надо согласовать с ВСНХ СССР, привлечь из Эконупра ОГПУ. Председателем предлагаю т. Русанова. Комиссия должна получить материалы от Внуторга РСФСР и продолжить свое расследование на органы, которые не были подвергнуты обследованию. Эта комиссия попутно должна выявить дефекты нашей плановой практики. Торговая] же комиссия должна сама тоже изучить все, доставленные Внуторгом РСФСР материалы, и сделать необходимые выводы. Реализовать надо немедленно, ибо иначе моральная ответственность ляжет в общественном] мнении и на нас»[1912].

7 ноября 1925 г. после публикации в одной из газет 6 ноября 1925 г. статьи «Пробел в законе» о борьбе со спекуляций на рынке Дзержинский поручил Манцеву для ликвидации этого пробела в законе «представить ГЭУ в Президиум проект закона для внесения в спешном порядке в высшие органы».[1913]

Продолжая принимать меры по борьбе со спекуляцией на рынке, председатель ОГПУ 24 ноября 1925 г. просил Благонравова центр тяжести борьбы со спекуляцией перенести на органы, подчиненные ВСНХ (работая согласованно с В.Н. Манцевым) и кооперацию (согласовав меры с Центросоюзом и центральными органами сельскохозяйственной и кустарной коопераций), борьба со злоупотреблениями в частной торговли должна быть строго согласована с НКВнуторгом, в частности с А.Л. Шейнманом. — «Иначе я брать ответственность на ОГПУ опасаюсь. При могущих иметь место заминках с нашей валютой нас могут обвинить в том, что мы своим административным] воздействием вызываем и усугубляем их. Дело борьбы с частниками — это дело Внуторга. Я прошу Вас быть в этом отношении очень осторожным и обратить силы Эк. упр. на помощь ВСНХ очистить наши аппараты и помочь своей информацией нашим синдикатам и трестам следить за тем, что делается с их изделиями. Кроме того, прошу проверить, верно ли, что некоторые торговые органы и частники задерживают у себя товары, надеясь, что цены еще больше вздуются. Имеются ли такие у Вас сведения и факты?»[1914].

28 марта 1926 г. Дзержинский дал задание ЭКУ ОГПУ подготовить доклад в ЦК ВКП(б) о выработке мер по борьбе со спекуляцией. Он писал, что на почве товарного голода нэп, особенно в Москве принял характер ничем не прикрытой спекуляции, обогащения и наглости. Этот дух спекуляции уже перебросился в государственные и кооперативные учреждения и втягивает в себя все большее количество лиц вплоть до коммунистов. Этому надо положить конец. «Прошу Вас составить на эту тему доклад в ЦК нашей партии (включив в него данные по контрабанде от Кацнельсона), указав, как эти явления влияют на рабочих, зарплата которых не только сейчас не может быть повышена, но и понижается в связи с падением курса рубля». Вместе с тем он предложил разработать ряд мер, а именно: выселение из крупных городов и пригородов с семьями (точно разработать план с перечислением городов и районов с приложением географической карты); конфискация имущества и выселение из квартир; ссылка с семьями в отдаленные районы и в лагеря, колонизация ими безлюдных районов (разработать план и определить эти районы); издание и развитие законов против спекуляции; наказание судом и т. д. и т. п.; эти меры и предложения согласовать с МК ВКП (б) и с Катаняном»[1915].

Для дополнительной проработки законов Дзержинский просил М.А Дейча 2 июня 1926 г. разработать проект законодательного постановления для борьбы со служебными преступлениями и спекуляцией в торговле как государственной и кооперативной, так и для частников. Это постановление должно было предусмотреть наказание как по суду так и административные (в порядке предоставления прав исполкомам советов издавать обязательные постановления с установлением штрафов и высылки за нарушение правил торговли, за незаконные перепродажу и торговлю, за вздутие цен (даже без «злостности») и т. д. «Надо изучить наш кодекс, — писал он, — изучить методы спекулянтов и дать такие формулировки, чтобы наши суды могли вести борьбу и со спекуляцией и с теми, кто ее питает»[1916].

Одной из важнейших задач органов ВЧК-ОГПУ была борьба с взяточничеством Дзержинский считал взяточничество «вечным позорищем» России, а в начале 1920-х гг. «система откупа, лихоимства и взяточничества свила себе прочное гнездо» в хозяйственном организме и стала «нормальным» явлением: все можно купить и продать за определенную мзду. Спекулянты за взятку «вдоль и поперек и обволакивают молодую Советскую республику паучьей сетью». Бедствия, причиняемые этим злом государству, неисчислимы и кошмарны по своим последствиям».

Сразу после революции взяточничество не достигло такого размаха, каковым он стал в годы нэпа, но все же были дела и по этому виду преступления. Одним из первых дел, которые вел Дзержинский, было расследование сообщения, полученного от В.Д. Бонч-Бруевича о бывшем члене Следственной комиссии Алексеевском. Сторож у 2-го директора ресторана «Медведь» Барецкого подслушал разговор между Алексеевским и Барецким 19 декабря 1917 г. о том, что Алексеевский требовал у Барецкого 5 тысяч рублей за освобождение 1-го директора ресторана Леонарди, арестованного за покупку поддельной печати. 5 января 1918 г. дело Алексеевского было передано в Следственную комиссию Революционного Трибунала[1917].

17 января 1918 г. по делу Митина, обвиненного во взяточничестве, Дзержинский писал, что Модель на Следственной, комиссии в «Крестах» обращался к Митину несколько раз с предложением отдать его сестре бриллианты из сейфа Русско-Азиатского банка. 27 января 1918 г. он сделал дополнение по делу Митина: «Штельман говорит, что Митин брал взятки для освобождения арестованного и говорил отцу Штельмана, что можно освободить сына, но что это будет стоить денег»[1918].

Помимо этого Дзержинский поручил ОГПУ указать те меры, которые уже намечены. «Главное — это помнить, что транспорт не для себя существует, а для передвижения грузов и людей, а поэтому нужды пассажиров и грузоотпр. должны быть всегда у нас на первом месте и рассмотр. жалоб их и доступ их должны быть обеспечены»[1919].

6 декабря 1921 г. Дзержинский обратился к железнодорожникам, указав, что беженцы из голодного Поволжья застревают на узловых станциях и обрекаются на нечеловеческие мучения; рабочие организации, отправившиеся для покупки хлеба для голодных семейств, кочуют месяцами «за отсутствием подвижного состава»; продовольствие, идущее для спасения детей и женщин Поволжья, где-то блуждает или мрачно стоит на путях в ожидании «чего-то недостающего». «А за этим мрачным за[на]весом разыгрываются сцены бесстыдного, подлого подкупа и бесшабашного разгула продающих трудовую Россию, выбивающуюся из сил в тисках вражеского окружения, экономической разрухи и покрывают неслыханным позором славное имя железнодорожного пролетариата». Он предупредил: «Где бы негодяй ни сидел: в кабинете ли за зеленым столом или в сторожевой будке — он будет извлечен и предстанет перед судом Революционного трибунала, карающий молот которого опустится со всей сокрушительной мощью и гневом, на которые он способен, так как нет пощады смертельным врагам нашего возрождения. Никакие обстоятельства не будут учитываться при вынесении приговора взяточнику. Самая суровая кара ждет его. Вместе с тем Советская власть призывает всех честных граждан, в ком живо гнетущее сознание несмываемого позора и разлагающего влияния взяток, прийти на помощь для обнаружения и извлечения негодяев — взяточников. Будьте зорки и бдительны. Пролетарские руки не должны и не могут быть замараны взятками!»[1920].