— Черт возьми! — не выдержал генерал. —Никогда не думал, что все так просто.

— Нет, не просто. Главное, уметь правильно поставитьвопрос. Многие полагают, что важнее всего ответы подозреваемого, но это ошибка,главное — вопросы следователя. Точно сформулированные вопросы — это половинауспеха. Я читал рассказ кого-то из американских фантастов, кажется Азимова илиШекли, о том, что во Вселенной существовала идеальная машина, компьютер,способный ответить на любой вопрос человечества. Но никто не мог добиться ниодного правильного ответа. Вывод из рассказа был потрясающе парадоксален: чтобыполучить абсолютную истину, нужно уметь сформулировать вопросы. А чтобы ихформулировать, нужно обладать знаниями, которых у людей не могло быть. Трагедиязамкнутого круга.

— При чем тут фантасты? — не понял генерал. —Но ваш метод довольно оригинален, — признал он, — от большего кменьшему. Мы составим список подозреваемых.

— Последний вопрос, — устало напомнилДронго. — Кто, кроме нас четверых, знал о том, что мы едем к СветланеКоптевой?

— Никто, — твердо сказал генерал, —получается, что предатель один из нас четверых.

— Вы говорили из приемной? — напомнил Дронго. —Кто там в это время находился?

— Мой секретарь, — ответил генерал.

— И Леня, — напомнил Ильин.

— Что? — обернулся к нему Федосеев. — Нашводитель?

— Он водитель Александра Михайловича, — возразилИльин.

— Список, — крикнул генерал, — гдевопросы? — заревел он, выхватывая список. — Вашу мать… Он знал о том,что в квартире ремонт.

— Конечно.

— Это он отвозил девиц к Александру Михайловичу?

— Всегда только он, — ледяным тоном сообщил Ильин.

— С кем ты ездил к Дронго? Вспоминай!

— С ним, — выдохнул Андрей. — Вы же самиговорили, что нельзя посвящать в это дело многих людей.

— Он был в приемной, когда ты узнавал насчет адреса?

. — Да. Он сидел рядом с вашим секретарем. Мы еговызвали, чтобы он поговорил.

— Где он сейчас? — орал генерал. — Найдите!Срочно разыщите его.

Ильин выбежал из кабинета.

— Черт вас побери! Кажется, все так просто. —Генерал забегал по кабинету. — Неужели вы действительно придумывали своивопросы прямо сейчас?

— Нет, я придумываю их уже много лет. СавваАфанасьевич, на самом деле все было ясно с первой минуты. Кто-то должен былсуществовать рядом с Александром Михайловичем, чтобы они решились на такуюавантюру. Кто-то должен был предать, чтобы они, нащупав брешь в его обороне,решились наверняка сыграть на чувствах вашего патрона. Честно говоря, я неподозревал Леню, и то только потому, что именно он возил погибшую. Мне казалосьневероятным такое сочетание, слишком явная подставка. Но наши противникинастолько были уверены в своем успехе, что их не волновали такие мелочи. Ядумаю, что нам нужно поговорить с парнем и все у него выяснить.

— Я все у него, у стервеца, узнаю, — пообещалФедосеев, сжимая кулаки. — До капельки.

— А заодно мне нужен адрес Лысакова, — напомнилДронго.

— Да, да, я помню, — генерал поднял телефоннуютрубку, — у меня есть еще старые связи в МВД, постараюсь узнать егодомашний адрес. Хотя, если с ним что-нибудь случится сегодня вечером, у менявозникнут серьезные проблемы с моими бывшими коллегами.

Чтобы не мешать генералу, Дронго встал и подошел к окну.Пока генерал говорил за его спиной, он смотрел на площадь перед зданиемкомпании. Внизу стояли автомобили сотрудников, приехавших на работу в офис. Всястоянка была забита в основном иномарками — этим подчеркивался не толькодостаток, но и элитность.

Дронго вернулся к столу, когда генерал положил трубку.

— Адрес мне сообщат через полчаса, — вздохнул он.

И в этот момент в кабинет ворвался Андрей Ильин.

— Его нет! — закричал он с порога. — Егонигде нет. Он сегодня не выходил на работу. И дома его телефон не отвечает.

— Кажется, я поторопился недооценить нашихпротивников, — заметил Дронго. — Быстрее к нему. Может, мы ещеуспеем.

Они приехали к дому, где жил водитель, через двадцать минут.На этот раз Федосеев выделил для сопровождения пятерых сотрудников, и на двухавтомобилях, вместе с Дронго и Андреем, они представляли довольно внушительнуюгруппу. Леонид жил на третьем этаже старого дома, которые еще чудом сохранилисьв Москве, но были уже обречены на слом. Дом был построен в начале века и ссамого начала предназначался для сдачи квартир внаем. Когда-то богатые съемныеапартаменты превращались в коммунальные квартиры. В начале девяностых, когда вМоскве начался строительный бум, все коммуналки рушили, соседей переселяли, аосвободившуюся жилплощадь перестраивали и продавали уже совсем другим людям.

Однако постепенно цена на подобные квартиры резко упала.Новые богатые не хотели иметь соседями по подъезду людей несостоятельных,которые встречали их с перекошенными от ненависти лицами. Их гораздо большеустраивали соседи их круга, среди которых решались общие проблемы — охрана,установка домофонов, коллективный гараж и т. д. Не нужно было думать и опротекающих трубах малоимущих соседей, и о встречах с пьяными обитателямикоммуналок, которые устраивали пивнушки на подоконниках.

Леонид выбрал себе этот дом, не думая о подобных казусах. Онбыл одинокий молодой человек, приехавший в Москву из провинции. Ему нравиласьжизнь в столичном городе, нравилось собственное двухкомнатное жилье, выделенноеиз огромной восьмикомнатной квартиры. Владельцы перестроенной коммуналкивовремя поняли, что ликвидировать такую большую квартиру непросто, а поделив еена части, успешно продали новым владельцам.

Поднявшись по лестнице, Дронго, Андрей И сопровождавшие ихдва сотрудника службы безопасности компании долго стучали в дверь. Вышедшийнаконец сосед поинтересовался, что им нужно.

— Здесь живет наш сотрудник, — объяснилАндрей, — сегодня он не вышел на работу, и мы очень волнуемся. Вы невидели его сегодня утром?

— Я вообще никого не видел, — ответил угрюмыйсосед. Он, очевидно, был меланхоликом. Дронго обратил внимание на одутловатыещеки, глубокие преждевременные морщины, круги под глазами, небольшие дырочки наего майке. Похоже, этот человек знал лучшие времена, когда покупал этуквартиру, но потом в его жизни произошли изменения к худшему, и он уже как-тоне соответствовал своему двухкомнатному «раю».

— Вы давно здесь живете? — спросил Дронго.

— Не очень, — ответил сосед.

— Хотите съезжать или будете сдавать квартиру?

На вид человеку было лет пятьдесят, но неухоженность явностарила незнакомца. Ему могло быть и сорок пять. Он удивленно посмотрел наДронго.