– Перестань!

– Почему?! – веселился Аркадий. – Такаяхорошенькая стервочка. Только меня этот тип не привлекает. Ну я и ушел накухню.

– А она?

– Так не дура, больше не подкатывалась. Вздыхала иногдатомно да в коридоре прижималась и бормотала: «Зря ты меня отталкиваешь».

– Ну и?

– Ничего, я отшучивался. Извини, говорил, староват длятебя, да двое детей на руках, вся зарплата на алименты уйдет.

– Почему ты мне не сказал?

– Ну мать, – развел руками Кеша, – прикинь наминуту картину. Девушка голая в кроватке, а я ору благим матом: «Мамочка,помоги!» Зачем ты мне нужна в этой ситуации!

– Зайка в курсе?

– Мать, я похож на идиота?

– Значит, скрыл от нее?

Кешка обозлился:

– Можно подумать, ты сама своим муженькам всевыбалтывала. Нет уж, многие знания, многие печали. Да и зачем сыр-бор затевать?Начался бы скандал, Ольга жутко ревнивая, налетела бы на Полину, мне же врезультате больше всех и досталось бы. Знаешь, как говорят: то ли он украл, толи у него украли, но была там какая-то неприятная история… А мне лишние стрессыни к чему. А так все нормально, тихо да гладко.

– Но она к тебе приставала!

Кешка усмехнулся:

– Я же не святой Иосиф, краснеть не стану. Вот год томуназад взял и треснул ее.

– Как? – ужаснулась я.

– Головой о косяк, – пояснил сын, – приложилкак следует и сообщил: «Еще раз руки распустишь, нос сломаю и из дома выкину,больше тогда не станешь баксы получать от глупой Дашутки». Знаю, знаю, что тыей в сумочку деньжонки вечно засовывала. С одной стороны, и не жаль совсем, нос другой… Тебе никогда не приходило в голову, что она корыстная, расчетливаядрянь, которая явилась в наш дом только с одной целью: слупить у дурачков«зелени».

– Ты посмел ударить женщину!

– Мусик, – неожиданно ласково сказал сын, –есть дамы, а есть бляди. Полина была из разряда последних. Мне жаль, что с нейтак вышло. Ужасно умереть в двадцать три года, но, поверь, если она так, как сомной, вела себя с другими женатыми мужчинами, то скорей всего не дожила бы дочетверти века. Какая-нибудь ревнивая женушка ее точно бы подстрелила.

В полной растерянности я вышла на улицу, села в «Рено» изакурила. Как же так! Столько лет общаться с человеком, видеть, как девочкарастет на твоих глазах, и совсем не знать ее. Может, Зайка права, когда кричитв сердцах, что у меня на глазах розовые очки?

Посидев немного в машине, я слегка успокоилась. Пришлосьпризнать, что и Аркашка открылся с неизвестной стороны. Бить девушку головой окосяк! Хотя, с другой стороны, она это заслужила, вот ведь дрянь!

Полная здорового негодования, я стала звонить Косте. Мненужно точно узнать, с кем у Полины был в последнее время роман. Сдается, Костяполностью в курсе дела. Но телефон не отвечал.

Я тихо катила в потоке машин. Ну куда мог подеваться парень?Да куда угодно! Ладно, поступим так. Сейчас доберусь до его дома и повешу надверь квартиры записку.

Зима каждый раз является в столицу неожиданной гостьей.Больше всего меня поражает здоровое удивление городских чиновников:

– Как? Метель? В декабре? Вот уж неожиданная напасть,простите, но все снегоуборочные машины сломаны, к апрелю обязательно починим!

Вот и сегодня на дороге было сплошное месиво, основная массамашин двигалась еле-еле. Оно и понятно, кому охота попасть в аварию. Потому япотратила почти два часа, добираясь до моста.

Оказавшись у цели, я поискала ручку, но, не найдя ее ни в«бардачке», ни в сумочке, использовала в качестве пишущего предмета губнуюпомаду «Живанши».

«Костя, – вывела я светло-коричневым цветом, – каквернешься, сразу позвони мне домой или на мобильный. Даша».

Вот только прикрепить записку на дверь было нечем.Поколебавшись минуту, я позвонила в соседнюю дверь, высунулся подросток летдвенадцати, с наушниками.

– Здрассти!

– Добрый день, – ответила я и попросила: – Недадите ли мне пару кнопочек или кусочек скотча…

– А зачем? – полюбопытствовал паренек.

– Хочу Косте записку оставить, а на дверь бумажку нечемприспособить.

Мальчик внимательно посмотрел на меня, потом увидел ключи отмашины и неожиданно сказал:

– А я вас знаю! Вы к Поле приезжали, Железновой, натаком красном «Форде», а вчера к Костику на «Рено» прикатили, тоже клевыйавтомобиль, но «Форд» круче.

Я улыбнулась:

– Правильно, дружочек.

– У вас две машины?

– Ну, в общем, да.

– Здорово быть богатой, – завистливо вздохнулребенок, – я, ежели деньги получу, куплю себе «Феррари», вот это тачка!Улет! А «Жигули» – отстой, но приходится на них ездить. У вас денег много?

– В принципе хватает, – осторожно сказала я.

– Сколько дадите, если скажу, чего с Костькойслучилось?

У меня тревожно сжалось сердце.

– Что произошло?

– Сколько? – не сдавался паренек.

– Сто рублей.

– Нет, долларов, – заявил мальчик.

Я протянула купюру.

Глаза ребенка вспыхнули огнем.

Мальчонка схватил деньги, вышел на лестницу, огляделся и,понизив голос, зашептал:

– Костика бандиты украли!

Я уставилась на «информатора».

– Что?!

– Вечером вчера, – быстро сказал мальчик, –вон у нас глазок в двери.

Я с трудом переваривала услышанное. Где-то около десятичасов Лешка, так звали мальчика, собрался идти гулять с собакой. Родители егоуехали в командировку, и все заботы о престарелом спаниеле легли на плечиподростка. Отправляться на холодную улицу Алексею было дико неохота, и онпридумал выход. Позвонил в девятнадцатую квартиру, где живет одноклассникСанька, и сказал:

– Слышь, рыжий, завтра контрольная по геометрии.

– Знаю, – мрачно ответил троечник Саня.

Лешка же, в отличие от приятеля, отличник, поэтомупродолжил:

– Хочешь, и твой вариант решу?