— Лео работал в Сити. Зарабатывал большие деньги, ездил на шикарной машине. Однажды он приехал домой на выходные, познакомился с Софией… и решил, что хочет ее. — Харри был мрачен. — Это было в пятницу вечером. К утру воскресенья он добился цели. София сообщила мне, что разрывает помолвку. Она влюбилась — так ей казалось — в Лео.

Сюзи стало его жаль. Паршиво, когда такое случается. Однако подобное происходит. Все время. Ты просто должен считать это неудачным опытом, вернуться к нормальной жизни и не позволять воспоминаниям преследовать тебя бог знает сколько лет.

— Но ты это пережил, — сказала она, чтобы его подбодрить.

— Да, я это пережил. — Харри посмотрел вверх, в его синих глазах застыла боль. — Это София не смогла пережить, когда Лео бросил ее через шесть месяцев.

О, гадкий Лео!

— Почему он ее бросил?

— Кто знает? Наверное, она ему надоела. Когда пропадает новизна, он переходит к следующей жертве. Он никогда не мог отказаться от борьбы за новый приз.

— И он оставил Софию. — Сюзи спрашивала себя, не пытался ли Харри вернуть Софию и не был ли вновь отвергнут. Это объяснило бы, почему его обида не проходит.

— София перерезала себе вены, — сказал Харри.

— О боже!

— Затем приняла несколько доз наркотика. Она провела следующие три месяца в психиатрической клинике.

— О боже!

Конечно, не совсем подходящая реплика, но что еще она могла сказать?

— Когда она вышла, связалась с плохой компанией. Через несколько недель подсела на героин. Однажды ночью она оказалась на ступеньках дома Лео, умоляла его взять ее обратно.

— Что он сделал?

— Вызвал полицию. — Харри помолчал. — Софию арестовали, она провела ночь в камере. На следующий день отпустили. Она доехала на метро до квартиры Лео в Хэмстеде, просунула записку под дверь — он тогда был на работе, — потом вернулась в свою квартиру и приняла героин в последний раз.

Понимая, что хватается за соломинку, Сюзи спросила с надеждой:

— Хочешь сказать, она избавилась от привычки?

— Нет, — ответил Харри. — Я хочу сказать, что у нее была большая передозировка, она себя убила.

Когда за Харри захлопнулась дверь, из задней комнаты появилась Донна, сжимающая в руках синюю вазу с лилиями.

— Я их всё расставляла и расставляла. Решила, что лучше побуду там, пока он не уйдет.

— Мне нужно тебе пересказывать или ты все слышала?

— О, я слышала. Каждое слово. — Донна подняла готические брови. — Я даже слышала влажные поцелуи.

— Они не были влажными, — возразила Сюзи. — Они были чудными.

— В общем, вы помирились. У вас все в порядке. Должна признать, он красавец.

В устах Донны это была высокая оценка, ведь она предпочитала длинноволосых и спортивных парней.

— Знаю. — Сюзи постаралась, чтобы ее голос не звучал самодовольно.

— Честное слово, я понимаю, почему он не доверяет своему брату. И вообще, почему ты оказалась вместе с ним прошлой ночью?

— Не играй бровями. Там не произошло ничего неприличного. — Сюзи приняла оскорбленный вид. — Я просто пыталась продать ему дом.

— И какой он, этот большой, коварный Лео?

Хорошо, что Донне можно было рассказать все.

И, в отличие от Джеза, она не позволяла себе высказывать неприятные замечания.

— Что сказать? Конечно, он опасный тип. — Сюзи почувствовала, как ее сердце снова учащенно забилось, и пожала плечами. — Высокий, темноволосый, уверенный в себе… и законченный негодяй.

— Дорогая, — проговорила Донна с улыбкой. — Точно твой тип.

— Приятно провела время с этим парнем Халленом?

Мартин заскочил в офис во время ланча и обнаружил, что Сюзи поедает шоколадный батончик и расчесывает волосы.

Она подняла на него глаза.

— Ты, случайно, говоришь не о парне Фицаллене?

— О, я думал, Фиц — его имя, а не часть фамилии. — Он взглянул на свой мобильный телефон. — Батарейки садятся. А что насчет дома на Пери-лейн, он ему приглянулся?

— Он терпеть не может такие дома. — Сюзи положила недоеденный батончик и достала телефон. — Как у тебя прошло?

Мартин не понял, о чем идет речь.

— Что как?

— Обед. Вчера вечером. Как отпраздновали годовщину свадьбы?

— А, это. Все нормально.

Нормально? Какой энтузиазм.

— Романтично? — подсказала Сюзи.

— Сюз, приди в себя. — Он бросил на нее взгляд, означающий что-ты-несешь. — Я был с Нэнси. Она моя жена.

Сюзи сдалась. Она набрала номер Люсиль и стала слушать гудки на другом конце провода.

— Алло?

— Привет, это я. Сегодня вечером все остается в силе?

— О… да. — Люсиль явно была довольна. — Если ты точно этого хочешь.

— Конечно хочу! Мы получше узнаем друг друга. Сначала десятикеглевый боулинг — она обожала боулинг, — затем что-нибудь выпьем, потом в клуб. Заеду за тобой в семь.

Люсиль колебалась.

— Необязательно. Можем встретиться там.

— Не глупи, позволь, я тебя подвезу! Я еще не видела твою квартиру, верно?

— Знаешь, она не похожа на Кенсингтонский дворец. Не жди слишком многого. — Похоже, Люсиль стеснялась.

— У тебя в гостиной нет летучих мышей?

— Э… нет.

— В таком случае, — весело заверила ее Сюзи, — меня все устраивает.

В полседьмого Сюзи выскочила из душа, услышав стук в дверь.

Селеста держала в руках пакет:

— Я принесла это тебе. Мейв сказала, что ей удалось удалить пятна крови.

— Отлично, спасибо. — Сюзи взяла пакет.

Селеста не двинулась с места.

— Можно зайти?

— Зачем?

— Мне так ску-у-учно, — голосом шестилетнего ребенка проныла Селеста.

— Боже, заходи. — Сюзи со вздохом впустила ее. — Но через двадцать минут я ухожу.

Сразу оживившись, Селеста заявила:

— Хорошо, я смогу помочь тебе выбрать, что надеть.

Лучше я сдохну.

— Я уже решила, что надену.

Селеста мило склонила голову набок.

— Да, но ты не всегда делаешь правильный выбор, верно?

Отлично, и это исходит от куклы в сахарно-розовой ночнушке, кардигане с серебряной отделкой, пригодном только для Барби, и туфлях с помпонами цвета розовой фуксии и на высоких каблуках. Сюзи прошла обратно в спальню, где на кровати лежали рубашка с длинными рукавами и черные джинсы.