— Эти мысли неправильны. Так думают только альфы из-за инстинкта продолжения рода, а никак не беты лишенные возможности зачать дитя. Этому безумию есть лишь одно объяснение — ты, моя истинная.

— И что это значит? — Скептически изогнула бровь, не собираясь спешить верить этому мужчине. Теперь в каждом его действии я видела подвох. Может и в реку он бросился лишь бы уберечь такой драгоценный сосуд для будущих щенят его альфы. Раз уж он с каждой минутой выглядит всё лучше, можно понять, что для него полученная рана лишь царапина, да и вода вокруг нас уже перестала подозрительно алеть.

— Истинная, она же половинка души, любовь всей жизни любого оборотня и та, кто становится центром всего для мужчины. — Ошарашил меня своим ответом Арон, при этом его золотистый взгляд ни на секунду не отрывался от меня. Он будто что-то искал, пытался понять и разгадать какую-то тайну. А потом, тяжело вздохнув, он опустил взгляд и глухо заговорил:

— Но это невозможно, потому что Эрик ничего такого не испытал. — Желтоглазый снова посмотрел на меня, и его пальцы запутались в моих растрепанных и мокрых волосах. — Понимаешь, ещё будучи подростками, когда было принято решение, что отныне мы будем идти по жизни вместе, был проведет обряд, из-за которого у нас с Эриком теперь одна судьба на двоих, а значит и женщина, наша истинная, должна быть одна и та же. Да, мой альфа испытал к тебе интерес, но не более сильный, чем к любой другой красивой девушке.

В мыслях был полный сумбур. Мне только что признались в фактически вечной и идеальной любви, а потом уверенно заявили, что быть такого не может, потому что второй мужчина не отреагировал так же. Бред какой-то. А ещё более бредово то, что я расстроилась.

— Тогда зачем ты прыгнул? — Задала немного резко разумный вопрос. Раз уж он и без того подумывал избавиться от навязанной жены, хоть и делал вид что доволен фактом нашей свадьбы чуть больше чем Эрик, то логичнее было бы бросить меня на растерзание реки. Не став замалчивать, поспешила озвучить свои мысли. — Оставь ты всё как есть, и твоя мечта осуществилась — ненужная жена самоустранилась бы.

— Ты меня вообще слушала? — Устало спросил Арон и посмотрел в темнеющее небо с надеждой на божественное озарение такой непонятливой меня. После чего покосившись в мою сторону сказал. — Иса, во мне ты вызываешь куда больше чем просто инстинкт размножения или обычную похоть. Я хочу, чтобы ты была со мной, смотрела в мою сторону не этим взглядом, обещающим все муки подземного мира, а вот как недавно — с волнением, доказывающим, что я тебе небезразличен.

Всё сказанное заставило меня отшатнуться, но мужчина уже явно придя в норму, резко дёрнул меня на себя заставляя оказаться на его коленях. Хоть я так же была мокрой и ноги всё ещё были в воде, но по телу прошла волна просто удушающего жара.

Испугавшись своих ощущений, ведь сейчас во мне всё должно отторгать этого мужчину, я жалостливо посмотрела на Арона в надежде, что тот меня отпустит. Но громила приблизил своё лицо к моему и жарко зашептал, словно боясь, что нас подслушивают:

— Желаю носить тебя на руках, наслаждаться мягкостью этих янтарных волос, вдыхать твой сладкий аромат, — его ладонь поспешила зарыться в намокшие пряди на затылке, доставляя лёгкую боль, и он, потянув за них мою голову назад, провёл носом по шее, громко втягивая воздух над ней. Это походило на какое-то помешательство, потому что от действия Арона я задрожала всем телом и даже не подумала противиться ему. Сердце рвалось из груди бойкой птичкой, а тело заныло от непонятной истомы.

Моя реакция не укрылась от мужа, и он, притянув к себе мое лицо, навис сверху, чтобы выдохнуть:

— До темноты в глазах хочу ощутить вкус твоих губ, — его язык невесомо прошёлся по моей нижней губе, и я непроизвольно застонала, — а больше всего хочу слышать своё имя, произнесённое этим чарующим голосом на пике возбуждения.

Пальцы на руках, что до этого просто лежали на могучей груди Арона, резко сжали промокшую ткань, и я глубоко задышала. Веки опустились сами собой, чтобы в полной мере ощутить то, что неумолимо надвигалось.

Первое прикосновение было лёгким, почти робким, но затем прохладные губы Арона становились всё более напористыми, добавляя жара нашему поцелую. Его язык то и дело нырял в мой рот, едва я распахивала губы, а потом снова покидал его, оставляя после себя острое чувство пустоты. Затем муж с тихим урчанием втягивал мою нижнюю губу, посасывал её и отпускал на волю.

Я так же не отставала, и едва почувствовав свободу, повторила всё, что он только что проделал со мной, сразу ощутив его одобрение.

Пусть я не до конца понимала, что с нами происходит, и в воздухе повисло много вопросов, но кое-что удалось осознать очень чётко — ещё никогда в жизни мне не доводилось ощущать такой эйфории лишь от поцелуя с тем, кого бы я с не меньшим удовольствием укусила.

Мы всё так же продолжали сидеть в воде и целоваться, но мне больше не было холодно, а даже наоборот становилось всё жарче и жарче. Кожа Арона теперь походила на раскалённые угли, но они не обжигали, а согревали, побуждая прижаться к натренированному телу ещё ближе. Тем более именно так можно было защититься от дуновений ветра. Он нашептывал нам тихую мелодию листьями деревьев, что плотным кольцом укрыли нас в своих кронах.

Шум воды уже не мог перекрыть барабан собственного сердца, пока я льнула к Арону. Желание укусить мужчину уже не просто пищало комариком, а гудело роем из раздраженных пчёл. Сама не заметила, как стала опускаться по немного колючему подбородку, скользить губами по мужской шее в навязчивом желании переместиться как можно ближе к плечу и осуществить задуманное. В мыслях вспыхнул момент, когда Эрик, кончая, тоже кусал меня, но на утро я не обнаружила следов. А сейчас мне не терпелось именно прокусить загорелую кожу, как будто… я хотела заклеймить мужчину сводящего меня с ума.

Арон не сопротивлялся, а лишь задышал ещё глубже, сам подставляя мне открытую шею. Его руки блуждали по моему телу, комкая мокрую ткань, доводя меня до исступления и заставляя ещё больше погружаться в этот неведомый азарт распаляющий всё во мне. Холодные капли воды на разгоряченной коже сделали меня невыносимо чувствительной. И потому, каждое, даже незначительное действие, находило отзыв в моём излишне разбушевавшемся теле.

Вот палец слишком горячего оборотня задевает мой затвердевший сосок, пока я рвано дыша, провожу языком по понравившемуся участку кожи. Да, именно тут мне хочется вонзить зубы и оставить свою отметину, как раз на изгибе, где сильная шея перетекает в мощное плечо. От одной мысли, что мне это безмолвно позволяют, я начинаю дрожать от предвкушения.

Муж весь напрягся, словно только и ожидая моего следующего действия, но это не мешает ему продолжать провоцировать меня своими прикосновениями. Его ладонь прошлась по бедру, и в этот момент всё рухнуло, потому что меня пронзило болью настолько неожиданно и остро, что я тихо вскрикнула.

Возбуждение поспешно схлынуло, оставляя после себя волны раздражения и неудовлетворенности.