– Нет! Это наглая ложь! – неожиданно для самого себя рявкнул так яростно и оглушительно громко, что аж уши в трубочку свернулись.

Слова богатого недоумка задели меня за живое, как будто бы он оскорбил память моего настоящего отца. Да, пусть тот был не уважаемым в обществе герцогом, а всеми презираемым пьяницей, но все же он был мне очень дорог, как отец. Я любил его и ценил ту скудную заботу, которую он по мере сил и редких прояснений рассудка пытался мне дать.

– Я люблю своего отца, – продолжил говорить тише, но со щемящим чувством. – И никогда бы не посмел даже подумать о нем так, как ты сказал, пустоголовый выскочка. Все понимаю, ты по себе всех судишь. Сам никак не дождешься, когда сможешь сплясать на похоронах своей выжившей из ума бабки, над глупыми выходками которой не только вся ваша родная империя, а уже вся галактика потешается. Но я тебя огорчу. Поговаривают, что старая графиня с ее-то железным здоровьем еще полвека может прокряхтеть, долго ждать придется. Слышал, она пережила полсотни покушений, так что по-быстрому избавиться от нее у тебя тоже вряд ли получится.

– Ты… – надувший щеки Дарникус фыркнул и запыхтел, как мерендейский криворог перед атакой. – Поплатишься на все, что ты только что сказал.

– Как страшно, – я лениво махнул хвостом, шерсть на котором начала самостоятельно приглаживаться без чьего-либо вмешательства. – Судя по твоей реакции, я прав на все сто процентов.

– Все! Ты меня достал, хвостатый урод! – графский отпрыск наставил на меня палец, как прицел бластера. – За оскорбление чести славной династии Ладетонис и лично главы рода графини Шанталь я, Дарникус-дважды младший, следуя правилам дворянской чести, вызываю тебя, Рэйдаргиус Лимари, на дуэль. Причем она состоится немедленно и прямо в этом помещении!

– А может, не надо? – робко возник Пуршаль. – Нас грозили отчислять за всякие там дуэли и прочие потасовки.

Кайшо и Жойкер молча и внимательно смотрели на нас с графом, замерев в ожидании захватывающего представления.

– Молчи, кусок жира, – Дарникус метнул на Пуршаля гневный взгляд, – если не хочешь стать после него следующим на очереди. Смотрите все! Я так надеру этому нахалу хвост, что он потом еще долго сидеть не сможет.

– Давай. Действуй. Жду с нетерпением начала нашей дуэли, – я поманил его обеими руками, смеясь.

Алверийский зазнайка не выдержал. Поддался на провокацию. Хотел ударить меня в лицо, но я оказался проворнее и врезал ему под дых. На том граф не успокоился, мы еще не раз хорошенько вломили друг другу, изрядно вывозились в пыли, которая, подозреваю, в таком редком изобилии сыпалась на пол из густого меха Пуршаля, но все же стычки с уличными бандами не прошли даром, и я уложил соперника на лопатки. Тихо рыча, оскалился на манер Альтерро, и хоть клыки у меня были не так длинны и остры, как у риаса, но тоже вполне годились для использования их в качестве оружия в ближнем бою.

Насладиться моментом победы не дал пиратский сынок. Ухватив обоих, как щенков за загривки, своими здоровенными коричневыми ручищами, Жойкер нас растащил по разным сторонам узкого пространства между койками и громогласно прорычал:

– Рэй! Дарн! А ну быстро успокоились! Живо нашли свои койки и засели там тихо! Я не хочу по вашей вине получать штрафные баллы и в результате вылететь из академии. У моих родителей ужасная репутация в обществе, а у брата и того хуже. Я единственная надежда на то, что наша семья со временем станет считаться в галактическом содружестве достаточно уважаемой и надежной для ведения с ней законных дел. С раннего детства я привык присматривать за старшим братом, чтобы тот никого не убил случайно или умышленно. Поверьте, при таком уникальном и незаменимом опыте, я как-нибудь смогу проследить за поведением четырех придурков и научить их должному послушанию – тому, чего от нас здесь справедливо требуют наставники.

Нам с графом пришлось подчиниться. Вот, похоже, и определился лидер в этой маленькой компании. Я не ожидал, что сын пирата будет выступать в роли миротворца, а не главного зачинщика беспорядков. Все же опыт у него необычный. Как правило, старшие дети присматривают за младшими, а не наоборот.

Воспользовавшись шансом сходить в душевую, привести себя в нормальный вид и переодеться в удобный костюм для сна, я вернулся в нашу общую спальню и подошел к своей койке у окна. Свет погасили, но никто из парней не спал. Пуршаль тихо вздыхал, что-то читая в коммуникаторе, должно быть, скучал по играм, Кайшо занимался тем же, а Дарн и Жойкер лежа пялились в потолок.

– Подумать только! Они назначили старостой группы девчонку! Вздорную принцессу Имеральду, – возмутился Кайшо, не выдержав затянувшейся тишины. – Как унизительно для всех нас. Теперь эта зазнайка будет нами командовать. Не парень, а обычная девица с нежными глупостями в голове. О чем вообще все думали, когда делали такой выбор? Или, кроме меня, ни у кого мозгов не осталось!

– Она сама вызвалась, когда спросили, кто хочет быть старостой. А все остальные промолчали и не стали выдвигать свои кандидатуры, – напомнил Пуршаль.

– И хорошо, – высказал свое мнение Жойкер. – Пусть эта девчонка обо всем хлопочет, узнает важную информацию, что-то решает с преподами. У нас же будет больше спокойного времени на отдых. К чему нам лишняя суета? Тебе нужна дополнительная ответственность и головная боль? Да, брось!

Судя по всеобщему молчанию, парни с ним согласились.

Я выглянул в небольшое окно и увидел, как из женского общежития девушки нашей группы во главе с принцессой-старостой вытащили брыкающуюся дочь священника, донесли на руках до бассейна, но не стали туда бросать и затащили обратно в здание. Десятиглазая красотка, явно против ее собственного желания, показалась без головного убора, который по традиции ей было запрещено снимать на публике. Да, слухи были точны, ее длинные волосы белоснежного цвета струились легкими волнами и завораживающе мерцали в голубоватом сиянии ночного светила. Но меня, похоже, уже никто не мог соблазнить. Мои мысли неизбежно возвращались к Стальной леди. И мне было жаль ее. На ее месте я сам бы не мечтал о свадьбе, не верил в искренние чувства. В ней видят всего лишь удобный и быстрый путь к престолу. А она не желает становиться жертвой. Вот и весь ответ на мучающий половину населения галактики вопрос, почему алверийская принцесса не торопится выйти замуж. Нужны ли ей такие графы-дуэлянты, преследующие корыстные цели? Нет, конечно. И, что противнее всего, я и сам стою в этой бесконечной очереди претендентов. Пусть не рассчитываю на трон, но и не пылаю истинной любовью к Лиссандре. Я ничем не лучше других окружающих ее мужчин, от которых эта умная женщина справедливо стремится держаться подальше. С такими мыслями я впервые ложился спать в комнате общежития. Они еще долго потом отзывались неприятным ощущением где-то глубоко в груди, мешая заснуть.

Лиссандра

После занятий мы с Триной вышли из главного учебного корпуса и направились в жилой сектор.

– Признайся, Лисса, ты была неправа насчет лимерийского парня, – вдохновленно щебетала подруга. – На поверку он оказался совсем не так плох, как от него все ожидали. Сообразительный, вежливый, еще и заботится о своем стареньком отце. Думаю, он и детей полюбит. Станет прекрасным семьянином. Раз ты с такой настойчивостью отрицаешь свою симпатию к этому парню, я все же рискну посоветовать тебе присмотреться к нему.