Он выбрался из кресла и, тяжело дыша, принялся осторожно массировать грудь. Переломов не было, иначе пилот орал бы, а не шипел. А вот бортмеханик Шаламов взвыл, когда они совместными усилиями попытались стащить его с кресла. С этим парнем было что-то не так.

- Товарищ майор, я, кажется, рёбра себе переломал, - прошептал Шаламов. - Пошевелиться не могу, боль лютая. Как же я так, мать мою, не уберегся?

- Эх, Серёга, - сказал Богуславский. – Ладно, посиди. Мы пока покурим.

- Я тоже хочу покурить, Никита Сергеевич.

- Эй, народ! Покинуть борт и осмотреться! - крикнул Брагин. - Да держитесь подальше от самолёта, он может загореться.

- Не загорится, - успокоил его пилот. – Удара, как такового, не было, мы просто неудачно в канаву сверзились. Бензобак цел, протечек не было, иначе я почувствовал бы запах, но вы правы, пусть народ валит от сюда.

Он нервно пошарил по карманам комбинезона, выудил пачку, вытряс папиросу, другую предложил майору, тот не отказался. Руки дрожали, пламя трофейной зажигалки обжигало пальцы. Офицеры жадно затягивались, утирали пот с лица. Пилот не докурил, сунул дымящийся окурок в зубы Шаламову.

- Давай, Серёга, дёрни. Только сильно не затягивайся, а то тебя вообще переклинит.

Тот успокоился, втягивая в себя дым. Потом они опять попытались вытащить его, Шаламов выл и матерился, несколько рёбер были сломаны, но это полбеды. Обломки костей могли поранить органы, это было бы уже куда серьёзнее. Брагин взял его под мышки, Богуславский за ноги, они вытащили бедолагу в салон, двое бойцов помогали им снизу, положили парня на плащ палатку, отнесли подальше. Он стонал пускал пену. Влад спрыгнул на землю, помог спуститься Богуславскому. Все уже были здесь, покрякивал Звягинцев, ещё не вышедший из ошалевшего состояния. Автоматчики прихрамывая держась за животы, разошлись, приступили к несению караульной службы. Серьёзно пострадавших больше не было, так незначительные ссадины. Ханна слегка покачивалась, дышала полной грудью, прислоняясь к уцелевшей стойке шасси, возле неё вился Горан, спрашивал про самочувствие. Офицеры курили, с интересом поглядывали на командира.

- Звягинцев, посади человека вон туда, - Брагин ткнул пальцем в ближайшую террасу на склоне. - Пусть и спрячется и смотрит во все стороны. Есть у тебя такой глазастый?

Покатились камни, боец по фамилии Карпович вскарабкался на уступ. Брагин добрёл до ближайшего булыжника размером с человеческий рост, присел за него. Уже смеркалось, но пока ещё не критично. Самолёт приземлился в средней части долины, с двух сторон от него вздымались горы, заросшие бурной растительностью. Май в этом году выдался тёплым, всё позеленело за считанные дни. Узкий распадок просматривался в оба конца, никаких живых существ помимо экипажа и пассажиров ЩЕ-2 поблизости не наблюдалось. Горный мир казался вымершим, самолёт почти не пострадал, не считая подломившейся ноги. Кучка людей склонилась над пострадавшим Шаламовым, в стороне на камне сидел Капустин с мучнистым лицом, красноармейцы рассредоточились, следили за обстановкой.

Вражеский самолёт отсюда едва просматривался, а бинокль остался в вещмешке, тащиться за ним Владу не хотелось, да он и не требовался. Различались очертания летательного аппарата, пилот не успел затормозить, самолёт врезался в небольшую скалу - туда ему в сущности и дорога. Люди не показывались, скорее всего их там не было, Карпович бы заметил их с террасы, парень молодой, зрение острое. Влад вернулся к самолёту, вокруг ЩЕ-2 уже бродил Богуславский, морщился, зачем-то принюхивался.

- Всё в порядке? - спросил Брагин.

- Не взорвётся, - ответил пилот. - Давно бы уже грохнул. Беда у нас, товарищ майор, серьёзная. Аппарат почти не пострадал, стойку можно просто заменить на новую, но как скажите на милость, поднять его отсюда в воздух.

- Как вы сели, так и поднимите, Никита Сергеевич. Расчистить полосу, устранить неровности и вперёд - заре навстречу. Честно говоря, не знаю, сейчас не до этого. Вашей вины в случившемся нет, за свою судьбу можете не беспокоиться. По прибытии я составлю подробный отчёт, объясню, что вы вели себя достойно.

- Как полный кретин я себя вёл.

- Ладно, товарищ майор, чего уж теперь. Проверьте, Никита Сергеевич, состояние рации, если работает - отправьте сообщение в эскадрилью, пусть свяжутся с нашим управлением, дополнительные сведения передадим позднее, в том числе насчёт пострадавшего.

Старший лейтенант Шаламов выглядел неважно. На корточках перед ним сидел боец по фамилии Чернышев, этот парень имел среднее медицинское образование, он разрезал комбинезон бортмеханика и осторожно ощупывал грудную клетку. Шаламов кривился, выдавал сквозь зубы не самую лестную характеристику этому бойцу.

- Всё будет хорошо, товарищ старший лейтенант, - монотонно пробубнил Чернышев.

- Да куда там хорошо, - прохрипел Шаламов. - Сдохну сейчас к той то бабушке!

- Ничего страшного, товарищ старший лейтенант, после смерти тоже всё будет хорошо.

Автоматчики отворачивались, прятали улыбки.

- Эх, товарищ майор, - Сергей отыскал взглядом Брагина. - Ошиблись вы, не стать мне прославленным бортмехаником Отечественной авиации.

- Шаламов, прекрати, - Влад поморщился. - Сломал пару ребер, а такая драма. Ты как вообще летал? Неужели не падал никогда?

- Падал, товарищ майор. Парашют у самой земли раскрылся.

- Серьёзно, но не смертельно, - сказал Чернышев. - Рёбра лёгкое не проткнули, иначе он истек бы кровью, но они сломаны, сильный ушиб верхней части туловища. Надо в медсанбат товарища бортмеханика. Если протянуть с этим, то его состояние может ухудшиться.

- Да где тут медсанбат! - заявил Богуславский. - Ну ты даёшь парень. Чего неловкий-то такой? - сказал он своему бортмеханику.

- Я неловкий? - возмутился Шаламов. - Сами хороши. Могли нежнее самолёт посадить.

- Нежнее некуда, вполне нормально я его посадил. Все целые, один ты выделываешься.

- Ладно, хватит пререкаться! - прикрикнул Брагин. – Посмотрите, что есть в аптечке, дайте обезболивающее. Подумай, Чернышев, есть ли возможность обмотать ему торс и приделать корсет? Звягинцев, выдели двух людей, пусть они останутся с Шаламовым. Вот этого парня, Чернышева, и ещё кого-нибудь.

- Володырь, останешься с Чернышевым.

- А что сразу, я товарищ сержант? У жилистого парня от расстройства втянулась лицо. Я что вам, медсестра? Я вместе со всеми хочу.

- Разговорчики! Волдырь, выполняй приказ.

- Есть!

- Придумайте из чего соорудить носилки, надо вытаскивать его отсюда. Фонари не забудьте взять, лекарства, бинты. Мы сообщим по рации, что у нас есть один пострадавший. Может вышлют людей из Прошева.

Брагин сомнением уставился на темнеющий распадок, ещё одна безумная идея.

- Куда именно прикажете его выносить? Не один пилот, пребывающий в здравом уме, не сядет в этой долине.