- Как считаешь, мы можем здесь на ночь остановиться?

- Думаю да. Только дальше, здесь фашистской мочой воняет, а вбок отойти, то и дерьмом потянет.

Данилюк замолчал и приглушённо свистнул, Карпович сорвался со скалы и через минуту бесшумно подбежал к ним:

- Поблизости нет никого, товарищ майор, - доложил он. - У меня зрение хорошее. Дальше скалы начинаются, тропинка белеет вдоль обрыва. Знаете, в тёмное время, конечно можно рискнуть, но лучше не надо.

- Данилюк, ты теперь забирайся обратно на ту же скалу, только не красуйся там в полный рост, лежи и наблюдай. Я скажу Звягинцеву, через час тебя сменят.

- Понял, товарищ майор! Разрешите выполнять?

Место для ночлега было выбрано между каменными зубцами, в низине, опоясанной вековыми соснами. Брагин сидел на гладком валуне, курил в кулак, смотрел как люди подходят, сбрасывают себя амуницию, фонари они погасили - лунного света хватало на то, чтобы избежать переломов. Лунные тени плясали по бледными лицам.

- Байкалов через час сменит Данилюка, Зимин – Байкалова. Не расслабляться, оружие из рук не выпускать, - глухо покрикивал Звягинцев.

Неясное беспокойство снова царапало душу майора.

- Выступаем перед рассветом, - сказал он. - Едва появится видимость, сразу выходим. Наша задача: сократить разрыв с противником.

- Твоя правда, командир, - заявил Коломиец и, отдуваясь, скинул мешок.

- Немцы рвать не будут, потому как не знают что их преследуют с толком выспятся, пойдут спокойно, не спеша. Кто считает, что замёрзнет разрешаю наломать лапник, - продолжил Брагин. - Но быстро и без шума, никаких стонов, болтовни и анекдотов. Через несколько часов снова на ноги.

Кряхтел пилот Богуславский, заворачиваясь в брезентовое полотно, захваченное из самолёта. Из леса доносился треск - Милош Горан резал лапник. Устраивались на ночь автоматчики, тягой к болтливости эти парни не страдали, да и контрразведка под боком - много не поговоришь. Рядовой Трофименко связал руки Капустину, примотал конец бечевы к дереву. Предатель терпел, права не качал. Горан принёс охапку лапника, поделился им с Ханной, женщина ворочалась неподалеку, пыталась залезть под короткую плащ палатку. Она догадывалась, что как минимум половина этих мужиков сейчас за ней подглядывает - фантазия у них работает. «Зря её взяли, не место ей тут, - лениво подумал Влад. - Неизвестно ещё, что будет дальше».

- Вы в порядке, Ханна? -тихо спросил майор.

Глаза женщины поблёскивали в темноте. Брагин почему-то оказался самым ближним к ней, хотя нельзя было сказать, что она лежала совсем уж рядом с ним.

- Да я ко всему привыкла, товарищ майор, - прошептала она так тихо, словно они тут вдвоём плели заговор.

Майор поймал себя на мысли о том, что не стал бы возражать подползи она ближе и прижмись к нему. В темноте поблёскивали и другие лунные огоньки. Милош Буран ревниво отслеживал ситуацию. Владу стало смешно - не время сейчас товарищи, ох не время.

- Ханна, прошу прощения, отвлеку вас ото сна. Не секрет, что женщины намного проницательнее мужчин, что вы думаете по поводу майора РОА, которого наш боец привязал к дереву? - он приподнялся на локте.

Люди отходили ко сну, делали вид, что ничего не видят и не слышат, помалкивал Капустин, забравшийся в собственную штормовку.

- Я думаю, что напрасно ваш боец привязал его к дереву, но я не командир, не хочу навязывать вам свое мнение. Этот человек многое пережил, переосмыслил, ему очень стыдно за содеянное. Свою вину он признаёт, раскаивается, понимает, что отвечать придётся, но всё равно хочет помочь. Смотрю на него и не могу избавиться от мысли, что это порядочный человек, насколько возможно такое определение по отношению к предателю. У каждого были свои причины перейти на службу к Власову. Пусть по закону они и не учитываются. Этот человек принесёт пользу делу, как бы не противно было с ним общаться. Придётся вам перешагнуть через себя и относиться к нему, по возможности человечно. Не знаю, товарищ майор, это моё личное мнение, решать вам, конечно. Не сочтите за ревизионизм, за какое-то соглашательство с врагом, если чисто по-человечески, то вы должны нас понять, у обычных чехов несколько иное отношение к РОА. Сами знаете почему так вышло.

- Понимаю вашу позицию, Ханна, но только с общечеловеческой точки зрения. Хочу напомнить вам, что бывший майор Капустин не принимал участие в штурме Праги, он сдался ещё зимой.

- Не спорю, это тоже надо учитывать. Но всё же, на вашем месте я иногда прислушивалась бы к его словам.

Он засыпал мучительно долго, на него давило чёрное небо, усыпанное бисером звёзд, майора одолевали неясные предчувствия.

Темнота ещё не развеялась, когда сержант Звягинцев стал будить людей. Он ползал на коленях от одного к другому.

- Сержант, иди ты в баню, - проворчал Филимонов, отгоняя ногой этот назойливый будильник. - Чего ты прилип ко мне, как банный лист? Совсем уже страх потерял?

Народ приходил в себя, дрожал от холода. Франтишкова проснулась, привстала, таращилась в пространство каким-то полубезумным взором. «Растрёпа», - подумал Брагин и заставил себя отвести от неё глаза. Горан чесался, зевал. Пилот Богуславский сидел на коленях, делал разминку, его круглое лицо выражало безмерное страдание.

- Неуютно на земле, Никита Сергеевич? - осведомился Брагин. - То ли дело в воздухе - летишь себе, плюёшь на всех с высоты.

- Да, я начинаю понимать пехоту, - сказал пилот.

- Горную пехоту, - поправил его Марецкий так и не выспавшийся. - Вот ей богу, лучше бы не ложились.

- Ладно, умывальник поблизости есть?

- За скалой умывальник, товарищи командиры, - объявил Звягинцев, выбираясь из лабиринта валунов. - Слабенько течёт вода, надо на колени вставать.

- Десять минут привести себя в порядок, помыться, поесть, оправиться! - скомандовал Брагин и не без иронии покосился через плечо.

Женщина сидела на коленях, вся погружённая в меланхолию и машинально вычёсывала грязь из волос. К взглядам, раздевающим её, она уже привыкла.

Предутренняя серость расползлась по низине, люди разбрелись: кто-то мылся в ручье, кто-то вприпрыжку припустил за кустики. Трофименко с ухмылкой отвязал Капустина, пусть погуляет, предатель был бледен, осунулся, растирал затёкшее запястье, глаза его ввалились, затянулись болотной мутью. С северной стороны подошёл рядовой Зимин, он учащенно моргал, тёр воспалённые глаза.

- Докладывай обстановку, боец.

- Шишкин, «Утро в сосновом лесу», - сказал красноармеец и улыбнулся. – Виноват, товарищ майор! Всё тихо, противник на горизонте не появлялся, видел пару белок, одну змею и забавное животное, похожее на хорька - пузо белое, само коричневое, мордашка уморительно добрая.

- Это ласка, - сказала Ханна. – Да, она добрая, если сытая и никто к ней не лезет. А вообще-то хищник питается всеми зверушками, которые не превосходят её в размерах.