class="stanza">

Ай ведь было во славном городи во Киеви,

Шьчо у ласкового князя у Владимера;

Ай ведь было жило у его всё три бога́тыря,

Три того ли всё три брателка крестового:

5 Во перьвы́х-то жил Добрынюшка Никитиць млад,

Во вторых-то жил Алёшенька Попович млад,

Во третьи́х-то жил ведь По́тык-от Михайло сын Ивановиць.

Говорил-то князь Михайлу, всё росказывал:

«Поежай-ко ты, Михайлушко, в чисто́ полё,

10 Уж ты молодой мой Потык, ты Михайло сын Ивановиць

Постреляй-ко хоть ты мне да белых ле́бедей».

Тут как скоро-то Михайло свет Ивановиць

Он ведь скоро-то выходит всё из-за дубова́ стола,

Он ведь скоро-то бежит всё на конюшин двор;

15 Он сидлал-то своево ведь коня доброго,

Он ведь скоро тут поехал во цисто́ полё;

Ишше брал-то он всё стрелоцьки калёныя;

Он завидял всё на тихой-то на за́води,

Он завидял лебёдушку всё белую:

20 Ета беленька лебёдка — золото́ перьё,

Золото у ей перьё, крыльё́ серебряно,

Голова-та усажо́на скатным жемцюгом.

Воспрого́ворит всё Потык-то Михайло свет Иванович:

«Я не буду-то стрелять етой лебёдочки,

25 Я не буду всё ей да я кровавить-то;

Не могу ли изымать ею́ живу́ в руки,

Увезти мне-ка живу князю Владимиру».

Он не мог-то поима́ть да ей живой в руки;

Он ведь скоро натяга́ёт Потык-то Михайло сын Ивановиць,

30 Натягаёт он у стрелки скоро ту́гой лук,

Он ведь хоцёт постре́лить-то эту лебёдушку;

Тут спрого́ворит лебёдушка язы́ком человечеським:

«Уж ты гой еси, ты Потык же Михайло сын Иванович!

Не стреляй-ко ты миня, всё белой лебеди:

35 Пригожусь-то я к тебе да всё во всё время».

Тут Потык-то Михайло всё Ивановиць

Он-то ей да пожалел да всё постре́лить-то,

Полетела-то лебёдочка ко Почай-реки;[119]

Поехал ведь Потык-то Михайло свет Ивановиць

40 Как за етой за белой вслед лебёдушкой.

Не лебёдушка летат-то тут — Овдотья Лиходеёвна;

Прилетела-то Овдотья на крут бе́режок,

Розьвернулась-то Овдотья красной девицёй;

Приежает-то ведь Потык-то Михайло свет Ивановиць.

45 Обнимат она Потыка Михайла всё Ивановиця,

Обнимает она ево всё за белу́ шею,

Чёловала ево в уста в саха́рния:

«Ты возьми, возьми-тко, Потык ты Михайло сын Иванович,

Ты возьми, возьми миня Овдотьюшку-ту за сибя заму́ж!»

50 Ишше тут-ито ведь Потык-то Михайло всё Иванович

Ишше он ведь тут ведь всё на ей сосваталсэ.

Тут садилсэ всё Потык-то Михайло всё Ивановиць,

Он садилсэ на своёго коня доброго,

Он поехал ведь Потык-то Михайло всё Ивановиць

55 Да поехал ведь он да в красён Киев-град

Ко своёму-ту ко ласковому князу ко Владимиру.

Овернулась тут Овдотья Лиходеёвна,

Овернулась-то она да белой лебедью,

Овернулась — полетела-то да переди́ его.

60 Ишше едёт Потык-от Михайло всё Ивановиць,

Мимо едёт Овдотьюшкин высок терём:

Сидит-то тут Овдотья Лиходеёвна,

Шьто сидит-то под косисьцятым окошоцьком.

Приежает ко князю ко Владимиру;

65 Он навёз-то тут ёму всё гусей, ле́бедей

Да пернасц́етых-то мелких утоцёк.

Говорит-то тут ведь Потык-от Михайло всё Ивановиць:

«Уж ты красно моё солнышко Владимир-князь,

Ты Владимир, ты князь мой стольнё-киецькой!

70 Ты збирал-то пир да для троих для нас,

Для троих для нас збирал, для трёх могуциих бога́тырей».

Говорит-то тут Потык-от Михайло всё Ивановиць,

Как ведь говорит-то всё князю Владимиру:

«Собери-ко-се ты, князь, ты пир да одному мне-ка:

75 Я составалсэ ведь на Овдотьи Лиходеёвны;

Зазвонят ведь как вец́ерьни-ти позды сёгодни-то,

Мы тогда пойдём с Овдотьёй с Лиходеёвной

Во Божью́-ту мы ц́ерковь пойдём венцятисе»

(еретиця была; говорит: «обвинц́еюсе после вец́ерни»).

Ай тому-то ведь Владимир-князь всё рад ведь был,

80 Он ведь рад ведь был тому раде́шенёк.

Ишше светёл-от день пошол ко вецёру,

Ишше красно-то солнышко пошло ко западу;

Зазвонили тут вец́ерни-ти ведь во Божьи́х ц́ерьквах;

Тут ведь Потык-от Михайло сын Ивановиць

85 Пошол-то Потык ведь свет Михайлушко в Божью́ ц́ерковь;

Нередилась тут Овдотья Лиходеёвна

Да пошла же она да во Божью́ ц́ерковь.

Как ведь отслужили-то позды́ вец́ерьни-то,

Говорил-то Потык-то Михайлушко Ивановиць,

90 Говорил-то всё отцам, попам соборныим:

«Повенчайте-тко вы нас с Овдотьюшкой с Лиходеёвной».

Говорила тут Овдотья Лиходеёвна:

«Уж ты гой еси, Потык ты Михайло всё Ивановиць!

Мы положим разве заповедь великую:

95 Впереди-то мы умрём которой один одно́го-то,

Шьчобы к мёртвому живого закопать в земьлю».

Положили они заповедь великую

Перед той ли они да во Божьё́й ц́ерьквы,

Как при тех ли отцях, отцях духовныих,

100 Шьчо при тех ли при приц́етьницьках ц́ерьковныих.

Овенцялсэ тут Потык-то Михайло сын Ивановиць

С молодой-то со Овдотьёй Лиходеёвной;

Приходят они всё из Божьё́й ц́ерькви.

Ише князь-от был Владимир всё радёхонёк,

105 Всё радёхонёк был он, веселёхонёк;

Он сади́т-то новобрачных, всё усаживат;

Ишше По́тыка Михайла всё Ивановиця

Он со той ли со Овдотьёй с Лиходеёвной

Он усаживал в полаты их за дубовы́ столы;

110 Повёлсэ тут у их всё пир наве́сели.

Они жили немного — только по́лгода;

Незамо́гла-то тут Овдотья Лиходеёвна;

Она вецёром незамогла, утром представилась.

Тут пошол-то скоро Потык-от Михайло все Иванович,

115 Он пошол-то тут да всё к попам соборныим;

Он зьделали могилу всё больши́ньскую,

Повалили Овдотьюшку всё ме́ртву в гроб,

Повалили тут Потыка Михайла все Ивановиця;

Подли бок-то поставили к ёму добра́ коня.

120 Говорит-то князь Владимир таковы реци:

«Уж вы гой еси, попы, отцы соборныя!

Я не дам-то Михайлушка лёжи́ть с Овдотьёй Лиходеёвной;

Повалите вы Овдотью всё едну вы в гроб,

Положите на Овдотью полосу железную,

125 Посадите вы Потыка Михайла со добры́м конём,

Положите вы ёму да саблю вострую;

Уж поставлю я к могилы крепких караульшицьков».

Закрывали с могилы[120] их решотоцькой железною;

Как ведь жолтым-то песоцьком не зарыли-то;

130