себе голову проблемами общемировыми, или новыми затеями правительства – не хотелось. Откликались, и то немногие, когда он заводил речь на спортивные темы… Но политинформатор – доброволец выступал вдохновенно каждый раз, как приходил на работу. Сашке слушать его было совсем неинтересно. Он быстро переоделся в спецовку, пропахшую машинным маслом, и пошёл на свой участок сборки – сидеть за столом с другими слесарями и испытателями цилиндров, пить чай, перекидываться остротами и ожидать начала рабочего времени, чтобы потом считать часы до обеденного перерыва.

Большое помещение цеха с высоченным потолком – ещё полутёмное, и непривычная тишина ласкает уши. Но скоро всё изменится: включат тусклое, неживое люминесцентное освещение, загудит конвейер противным, давящим звуком, застучат звонко кувалды, аккуратно вгоняя идущий туго поршень на шток и ударяя по кернам, чтобы поршень закрепить намертво. Заработают станки испытателей, забегают мастер и начальник участка, подгоняя комплектовщиков, на электротележке повезут штока и корпуса цилиндров. Часто ещё горячие, после обработки. Разных размеров, тяжёлые и не очень. Завоет тельфер, поднимая и устанавливая на стенды огромные, неподъёмные вручную штока, для комплектации которых требуется уйма времени и много опыта. И стоят они дороже… Ими занимаются только самые опытные рабочие.

Сашка работал быстро, ловко и точно, при этом успевая всё: собирать, подвозить к стенду сборки комплектующие детали, поговорить со своим напарником Витьком, поиздеваться над молодым пареньком – мастером Димой, которого все называли не иначе, как Димон. Он сам ещё недавно ходил в учениках, был на побегушках, но сдал на разряд и его назначили мастером, потому что окончил техникум, хотя сам знал и умел немного, путался в чертежах и комплектующих деталях… Однако, старался вовсю и Сашка ему завидовал: они были ровесниками. Ещё совсем недавно Сашка и Витёк помыкали им, как хотели, а теперь были вынуждены слушаться его и подчиняться. Часто к ним на участок заходили молодые инженеры, тоже, почти, Сашкины ровесники, или – чуть постарше. И ему нравилось крутиться возле них, задавать вопросы по делу и чувствовать себя, как бы на равных. Ну, почти, на равных… Так Сашка тешил своё, слегка уязвлённое самолюбие.

Иногда Сашке казалось, что он тоже, сможет поступить в техникум, пусть, даже, заочно. Окончит учёбу, и его назначат мастером, и будет он командовать сам. И уж у Сашки не забалуешься! Но разнообразные обстоятельства всегда мешали исполнению такого плана.

Сегодня напарник Витёк был угрюм и неразговорчив. Сашка знал: скоро, возможно уже, после смены, товарищ его запьёт, и будет пить, пока денег хватит. На следующей неделе, когда они выйдут в вечернюю смену, Витёк придёт на участок с полуторолитровой баклажкой самогона, приобретённого им в недрах завода, у барыги, станет пить сам и предлагать всем желающим, а затем, навалившись грудью на стол, захрапит, крепко уснув. И спать будет, пока смена не закончится. И так – всю рабочую неделю. У Витька покраснеют нос и глаза, задрожат руки, взгляд потеряет осмысленность, и на всё ему тогда наплевать!

А оставшийся самогон его допьют водитель электрокара Сергеич – старый мужик с наглыми глазами. По нему никогда не поймёшь, пьяный он или трезвый и мойщик корпусов – Коля, отбывающий здесь принудительные работы за мелкое мошенничество, немолодой, перепробовавший много занятий за свои пятьдесят лет, одинокий, вечно без денег и, поэтому, постоянно стреляющий сигареты. Он – тоже, выпить горазд. Рабочие его любили за бесшабашность, весёлый нрав и интересные рассказы о приключениях на зоне, где он успел побывать, в Москве и других городах России, куда заносил его ветер странствий и судьба – индейка.

Остальные члены бригады, были, или закодированы от пьянства, или не пили на работе, но Витька не осуждали: его дело. Малому под сорок, а он до сих пор не женат, и ни разу женат не был. Только и знает: завод, дом, компъюторные игры и выпивка…

До обеда, за работой, время для Сашки пролетело резво и ему хотелось, чтобы подвезли на сборку ещё штоков и корпусов цилиндров, чтобы не тянулись часы до окончания смены, а промелькнули скорее. Но желанию его исполниться не суждено было. Вся бригада поработала до половины второго и села… Мойщик корпусов Коля пришёл к ним на участок радостный – сообщил: мойку он закрыл, потому, что мыть нечего. И готовых к комплектации штоков и корпусов нет. После чего, как и заведено у него, стрельнул сигаретку и занялся вырезанием из бумаги квадратиков, и их сгибанием в уголки, для оригами. Коля очень любил это занятие, правда, поделки у него выходили не совсем эстетичными, были кособоки, но ему самому нравились.

Сашка слонялся по цеху, не зная чем себя занять: сначала покопался в своём новеньком смартфоне, купленном в кредит, затем сбегал на соседний участок к «малярам» – так назывались рабочие, красившие готовые гидроцилиндры. У этих работа была всегда и зарплату им начисляли неплохую, по сравнению с Сашкиной. Витёк со злым видом, мучаясь от нетерпения, переставлял с места на место поддоны – пустые и с браком. Остальные рабочие сидели тесной компанией в закутке, отгороженным занавеской наполовину, покуривали и степенно обсуждали свои маленькие зарплаты, на которые не прожить, планы на выходные дни, вспоминали с теплотой в голосе те времена, что были раньше. И жилось тогда легче, платили нормально: летом в отпуск можно было на Юг съездить с семьёй… Сашка и Витёк в бригаде были самыми молодыми, времена советской власти для них – туман, особенно для Сашки, который и родился уже при «реформаторах». Витёк-то успел захватить… Но он хорошо помнил только бесплатную футбольную секцию, в которой занимался и подавал надежды, и бесплатные школьные учебники. Остальные застали эпоху, когда завод славился на весь СССР, условия работы были легче и рабочий человек чувствовал себя вольнее. Сейчас же в их городе сменить работу, почти невозможно. Безработица – и все вынуждены терпеть и низкие расценки, и штрафы по любому поводу, и многое другое…

Сашку это трогало мало. У него не было семьи, даже постоянной подруги не было. Квартировал он у родного дяди, человека зрелых лет, но, тоже холостого. И такое существование Сашку нисколько не угнетало. Реальность давно приучила его жить одним днём. Самое дальнее, что мог он планировать – свои выходные. Тогда он с раннего утра уезжал на автобусе в деревню к бабушке, и там занимался хозяйством. В прошлом году они водили гусей, а в этом году – решили завести цыплят. Кролики передохли, по неизвестной причине, пчёл он содержать не умел, хотя желание было. Картошка