class="p1">Снег поблагодарил Яноша бледной улыбкой и принялся вытирать глаза. Янош же закричал, размахивая руками и подпрыгивая:

– Вихрь!

Демон отвлекся от настоятеля и его интересного занятия, закрыл на миг глаза, проклиная Яноша – монашек еще бы рупор для надежности взял! Настоятель в келье замер, отложил в сторону бутылёк с зельем и прислушался. Вихрь чуть снизил его обеспокоенность, заставляя вернуться к прежним занятиям. Сам же спешно оторвался от стены и спланировал вниз на крыльях. Втянул их, еще не долетая до земли, и пару шагов промчался, гася скорость.

– Янош, не обязательно так кричать – я прекрасно слышу... И, Снег, благодарю за “доверие”! – фыркнул обиженно, причину нахождения Снега он понял. – В приюте годовичков нет, расслабься, парень. Ураган первым делом у Радека еще утром спросил.

– Прости, – одними губами еле слышно сказал вампир.

– Кстати, местный настоятель тааааакой занятный мужик. И вкус... – Вихрь заткнулся, ловя недоумевающий взгляд монашка. – Не бери в голову, Янош. Боевые маги полностью повернутые на всю голову.

Янош даже головой замотал, пытаясь понять: как можно было быть повернутым на голову и что это значило? Вихрь же по-птичьи развернул голову строго назад и пояснил:

– Вот где-то так, Янош.

Тот остолбенел, и после минутного молчания уточнил:

– И не больно?

– Первую сотню раз больно, потом привыкнешь, Янош.

Снег пожалел монашка и пояснил:

– Вихрь – птица по происхождению. – Его происхождение от тех самых уничтоженных фаэтилов, которых извели под корень на декокты бессмертия, он не стал выдавать.

– Аааа, – заулыбался Янош. – Ясно. Как голубь, да?

– Ой, только не надо мое происхождение опошлять до такого сравнения, – не удержался Вихрь. – Я скорее ястреб, коршун, эм... Да кто угодно, только не голубь. Так... Снег, тревога отменена, я никого не съел, а есть все так и хочу. Кстати, о еде...

Снег попытался скрыть клыки, которые неудержимо влезали – Янош слишком вкусно пах кровью. Вихрь продолжил:

– Кому-то тут тоже пора поесть. И это – не я и не Янош.

Пока Янош осмысливал сказанное, Снег возмутился:

– Вихрь, не надо.

– Надо. – твердо сказал демон. – Скоро в бой, а ты давно не ел. И это может оказаться для тебя роковым – погибнешь только потому, что давно не ел. Янош же...

– Не смей! – Снег подался в сторону демона. – Не смей.

– Ой... – До Яноша все же дошло – он был смышленым малым. Он медленно, дрожащим голосом сказал. – Это так не по-человечески....

Снег его поддержал, загораживая собой от демона:

– Вот именно. Не по-человечески заставлять кого-то жертвовать своей кровью. Перебьюсь.

Янош же тихо сказал:

– Не по-человечески отказывать в помощи тому, кому идти в смертный бой.

– Я же говорю, Янош – светлый мальчик, Снег. Он все правильно понял. – выдохнул Вихрь.

***

Ночь Ураган со Снегом и Полем встретили на городской стене. Возле главных ворот. Бирюза и Ясень разошлись в разные стороны от них на расстояние в пол-лиги – этим магам предстояло выяснить: с какой стороны выползут змеевики и пескожилы, если вообще выползут. Похолодало, Снег кутался в плащ, хотя по сравнению с утром полукровка порозовел. Кажется, кто-то из магов в обход Урагана пообещал Яношу златые горы в обмен на кааааапельку крови. Снег был вынужден этой капелькой воспользоваться. Ураган предпочел совершённого не заметить. Как и не замечал слишком довольного жизнью Поля, надеясь, что, чтобы ни случилось между Полем и одной из горожанок, это было добровольно. Хотя с Чертополохом никогда ни в чем нельзя было быть уверенным. Эмпат же.

Ураган облокотился на зубец крепостной стены, осматривая всю долину, лежащую перед ним. Свежих кротовин видно не было. Как и следов пескожилов. Еще неполная луна освещала все, давая рассмотреть, не напрягая зрение. Звездный купол был чист и ясен, ни облачка. Красивая ночь для прогулок, не для смерти.

Оставалось только ждать – бродить впотьмах не зная, откуда приходят и куда уходят твари, не самое умное занятие. Да и самосохранению не способствует. Рядом вертелся и скучал Янош – этому в темноте ничего не было видно дальше крепостной стены, так что он изводил вопросами более покладистого Снега. Янош, кстати, ускользнул из монастыря в обход запрета Радека – пообещал показать Бирюзе два выхода городской канализации, один из ходов которой, как на грех, начинался в монастыре. Задачу свою Янош выполнил, а вот уходить... Уходить добровольно Янош не умел.

Пропели первые петухи – хотелось бы знать, как их еще не съели в условиях экономии еды? Колокол на одном из храмов подтвердил, что с полуночи прошел час. И тут, пока не утих звон колокола, раздалось тихое клац-клац-клац...

Ураган подался вперед, заталкивая дурня Яноша за спину – все равно же не увидит в темноте ничего!

Два огромных, с желтыми ножками пескожила тихо пробирались вдоль городской стены со стороны Риза. Еще три скользили от Ясеня. Медленно, осторожно, словно обходя свои владения. Снег подошел чуть ближе, на его ладонях искрился снег.

– Отойди, – тихо скомандовал Ураган. – Мы лишь пока наблюдаем.

Снег отошел, а Поль оскалился и привычно проигнорировал приказ. Его пальцы заканчивались темным, со вспышками молний, хаосом.

Вот первая сороконожка проползла мимо магов, чуть приподняла головной конец... И быстро перебирая ножками, поползла по стене вверх.

– Твою же мааааать.... – заорали в унисон, просыпаясь, два стража и рванули вниз по лестнице.

– Поль, Снег – за спину! – скомандовал Ураган.

Яноша утянул за собой Снег, прикрывая странно-белого парня.

А пескожилы поднимались и поднимались по стене. Один, другой...

Ураган поправил сам себя: “Другая, все – самочки!”.

Третья... Четвертая, пятая....

Головные концы уже поднялись выше зубцов, а нижние еще оставались на земле. Ножки крошили камень зубцов. Противное клац-клац-клац набатом грохотало в ушах.

Мандибулы зашевелились и....

Огромный огненный бутон стал медленно открываться, сплетаясь из пламени пяти пескожилов. Потянулись в стороны лепестки, жадные тычинки и пестики летели вперед, желая только одного – смерти.

Огонь одного пескожила не опасен для магов, огонь пятерых способен убить кого угодно.

С пальцев Урагана сорвалось черное пламя, голодное и безжалостное – еще никто и никогда не в силах был напоить пламя Лат-аэрны так, чтобы оно перестало алкать чужие жизни.

Огонь на огонь, так всегда останавливают пламя. Побеждает сильнейший. Тот, кто не дрогнет, тот, чьих сил хватит. Жар стоял ужасающий.

Руки