— Доверим, — хором ответили мы с Мотькой.

— Девочки, вы, надеюсь, не откажетесь выпить немного белоговина? Форель без белого вина — это просто… просто нонсенс! Абсурд! —воскликнула Оксана Семеновна. — Я вам закажу. Вы уже большие. И не вздумайтеспорить.

Мы и не собирались спорить. Во Франции сухое вино пьют дажемаленькие дети. Покончив с заказом, Оксана Семеновна впиявилась в Матильду,желая узнать о ее «творческих планах», а я, не говоря ни слова, поднялась из-застола и направилась в глубь ресторана, где помещался туалет.

Машин дядя и незнакомый мужчина, кстати, тот самый, чтоприехал на такси, сидели вдвоем за столиком, перед ними стояли тарелки с едой ибутылка вина. В зале было темновато, и разглядеть выражения их лиц былозатруднительно. Зайдя для вида в туалет, я вскоре вернулась за стол. Настроениеу меня было испорчено. Если бы не Оксана Семеновна, мы вполне могли бы сесть взале, неподалеку от этих людей, может, удалось бы что-нибудь узнать, а теперь…Вскоре Оксана Семеновна тоже встала из-за стола и скрылась в зале. И вдруготтуда послышался громкий возглас:

— Боже мой! Тимоша! Что за день сегодня такой счастливый!Сколько лет, сколько зим!

Юрий Петрович поморщился. Опять какие-то знакомые на егоголову. Зато мы с Мотькой радостно переглянулись. Неужто это и впрямьХолщевников оказался знакомым Оксаны Семеновны? Невероятная удача! Хоть что-томы о нем да узнаем! Но вот появилась сияющая Оксана Семеновна, ведя за рукустарого знакомого.

— Юра! Девочки! Познакомьтесь! Это мой старинный друг, мы сним в одном классе учились. Тимофей Михайлович Холщевников. Юрий ПетровичАникин, мой муж! А это… Это Ася Монахова, внучка Игоря Потоцкого, а это нашавосходящая звезда Матильда Корбут. Ну вот, познакомились!

— Весьма рад! — отвесил Холщевников общий поклон. — Весьмарад! Только, Ксюша, я должен закончить деловой разговор, а потом судовольствием присоединюсь к столь изысканному обществу. Прошу прощения!

И он вернулся в зал.

— Кто это, Оксана Семеновна? — тихо спросила я.

— Я же говорю — мой бывший одноклассник! Замечательныйпарень! То есть сейчас это уже не парень. Он удачливый бизнесмен, меценат!Кстати, Матильда, это знакомство может тебе пригодиться!

— Мне? Зачем? — удивилась Мотька.

— Он очень богатый человек и при необходимости, вероятно,мог бы спонсировать какую-нибудь театральную постановку, с твоим участием,например.

— Ксюша, побойся бога! — воскликнул Юрий Петрович. — Это недля девочки разговор!

— Ах да, ты прав, Юрочка, совершенно прав! Просто мне таквсегда хочется всем помочь, что…

— Что у тебя уже ум за разум заходит, — продолжал сердитьсяЮрий Петрович.

— Ну прости, прости, я не подумала! Но Тимоша и вправдумеценат…

— И бог с ним!

— А какой у него бизнес? — полюбопытствовала Мотька.

— Бизнес? Да я толком не знаю… Начинал он с торговлинедвижимостью, а сейчас… Вот он придет, мы у него спросим!

Но тут нам подали форель и вино, и Оксана Семеновна умолкла.И вовремя, потому что такая вкуснота требовала благоговейной тишины. Я ела идумала: с одной стороны, мы хоть что-то узнали и еще узнаем о Холщевникове, а сдругой — следить за ним будет теперь куда сложнее. Он наверняка запомнил нас влицо, черт бы все побрал! Невезуха!

Похоже, Мотька мучилась теми же мыслями, что, однако, немешало ей наслаждаться едой.

— Ну что, Юрочка, я была права, когда обещала тебефантастическую форель?

— Права, Ксюшенька, права! — благодушно пробасил ЮрийПетрович.

Он мне очень понравился: большой, добрый и, похоже, оченьпорядочный. Как он рассердился на свою благоверную из-за того, что емупочудилось что-то неприличное в предложении свести Мотьку с меценатомХолщевниковым. Этой чуткостью и деликатностью он напомнил мне деда.

Когда мы уже ели десерт, из зала торопливо вышел Машин дядя.Вид у него был хмурый, и он быстро ушел. Следом за ним появился ТимофейМихайлович. Он приблизился к нашему столику, пододвинул себе стул и сел. Тотчасже подскочил официант и, ничего не спрашивая, поставил перед ним бокал вина.Видно, Холщевников был тут завсегдатаем, и его привычки хорошо знали.Неожиданно он обратился ко мне:

— Знаете, я давний и горячий поклонник вашего деда, но вМоскве он так редко поет… Последний раз я слышал его в Лондоне, он пел БорисаГодунова. Это был незабываемый спектакль!

Я молчала — что на это ответишь?

— А здесь, в Париже, ваш дед давал концерт в зале Плейель,но я в тот день никак не мог пойти и страшно жалел… А где Игорь Васильевичсейчас?

— В Севилье, поет дона Базилио, — ответила я.

Он на мгновение задумался, словно просчитывал что-то в уме,а потом сказал:

— Ксюша, Юрий Петрович, девочки, я страшно рад нашей встречеи в доказательство этого хочу пригласить вас всех к себе в гости. Это будетсуббота…

— Постой, Тима, это же день твоего рождения! — воскликнулаОксана Семеновна. — Как же я могла забыть!

— Это неважно, — обаятельно улыбнулся Холщевников. — Простоприезжайте в гости. Поскольку я живу за городом, я пришлю за вами машину. Непоздно, в половине четвертого. И эта же машина потом доставит вас обратно. Нукак, согласны?

— Согласны, разумеется, согласны! Девочки, вы ведь согласны,да? Это так интересно — побывать в твоем родовом поместье! — восторженноговорила Оксана Семеновна.

Родовое поместье? Очень любопытно. Я глянула на Мотьку.Нельзя упустить такой случай. В ее глазах промелькнула растерянность. Я сразупоняла, в чем дело.

— Тимофей Михайлович, — обратилась я к нему, — дело в том,что вместе с Матильдой у нас гостит и ее двоюродная сестра…

— Ну, разумеется, берите сестру. Какие могут быть вопросы!Буду весьма рад и польщен! Я созвонюсь с Ксюшей и пришлю машину. А сейчас ядолжен вас покинуть, — сказал он, поднимаясь из-за стола. Я оглянулась изаметила топтавшегося у входа человека, который с тоской поглядывал на ТимофеяМихайловича. Тот кивнул ему и прошел в зал. Мужчина последовал за ним.

— Потрясающе! Девочки, вы знаете, нам повезло. Невероятноповезло! Тимофей умеет устраивать праздники. И всегда умел, даже в молодости,когда у него и денег ни гроша не было, всегда что-нибудь да придумает эдакое… Ауж сейчас, да в своем поместье…

— Ксюша, ты что-то говорила о родовом поместье, — напомнилЮрий Петрович. — Ты ничего не спутала?

— Ни-че-го! — отчеканила оскорбленная в лучших чувствах ОксанаСеменовна. — Он получил его в наследство! Я точно не помню, кажется, отдядюшки. Дело в том, что его прабабка была француженкой. Так что я ничего неспутала!