– Но кто стал бы вредить моей сестре? – спросил Ричард уже не сердито, а как-то даже жалобно.

– Ты, – ответил Бертрам. – После ее смерти доля в поместье, принадлежащая ей по завещанию нашего отца, переходит к тебе.

– Мне не нужны деньги! – огрызнулся Ричард.

– Не знаю, как насчет поместья, – уже спокойнее заметил Мюллер, – но ее акции тебе точно нужны. – Он снова сел.

– И тебе тоже, – злобно ответил Ричард.

– Но, если Риченда умрет, я их не получу, – напомнил Мюллер.

– Думаю, Эфимия, тебе лучше уйти, – сказал Бертрам. – Мы сами должны все выяснить.

– Хотите сказать, что нужно оставить это дело мужчинам? – уточнила я. – Нет, не думаю. Пока Риченде не станет лучше, я буду ее представителем.

– К дьяволу, я сам представляю свою собственную сестру! – рявкнул Ричард.

– Именно в этом и дело, – усмехнулся Мюллер. – Ты не можешь. Твои мотивы вызывают подозрения.

– Вы с собой Баркера привезли? – вмешалась я.

– А при чем здесь мой помощник?

– Вы отправили его сюда с угрозами, чтобы запугать меня и убедить Риченду вернуться в Стэплфорд-холл.

– Ничего подобного, – возразил Ричард. – Я велел чертову парню передать мое почтение и объяснить, что Риченда нужна мне дома.

– А он сделал все по-другому, – пожала плечами я. – И еще распустил грязные слухи о мистере Мюллере.

– В самом деле? – удивился Мюллер и нахмурился. – Тем же вечером я обнаружил вас обеих на чердаке.

– Голубь мешал Риченде уснуть, – коротко пояснила я.

– И она подумала?.. – в ужасе прошептал Мюллер.

– Нет, уверена, что нет, – быстро ответила я. – Она всегда вам доверяла.

– Как, думаю, и ты, – опасно тихим тоном заметил Ричард.

Я повернулась к нему лицом:

– А это что должно означать?

– Только то, что мы все могли упустить из виду одного человека, которому действительно выгодна смерть Риченды.

– Кого? – не поняла я.

– Тебя! – воскликнул Ричард, угрожающе наставив на меня нож. – Ты почти подчинила Мюллера своим чарам. Должно быть, уже представляла себе расчудесную жизнь в роли миссис Ганс Мюллер!

Ни Бертрам, ни Мюллер не бросились меня защищать. Я смерила обоих тяжелым взглядом. Бертрам опустил глаза, а Мюллер слегка пожал плечами в знак извинения.

– Да ты только и делаешь, что врешь уважаемым людям, убеждая их, что ты лучше, чем есть! – продолжал бушевать Ричард. – Настоящая змея в любом доме, вот ты кто.

На этих словах Бертрам выпрямился:

– Да что ты такое говоришь!

– Снова вынужден напомнить тебе придерживать язык, когда говоришь с моей гостьей, – твердо произнес Мюллер.

– Да вы себя послушайте! – воскликнул Ричард. – Она всех вас обвела вокруг пальца!

– Как бы занимательно ни звучали ваши подозрения, – холодно заявила я, и этим тоном, соответствующим моему происхождению, можно было резать воздух, – они всего лишь отвлекают от настоящей проблемы. Маловероятно, что даже недалекая женщина отравится газом сама, а не отравит свою жертву. Или сможет столкнуть Риченду в кусты ядовитого плюща, находясь при этом в доме на виду у всех.

– Ты могла кому-то заплатить, – прищурился Ричард.

– Но нанятых слуг под рукой у меня нет.

– Она бы не умерла от ядовитого плюща, – засомневался Бертрам. – Или?..

– Возможно, что нет. Но доктор сказал, что всегда есть опасность заражения, если пациент расчесывает ранки, – ответила я.

– Или реакция на яд может быть хуже, – добавил Мюллер. – Тот, кто устроил это, наверняка не возражал бы против ее смерти, но в тот момент, мне кажется, цель была другой.

– Они не хотели, чтобы она попала на бал, – выдохнула я, и Мюллер побледнел.

– У вас было новое платье, – вспомнил он.

– Ваша матушка заказала его для меня. Я ничего не знала до вчерашнего вечера. Она отправила Риченду за цветами, – помедлив, продолжила я. – Сказала, что не помнит, как они называются, поэтому подробно описала, куда идти. Но она же сама спланировала этот сад. Вы говорили, что это дело ее жизни.

– Так и есть, – тихо согласился Мюллер.

– Бенни у вас давно служит? – спросила я.

– Да. Я знаю. Он невысокого роста.

– Да при чем тут это все? – вскипел Ричард.

Меня поразила неожиданная догадка, и я заговорила, не думая о присутствующих в комнате.

– Камин, – произнесла я. – Она наверняка слышала каждое слово из нашего с Ричендой разговора, когда Люси предложила продать нам информацию о смерти покойной миссис Мюллер.

– Люси что? – ахнул Мюллер.

– Она говорила, что ваш камердинер ей кое-что рассказал.

– Что? – настаивал он.

– Понятия не имею. Она умерла, не успев встретиться со мной.

– Та горничная у дорожки? – спросил Бертрам. – Ты хочешь сказать, что…

– Отравление можно выдать за приступ?

– Нет, – покачал головой Мюллер. – Если ее убили, это будет означать…

– Что она могла что-то знать о смерти вашей первой жены.

Ганс Мюллер, бледный как полотно, сидел и не мог пошевелиться, будто его мир только что рухнул.

– Ах ты, изверг! – воскликнул Бертрам, вскакивая со своего места. – Ты, девушко-убийца… То есть убийца девушек… то есть… изверг!

– Она не могла знать, – пробормотал Мюллер и поднял на меня умоляющий взгляд. – Он наверняка сделал это ради нее. Сделал то, что, как он считал, она хочет.

– Изверг! – снова вскричал Бертрам. Ричард просто сидел между двумя мужчинами.

– Сумасшедший дом, – проворчал он. – Чертова психушка. – Он положил себе еще сосисок и бекона.

Я встала, слегка покачнувшись.

– Вы не так поняли, – сказала я, не сумев сдержать дрожь в голосе. – Мистер Мюллер ничего не делал. Если кто и виноват, то только я.

– Нет! – взволнованно возразил Мюллер. – Вы здесь совершенно ни при чем!

– Если бы я не приехала сюда… – начала я.

– А я говорил, что во всем виновата эта девка, – фыркнул Ричард, срезая верхушку вареного яйца. – А теперь давайте вы все сядете и объясните мне, в чем дело.

Бертрам медленно опустился в кресло с выражением полнейшего недоумения на лице.

– Прошу простить, я ненадолго, – напряженно проговорил Мюллер. – Мне нужно кое-что проверить.

– Я пойду с вами, – решила я. Мюллер собирался возразить, но я прервала его: – Вам сейчас нельзя оставаться одному.