(в том числе и сама Виола) постоянно забывали запирать. В доме было шесть квартир. В трех жили молодые пары. Они часто возвращались поздно. Может, это кто-то из них? Не стоит пугаться раньше времени…

Но вот послышались чьи-то шаги по деревянным ступеням. Громкие и очень быстрые. Соседи обычно по лестнице не бегали…

Сабина?

Виола чуть было не подскочила к двери и не распахнула ее, чтобы встретить подругу, но вовремя подавила этот импульс. Все ножи в выдвижном ящике оказались смехотворно маленькими. Готовить Виола не умела и орудий для разделывания мяса у себя не держала. Лезвие ножика, которым она резала овощи, было не длиннее мизинца, но выбирать не приходилось. Лучше короткий нож, чем никакого.

Шаги на лестнице стихли, и Виоле показалось, что за дверью ее квартиры кто-то дышит.

18

Ребекка неподвижно смотрела на телефон. Ни звонков, ни сообщений от Йенса не было.

Хорошо. Допустим, она знала, что он не самый коммуникабельный человек на свете, особенно если дело касается телефонного общения. Но мог бы все-таки дать о себе знать, чтобы ослабить напряжение, возникшее между ними…

Ребекка вздохнула и, отложив телефон, спросила себя: может быть, Йенс потихоньку заразил ее своей привычкой действовать окольными путями? Вообще-то она принадлежала к типу идеальных государственных служащих, которые всегда соблюдают все правила и предписания, а если раз в жизни припаркуются в неположенном месте, то потом страдают от угрызений совести. Йенс, в отличие от нее, действительно был госслужащим, но так себя не вел. О его нелюбви к формальностям ходили легенды, поэтому почти все в отделении называли его Грязным Гарри. Ребекке такое прозвище не нравилось, она даже считала его в какой-то мере оскорбительным. Как бы сам Йенс ни защищал эту свою репутацию, Ребекка знала его достаточно хорошо, чтобы видеть не только силу и крутизну, выставленную напоказ. Она смотрела глубже и была бы рада помочь Йенсу.

Ну а поскольку он ее помощь не принимал, ей оставалось только одно – принять помощь от него. Какую именно – она пока не знала. Но точно не с Сандрой Дойтер. Ребекка и сама могла выполнить обещание, которое дала матери пропавшей девушки. Какую-нибудь информацию всегда можно откопать, даже если ты не уполномочена вести официальное расследование и гессенские коллеги не предоставят тебе по первому требованию все необходимые материалы.

На самом деле Ребекка уже выяснила, что в Гессене за последнее время было три подобных случая исчезновения людей. Правда, сходство ограничивалось возрастом и необычайно привлекательной внешностью пропавших девушек, и тем не менее…

Натали Драйер, Лизбет Крюгер, Беатрикс Грисбек.

22, 23 года и 25 лет.

Все три исчезли в один год с Сандрой Дойтер.

Для того чтобы получить эту информацию, доступ к полицейским базам данных Ребекке не потребовался – хватило и того, что есть в интернете. Газетные статьи, посты в соцсетях… «Гугл», как известно, знает все.

Натали Драйер – невысокая худенькая брюнетка с карими глазами. У нее есть брат на десять лет старше. Как только она пропала, он начал ее искать, причем именно через соцсети. По тем сообщениям, которые молодой человек оставил в «Фейсбуке» сестры, можно было видеть, как угасала его надежда. В последние полгода они стали редкими и уже не выражали ничего, кроме беспросветного отчаяния.

Кстати, свои посты он размещал не только в профиле Натали, но и на других страницах «Фейсбука». Назначение у них одно и то же, но названия разные: «Поиск пропавших», «Пропавшие люди. Германия», «Германия ищет пропавших». Везде висит фотография Натали с просьбами о помощи. Брат даже пообещал вознаграждение. Правда, денег у него нет, но он каменщик и предлагает себя в качестве бесплатной рабочей силы: построит целый дом тому, кто поможет ему вернуть сестру… Ребекка была тронута до слез.

Объявление о розыске Лизбет Крюгер удалось найти только на сайте полиции. Эта девушка, тоже очень симпатичная, казалась совсем не похожей на Натали. Светлокожая, волосы окрашены в медно-красный цвет, в носу пирсинг. Выразительные серо-голубые глаза застенчиво смотрят в объектив. Характер, наверное, замкнутый.

В отличие от бледной красавицы Лизбет, Беатрикс Грисбек производила впечатление очень энергичной женщины. Ее страничка в «Фейсбуке» пестрела моментальными снимками, сделанными в самых разных точках Германии и мира, а также фотографиями со всевозможных концертов и фестивалей. Многочисленные друзья восторженно откликались на все, что она писала… до исчезновения. Потом тон комментариев резко изменился. Чтобы не травить себе душу, Ребекка решила не вчитываться в то, как люди, которым дорога эта девушка, выражают свое неподдельное горе.

До того как Беатрикс пропала, ей особенно часто писала одна подруга. Судя по их влюбленным взглядам на совместных фотографиях, они были парой.

На популярных сайтах розыска пропавших Беатрикс Грисбек не фигурировала. Ребекка нашла в «Фейсбуке» ее подругу и заметила странную вещь: девушка перестала пользоваться своим аккаунтом примерно за неделю до того, как на странице Беатрикс появились первые посты о пропаже.

Может быть, две любящие друг друга женщины просто сбежали из мира мещанских условностей и ограничений? Мысленно вычеркнув Беатрикс из своего списка, Ребекка пожелала ей и ее подруге счастливой жизни где-нибудь на Ибице или на Мадейре.

Помассировав уставшие глаза и подвигав плечами, которые уже начали болеть от долгого сидения в одной позе, она решила, что пора выключать ноутбук и готовиться ко сну. Но почему-то задержалась. Снова открыла «Фейсбук» и нашла там возлюбленную Беатрикс.

Девушку звали Мелли. Мелли Беккер.

На этот раз Ребекка более внимательно изучила фотографии и сообщения. У нее не сложилось впечатления, что подруги были недовольны жизнью. Никто вроде бы не оскорблял их, не угрожал им…

Тогда куда же они делись?

Где они сейчас – Мелли Беккер и Беатрикс Грисбек?

Ребекка просидела за компьютером до тех пор, пока глаза не стали слипаться, а шея не одеревенела.

19

И мать, и отец Йенса умерли в больничных палатах, поэтому он ненавидел больницы. Но покой, царивший в клинике этой ночью, действовал на него умиротворяюще. Когда законы дневной суеты теряют силу, все становится другим.

Тяжелая огнеупорная дверь отделила Йенса от тех неприятных вещей, которые тянулись за ним как хвост. Огорчительная размолвка с Ребеккой и начальница, запретившая ему расследовать дело бледной женщины, – все это осталось позади. Сейчас он спокойно займется своей работой.

Дежурная медсестра Ида Людвиг сидела, склонившись над какими-то документами, в стеклянной будке посреди длинного полутемного коридора. Свет низко опущенной настольной лампы обволакивал ее, как защитный кокон. В отделении было тихо, тревожные огоньки над дверями палат не горели.

Подойдя достаточно