— Они врут, они меня купили у папки, никакой я не бродяга!

— Ничего разберемся, — поворачивая ключ в замке зажигания, ответил патрульный, — Водитель! За мной следуем!

Быстро стучало сердце, Димка трясся в люльке мотоцикла и рассуждал сам с собою:

— Неужели мамин Бог меня услышал? Значит Он есть?! Куда же меня везут, почему Он раньше не вмешался?

Гений под корягой

Все внимание в мою сторону, слушаем! Значит так! С отцом у нас все улажено, он под контролем, лишних действий пока не требуется. Сейчас нужно оперативно, слышите! Оперативно! Решать с этим оборвышем! Что это он никак от мамкиных россказней не избавится? Вы как с ним работаете господа?! Надо быстрее, БЫ-СТРЕ-Е! Понимаете меня? Я вам — силам зла, говорю! Бес должен работать со скоростью мысли, даже быстрее ее! Денница, да будет его мерзость проклята, пал с неба как молния! Вы с той же скоростью должны действовать! — по лунной поляне расхаживал черный демон и размахивая подобием рук, учил своих собратьев подчиненных.

Он совсем не был похож на черта, которого рисуют в детских сказках-страшилках. Не имел ни хвоста, ни свиного пятачка, даже рогов у него по какой-то причине не выросло. Зато, он целиком состоял из плотной черноты. Это отсутствие света в нем скорее походило на темную яму, всосавшую в себя дым от жженой резины или от хорошо прогоревших угольков, превратившихся постепенно в мрачную пыль. Темнота жила сама по себе, активно шевелилась, двигалась во все стороны и извивалась, как небольшая космическая черная дыра, что пытается поглотить все светлое.

В зависимости от внутреннего состояния и меры зла, бес иногда становился похож на клубок ненависти, с черным дымком вокруг, часто на облачко с ножками, готовое взорваться от раздражительности и высокомерия, а в особые моменты походил на изрядно подгоревшее крыло ворона.

Черный — занимал начальствующую должность уже многие тысячелетия, опустился так низко он очень давно и шел к цели, как это принято в сообществе демонов — по головам своих собратьев. Много сложностей и бед он создал и людям, но за все эти заслуги, даже опытные коллеги побаивались на него взглянуть лишний раз. Сам же он высоко ценил свои достижения. Казалось, в моменты поучений или рассуждений о своих проектах, бес раздувался, увеличивался в объемах от мысли о собственном превосходстве и значимости.

Вокруг него всегда крутилось несколько приближенных помощников, но больше всего он ненавидел серенького, похожего на обгоревшего барашка, у которого на морде, при приемах у начальства держалась дежурная ухмылка как будто приклеенная несколько мгновений назад не очень качественным клеем. За верность и искреннюю ненависть, приглашал Черный, его во все важные для себя проекты и тот успешно их выполнял и ценил оказанное доверие.

— Серый! Ко мне! Разве я не приказал тебе решать оперативнее вопрос с мелким оборвышем? И что же ты предпринял за прошедшее время? Давай ка, приступай к докладу руководителю! — с максимальным пафосом и высокомерием приказал Черный бес.

— Кхе, кхе, значит так босс, — откашлялся для виду Серый.

— Отец, как все знают, сдался уже давно, кхе-кхе. Сейчас мы ему побольше насаживаем тяги к зеленому змию. Пьет литр в день регулярно, иногда по ситуации бывает и поменьше, но тогда добавляем ему мыслей по части ругани или наглости. Средства к существованию закончились у него уже давно, подселяем мысли о заработке с помощью сына. Пока четкого плана нет, ждем подходящий случай, — доложил Серый.

— Плохо отработал, надо еще хуже! У нас времени совсем нет, он, итак, уже скоро допьется до цирроза. А малец пытается что-то там калякать, обращаясь туда, вверх, на небо, просит он, видите ли, ха-ха-ха! Кто там его слушать будет хэ-хэ! Но остановить его нужно, и сделать это надо срочно! По крайне мере, пока у нас в руках такой чудный инструмент — его папаша! Эх и короткая же у людишек жизнь, всего зла и не успеешь, что задумал, — добавил Черный.

— Разрешите? Ваше темнейшество! — из-под сухой лесной коряги послышался голос. Оттуда начал вылезать похожий на длинную палку или плохо гнущуюся змею темно-желтый бес.

— Кто такой? — повернулся в сторону коряги Черный.

— Салафур я, желтый Салафур, раб вашей мерзости! — склонившись перед начальством и ожидая одобрения, чтобы продолжить речь.

— Ну давай, давай, что хочешь?

— У меня ваше темнейшество, готовое решение задачи. Излагаю. Есть возможность пригнать сюда торговцев краденым, запрещенными препаратами всякими, ну вы понимаете. Так вот, они с радостью купят не только старый холодильник или участок под картошку, но и человечишку, если предложение будет. А что, если нам подначить отца? Пусть и продаст сынишку. Морально он к такому уже давно готов, нам и делать почти ничего не нужно будет. В результате такой операции мы получим сразу две души! — протараторил и сразу же приготовился слушать своего начальника бес Салафур.

— Это как же мы получим две души, да еще и сразу хе-хе-хе? Когда сын этот проклятый, все по мамкиному научению пытается с небом разговаривать! — покосился в сторону желтого беса, Серый.

— Да легко! Папаша как известно готов ко всем нашим пожеланиям. Ниже он, к сожалению, не опустится, слишком хлипок, пора бы отправляться в царство теней. В теперешнем состоянии небу он не нужен уже, вот и прокрутим последнюю пакость в его жизни, а потом заберем.

— Ну а голодранец этот мелкий, с ним что предлагаешь? — начал раздуваться в объемах Черный.

— С мальчишкой все просто как с Иудой. У мальца, итак, почти как у нас — кромешный Ад! Остался один папашка, если и он парня предаст и продаст а-а-а-ха-ха, поселим оборвышу мысль, мол, никому ты не нужен, польем немного ненавистью к миру, подогреем чувством сострадания к себе несчастному и все, душа наша будет!

— Как бы он молиться не начал, а то может и не получиться ничего, — добавил Серый.

— А это ваше темнейшество, уже зависит от степени черноты в сердце, будем