минут спустя, вокруг полыхало пламя. По улице неслись с криками и ведрами соседи, густой дым валом валил изо всех щелей многострадального дома. В пламени находились три неприметных для всех фигуры. Два беса держали душу отца, которая в ужасе, мгновенно отрезвев, наблюдала за своим телом, что сидело в центре пламени, за столом, рядом с бутылкой.

Душа отца паниковала и пробовала отогнать этот жуткий сон, брыкаясь и норовя удрать с пожара, но злодеи крепко-накрепко ее держали, потешаясь над напрасными попытками.

— Ну что друг, попался? Теперь ты наш! Можно сказать, брат и единомышленник, ах-а-ха! Как ты ловко сына продавал, а? Мы сами не додумались бы. Еще и торговаться начал, хо-о-хо-хо!

— Вы кто ваще такие?! Хочу проснуться! — стал требовать отец.

— Сейчас домой доберемся брат ха-ха-ха-а, там узнаешь, кто мы! — захихикал Салафур.

— Ага, в центр беззакония низвергнемся! — подшучивая, добавил Серый.

— Вы людишки глупы как эти бутылки. Пока в них что-то есть, они вам нужны, а если там пустота, вы их сдаете в прием стеклотары! Так и ты себя сдал прямо в наши лапы, по своей пустоте, ведь никому не нужен! Была бы в тебе капля мозгов, ты понял бы, что это уже не сон! Да, да, друг, ты мертв! — крепко держал душу Серый.

Рядом возле горящего дома горячо молился, склонив голову ангел-хранитель, не пытаясь подойти к подопечному. Выбор человеческой души был так очевиден, что даже не требовались мытарства. Ангел отлично помнил, как однажды его собрат проводил без мытарств святую душу, прямо на небо, сейчас был такой же случай, только душа отправлялась в обратном направлении.

— Ну что, нет у тебя власти! Хе-ха-а-ха! Попробуй забери его от нас! По вашему закону работаем! На-аш он, такой же как мы-ы! — выкрикнул Салафур в сторону ангелу.

Ну, не хочет в облако к вам, на арфах играть! НЕ ХО-ЧЕТ молитв и неба вашего! — захлебываясь от победы, радовался Серый.

Давай желтый, летим уже от этого святоши-молитвенника, а то отчет сдавать пора боссу, — скукожился Серый, вспоминая о том, что такое молитва.

Отец в ужасе осознал, что он умер, ясно понял, что недалеко от дома находился его ангел-хранитель и мгновенно в мыслях начали пролетать моменты жизни, когда ангел пытался его вернуть на правильный путь. Вот супруга просит его не идти к друзьям, а сбегать в аптеку, ведь у маленького сына высокая температура. Вот нужно сделать выбор, «принять на грудь» или сходить на собрание в школу. Вот ее похороны и никто не принес выпивки и нужно бежать к бабе Зине. Вот уже и болезнь печени, когда сын летит сломя голову за лекарствами к соседке. Одна за другой вспышки в памяти, и рядом всегда стоит ангел, предлагая принять правильное решение, преодолеть страсть, не дать упасть еще ниже!

К удивлению отца, бесы несли его совсем не в недра земли, а вдоль, немного выше деревьев. Пролетали соседнюю деревню, город, затем как сквозь стенку невидимого мыльного пузыря проникли дальше, в совершенно другую незримую область. Все вокруг виднелось как сквозь мутное стекло зеленоватой бутылки, хотя под ними пролетали те же сосны, город, позади деревня. Стало невероятно мерзко внутри и очень захотелось выпить.

Перед взором отца предстал православный храм, правда, на куполе почему-то отсутствовал крест, а на главном входе, рядом с графиком работы, вместо икон висела табличка — «Сельский клуб села Гоморрасъево». Внутри здания рядами стояли деревянные скамейки, на стенах висели фотографии известных писателей, общественных и государственных деятелей. В дальнем углу располагался красный аналой, на котором лежали инструкции по гражданской обороне, видимо, приспособленный под переносную трибуну. Вместо входа в Царские врата стоял плакат в полный человеческий рост, прикрепленный к стене из досок. На плакате изображалась большая бутылка и выпившие люди с красными носами. Как бывает в житийных иконах святых, по бокам шли кадры, вероятно, из тех событий, что пьяницы натворили в своей жизни. В самом низу крупными буквами отпечатана надпись — «Долой церковные праздники!»

Из левой кулисы выплыл Черный бес:

— Ну что, доставили? Ох и выпрашивать пришлось за него, он оказывается умер с мыслью о сынке, еще чуть-чуть и раскаялся бы. Едва не ушел от вас!

— Посмотрим, что там у него, — с интересом пробубнил Черный, проплывая вдоль скамеек, по направлению к отцу.

Пробравшись с легкостью внутрь души, черный изнутри проговорил: — Да тут как у нас дома, жить можно! Совесть заглушил, ай, молодчага! Предательство с лестью вскормил, просто умница! Ну, добавим вишенку на тортик, Зеленый, давай занимайся клиентом!

Из-под лавки вылезла толстая зеленая масса, больше похожая на прозрачный и мягкий огурец в несколько метров длиной.

Подползая к душе, в которой расположился Черный, змея встала, опираясь на часть своего тела, как это делает королевская кобра, некоторое время наблюдала за испуганной душой, которую уже тряс изнутри бес и в мгновение ока влетела целиком в область сердца.

— Аа-а-а, нее могу-у-у, немедленно дайте выпить! — Не-ена-а-авижу-у себя-я-я! — мучительно завопил отец, сотрясаясь от действия собственной страсти.

Змея полноправно шевелилась внутри души, взбудораживая страсти:

— Что же я с собой сдела-ал! Не-е-е могу, да-айте выпи-и-ить! По-омогите-е-е!

— Безголовый ты пьяница, чем же ты пить будешь? У тебя и желудка нет, да и печень уже пропита, ты ведь душа теперь! — наблюдая за его муками, хмыкнул Серый.

Змея свернулась в кольцо внутри и в миг разжалась как жесткая пружина. С легкостью она выполняла акробатические номера, достойные заслуженных цирковых артистов. Зеленый поедал мысли, полученные от мучений, лакомился терзаниями и нарастающей чернотой укоренившегося греха.

— Отпусти-и-ите, я не-е-е хочу-у-у! — вопил отец.

— Аа-а-ха-а-ха, куда же тебя отпустить? Ты ведь всю жизнь сюда настойчиво просился, а теперь отпустить?! Нет уж, теперь ты наш брат, вечный друг и ближайший товарищ! — поглядывая с ухмылкой на пропагандистский плакат в алтаре, захихикал желтый.

Море в глазах

Дима стоял на кладбище, возле могилы отца