— Надеюсь, что вы сделаете это как можно скорее. У меня квам еще просьба. В последние месяцы Миронов часто появлялся на телеэкране смолодой девушкой, артисткой. Кажется, ее звали Светлана. Фамилии не помню.Молодая красивая девушка.

— Рожко, — чуть улыбнулась Суслова.

— Что? — не понял Дронго.

— Ее фамилия Рожко. Светлана Рожко. Она сейчас ведущаяодного ток-шоу.

— Вот-вот. Я бы хотел встретиться с ней. И еще поговорить сПавлом Капустиным. Он ведь считается восходящей звездой на телевидении и ведеттеперь программы Алексея Миронова.

— Они не были знакомы, — возразила Суслова, нахмурившись. —Миронова убили в тот день, когда Капустина только взяли на работу. Да и торядовым оператором. Всю свою карьеру он сделал за последние два года, уже послесмерти Миронова.

— И тем не менее я хотел бы поговорить с ним. Он занимаетместо Миронова в этих передачах. И хотя пока он не стал исполнительнымдиректором или продюсером своего канала, я думаю, что встретиться с ним нужнообязательно.

— А вы не слышали последние новости? — встрепенуласьСуслова. — Капустин уже две недели как ушел с первого канала. Теперь онработает на СТВ. Говорят, что на его повышении настоял сам президент фирмы«Квант», которому принадлежит канал СТВ.

— Интересное повышение. Тогда мне тем более нужновстретиться с этим парнем. Ему ведь, кажется, лет тридцать, не больше.

— Я узнаю, как с ним можно связаться, — пообещала Суслова.

— И еще мне нужен постоянный пропуск на телевидение. Хотя бымесячный.

— Это мы сделаем, — твердо заверила Елена, — у вас есть ещеко мне вопросы?

— Есть. Вы не могли бы снять свои очки? — Она удивленновзглянула на него, но, ничего не сказав, сняла очки.

— Зачем вы их носите? — спросил Дронго. — Они ведь портятвам лицо.

— Это не ваше дело, — грубо ответила Суслова.

— Мое, — вдруг сказал Дронго. — Несколько лет назад, когда яеще имел какие-то иллюзии, в период распада нашей страны, у меня был связной,женщина. Я не рассказывал о ней никогда и никому. Она тоже любила темные очки.

— Почему любила? Вы с ней расстались?

— Она погибла.

— Извините.

— Вы не поняли. Она застрелилась. По моим наблюдениям,темные очки носят лишь в трех случаях. Для выпендрежа, агенты секретных службили молодые пижоны, чтобы напустить на себя солидности. В случае болезни глаз.И в случае большого горя, как бы отгораживаясь от всего мира.

— Интересно, — задумчиво сказала она, глядя перед собой. Ноочки не стала надевать. Потом спросила:

— И к какому из вариантов вы относите мой случай? Очевидно,к первому, я ведь тоже имею отношение к спецслужбам.

— К третьему, — жестко сказал Дронго, — у вас, очевидно,было нечто неприятное, если вы решили таким образом отгородиться от всего мира.Но это неправильно. Вы — молодая красивая женщина. И у вас все еще впереди.

Наступило молчание. Потом Суслова быстро надела очки исказала:

— Вы бываете жестоким, Дронго. Это непорядочно по отношениюк своим партнерам, тем более к женщинам.

— Я прав?

— Убирайтесь из машины, — разозлилась она, — я должна вамвсего лишь помогать, а не служить объектом ваших психоаналитических опытов.

Он взялся за ручку дверцы, вышел из автомобиля. Мягкозахлопнул дверцу. Она рванула с места, словно боялась, что он скажет ещечто-нибудь. Он проводил машину долгим взглядом и, взглянув на часы, вспомнил оназначенной встрече с Аркадием Глинштейном. И быстро перешел на другую сторонуулицы, чтобы остановить машину.

Он не мог предположить, что, отъехав от него достаточнодалеко, она снова затормозила, сняла очки и долго глядела на себя в зеркало.После чего надела очки и завела мотор. А потом, подумав немного, сняла очки ибросила их на переднее сиденье рядом с собой.

Новостью недели стала обнаруженная корреспондентами СТВпереписка кого-то из депутатов Государственной Думы с одним из руководителейЧеченской республики. Все специалисты утверждали, что это фальшивка,подброшенная журналистам и составленная с расчетом на компрометацию кого-то извысокопоставленных чиновников правительства. Но СТВ отмалчивалось, даже когдапроисхождением писем заинтересовались в ФСБ, пытаясь установить, откуда и какимобразом подобные письма попали к корреспондентам СТВ.

Никто не мог даже предположить, что письма были составленыЯковом Абрамовичем и переданы через третьих лиц двум корреспондентам СТВ, дажене подозревавшим о том, что им вручается явная фальшивка.

Но сенсация недели прозвучала, о ней начали писать всегазеты, говорить все телеканалы. И хотя довольно скоро выяснилось, что этофальшивка, тем не менее о неудавшемся покушении на Александра Юрьевича началиговорить все меньше, переключившись на новую сенсацию. Павел удивлялся, какмного времени уделяли явной фальшивке все газеты, журналы и телевидение. Впятницу он все время звонил Хозяину, пытаясь найти его, но ни Зина, ниоказавшаяся на своем месте Женя не могли помочь ему. Не отвечал и мобильныйтелефон Хозяина, который был всегда с ним. Павел даже не подозревал, что в этотдень рано утром Константин Гаврилович заехал за Хозяином и вместе с ним и ещедвумя спутниками, которых отобрал сам Константин Гаврилович, выехал за город.

Они ехали довольно долго, больше часа, пока наконец несвернули с основной дороги к небольшой даче, принадлежавшей одному изродственников Константина Гавриловича. На ней со вчерашнего вечера содержалсяпочти обезумевший от страха бывший телохранитель Александра Юрьевича, такнеосторожно открывший окно в тот роковой день.

Они въехали в открытые ворота. Во дворе стоял еще одинавтомобиль. Михаила охраняли трое бойцов Константина Гавриловича. Он приказалим уехать, едва появившись на даче. Александр Юрьевич не выходил из автомобиляначальника службы безопасности, пока не уехали трое охранников. В оставшихсядвух Константин Гаврилович был уверен. Один был его водителем и работал с нимуже несколько лет. Его звали Антоном, и он служил раньше в разведроте ВДВ.Второй — его родной племянник, сын его сестры. Парень раньше работал в МВД, нодядя уговорил его перейти в службу безопасности компании «Квант», и тотсогласился, оставив работу заместителя начальника уголовного розыска в одном изцентральных районов Москвы. Именно ему Константин Гаврилович приказал привестипленника, запертого в подвале.

— Только осторожней, Григорий, — напомнил Константин Гаврилович,— ему терять нечего. Он может на тебя напасть.

— У него руки свободны? — спросил вышедший из машиныАлександр Юрьевич.