Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давай, Келд!
— Лей мне в рот, Чайничек!
— Гуляем, сукины дети, чёрт меня еби!
— Да ты прям как Бесник спизданул!
— Ваш к-капитан просто конченый мудила, во! — авторитетно заявил пьяный Антонио Вихрастый, капитан "Лукреции". — Мы с-смотрим и ва-а-аще не понимаем, как вы так живёте, ах-ха-хах!
Часть матросов одобрительно загудела, но люди Бесник угрожающе сжали кулаки.
— Хоть и мудила, зато наш капитан!
Впрочем, Вихрастый быстро исправил ситуацию, спровоцировав взрыв смеха:
— А я б всё-таки дал ему себя трахнуть! Или он у вас что, кастрат?
Ламарк и Йорек, которые привели сюда народ, понуро сидели в стороне. Бесник ничего не объяснила канониру по поводу неожиданной раны, но галлиец знал, насколько аккуратно ходит девушка, и история этой травмы на ровном месте его беспокоила, а Йореку эта вакханалия и шуточки казались до ужаса отвратительными. Зато Морис, поспешивший притупить свою боль, стоял шатаясь с бутылкой в руке и блаженно улыбался.
Музыканты скооперировались и стали наигрывать озорную кельтскую мелодию, и танцоры начали мелко топать ногами, что смотрелось довольно неуклюже.
— Эй, Мор! — крикнул счастливый Чайник со своей вершины. — Чего стоишь, почему не данцуешь?
Морис широко улыбнулся, глаза его превратились в щёлки.
— А зачем?
— Дак праздник у нас, надо быть счастливыми! Сегодня живы, а завтра мёртвые, дак чего бы не данцевать?
Народ одобрительно зашумел, матросы начали выпихивать Мориса на центр круга. Музыканты убыстрили ритм.
— Ну, сами напросились! — нарочито грозно сказал бывший юрист, а ныне пьяный моряк, после чего поставил бутылку, выпрямился, сцепил руки за спиной и вытянул вперёд носок…
Палуба аж вздрогнула от воплей: Сопляк, Балласт и просто сухопутная крыса Морис взял и выдал настоящую ирландскую чечётку! Правда, потом ему начало сводить стопы из-за разносившейся обуви и он перешёл на джигу. Те люди, которые день назад бранили его, смеялись над ним, теперь рукоплескали ему, и он танцевал всё быстрее, резче, сложнее, скача как козлик и прыгая так высоко, что при желании можно было заехать ногой по лицу Фила, чего Морис желал с первого часа их знакомства. Но сейчас ему не хотелось никому причинять боль, ни над кем злорадствовать, а просто двигаться, лететь, чеканить всё быстрее, вызвать всё больше восторга, быть на высоте, быть лучше их!
Этот танец он посвящает ей — самой прекрасной деве на Карибах… нет, на свете! Ах, почему она это не видит?
Когда Морис наконец остановился, тяжело дыша и чувствуя сводящую боль в икрах, он был уже звездой.
* * *
Тук-тук-тук.
Тишина.
— Капитан?
Молчание.
Снова стук, затем ещё и ещё.
Кто-то тяжело ухнул на пол.
— Зря мы её будим…
— Ну раз проснулась, значит, не вдрызг.
Щёлкнул замок, дверь в капитанскую каюту приоткрылась и на фоне мрака, освещаемого лишь последними лучами заходящими солнца, нарисовалось распухшее красноглазое лицо Бесник, которая ничего не выражающим взглядом окинула Ламарка, Йорека и Кхецо.
— Ну и нахуя мне замок на двери, если её всё равно надо открывать? — медленно произнесла она нетвёрдым голосом.
Кхецо прокашлялся и произнёс:
— Сеньор капитан, мы решили закончить праздник. Почти все сошли на берег.
Бесник распахнула дверь пошире и застыла в проёме.
— И как, они там бе… берега не попутали?
Пока трое мужчин думали над ответом, Бесник прыснула и рассмеялась на собственной же шуткой.
— Хых! Прых-хых-прыходите, хых-хых!
Она резко развернулась к столу, размашистым движением ухватила бутылку и опрокинула содержимое в рот.
— Слушай, Бесник… — начал Йорек.
Девушка развернулась.
— Чё надо, уё… уёбище бледное?
Йорек вздохнул: в таком состоянии их капитан ещё не была. Нет, она, конечно, напивалась, но ясность ума сохраняла, а теперь же она ничем не отличалась от остальных, кичащихся своей пошлостью и опущенностью, людей Карибов.
— В общем, народ разошёлся и мы всех разогнали, чтобы нас Леграны не посекли, — пояснил Ламарк.
— Хы-хих, посекли… — то ли усмехнулась, то ли икнула Бесник.
— Ребята с "Веги" и "Лукреции" отправились к себе, — продолжил канонир, а наши вслед за Сопляком в город.
— За-за каким сопляком? — искренне не поняла Бесник.
— За Морисом, — пояснил Кхецо.
— Мо-мо-морисом? Море-море-морисом? — спросила девушка сквозь глупый смех.
— Он, оказывается, замечательно ноги раздвигает, — буркнул Ламарк. — А ещё он ведь ирландец, и они наверняка загуляют так, что весь город ходить ходуном будет. Собственно, почему мы вас и растолкали.
Взгляд девушки мгновенно прояснился.
— Морис не на корабле?
— Нет, — сказал Ламарк.
Девушка подняла голову и прищурилась.
— То-о-очно?
— Точно! — гаркнул Кхецо.
— Точно Мориса нет на корабле? — повторила капитан уже твёрдым голосом, чтобы точно убедиться.
— Ни на одном, — подтвердил Йорек.
— Блядь… блядь, это плохо… — Бесник тяжело выдохнула и сжала руками голову. — Нам пиздец, сеньоры!
Мужчины вздрогнули, даже Йорек испугался.
— Что случилось, капитан?!
— Ничего, ничего! — поспешила успокоить их девушка, нелепо размахивая руками. — Просто теперь за этим проходимцем следить надо прям конкретно. Он нас со всеми мудями русалкам сдать может. Как давно они съебались?
Ламарк и Йорек переглянулись.
— Две склянки как.
— Хуёво, да простит меня господь, — Бесник перекрестилась и схватила трубку, намереваясь закурить и проветрить голову. — Ладно, денег у него нет, он точно вернётся, и хорошо бы без долгов.
— И тогда денег у него по-прежнему не будет? — уточнил Ламарк.
— Да, — вздохнула Бесник. — Не будет. И у вас тоже…
* * *
— Вы найти ваш сушеход? Имя?
В темноте Табео казался ещё более пугающим и одновременно притягательным, как ядовитая змея.
Жюльен оставил вёсла, сунул руку за пазуху и вынул сложенный лист бумаги.
— Это списки людей на двух наших кораблях. Капитаны заверили, что никто из их людей не имеет трезубца на запястье.
Табео скользнул с рифа и вынырнул