стихов и песен. Единственное, в чём обошёл его Морис, так это танцы. Веселее, чем стихи, и миролюбивее, чем драка — что может быть лучше?

— О, Морис, это вы?

— Марта?

Пока матросы шатали столы и мутузили хозяина таверны, Морис смотрел на почти единственную из людей, которая стала отнеслась к нему хорошо. Она не боялась толпы пьяных: для неё это было обычное явление.

— У вас глаза так пугающе блестят… Вы что-то задумали? — с кроткой улыбкой спросила она.

Морис, сам не зная отчего, вдруг почувствовал себя очень неловко, точно его за неподобающим занятием застукала мать.

— Н-нет! Я… я просто захотел стать счастливее…

— О, это очень хорошо! — искренне кивнула Марта. — Вы видели русалку? Говорят, вы искали с ней встречи, для чего и пошли к капитану Бесу.

— Бесник, — поправил Морис. — И да, я нашёл русалку.

Марта по-детски наклонила голову набок — она казалась такой чистой, несмотря на всё, что окружало её жизнь.

— А она красивая?

— Очень… — пробормотал Морис. Ему вдруг стало совестно: он так и не написал родителям, скатился до того, чтобы пить из одной бутылки с грубыми и грязными мужланами, а теперь хочет, чтобы на него обратила внимание та, чей народ убивает честных моряков.

— У меня снова нет денег… — неожиданно начал он, но Марта остановила его жестом своей худой руки.

— У них есть. Спокойной ночи, любовник моря.

Морис не заметил, как она исчезла. Ему вдруг стало невыносимо душно, и он выбежал из таверны и побежал по пристани, спотыкаясь о торчащие доски, сталкиваясь с людьми, падая и поднимаясь, лишь бы оторваться от своих "товарищей".

Так он вновь очутился на дальнем причале. И снова вечер, и снова одиночество, только сейчас было и светлее и теплее. Но ему, как и тогда, дальше осталось только ждать.

Тоска ещё давила грудь, и Морис решил исповедаться. Прямо здесь и сейчас, потому что ему казалось, что это тонкое пространство между морем, сушей и небом ближе к господу, чем высокий свод внутренности церкви. Он встал на колени, морщась от боли в колене, и хотел было коснуться креста, но нащупал только цепочку.

"Ты богохульник, потому что на тебе креста нет, и если я кому скажу, от тебя отвернутся", — вспомнились слова Бесник. А мать говорила, что главное — обращаться с открытой душой. Морис и так, как он считал, держал её не сильно запертой.

— Отче наш, прости меня за то, что редко к тебе обращаюсь. Сейчас на земле живётся нелегко, потому что многие не чтут твои заветы, но наш долг — прощать их и наставлять на путь истинный ближнего своего. Храни же моих бедных родителей и передай моему несчастному брату, который точно уж блаженствует рядом с тобой на небесах, что я очень благодарен ему за всё, им для меня сделанное, и жалею, что не смог отплатить тем же. О моей душе, наверное, стоит беспокоиться мне самому: я всё больше ухожу от света и стремлюсь к аду, но я исправлюсь, как только помогу покарать отвернувшихся от тебя. Аминь.

Тот факт, что прощение и покарание как-то странно сочетаются в его молитве, до не вполне трезво соображающего Мориса не дошёл.

Долго ждать не пришлось, русалки всплыли спустя минут десять, однако теперь они были гораздо ближе. А ведь мрак ещё не спустился на остров!

Морис узнал несколько придворных, двух охранниц, были и близняшки, судя по всему, с няней. А в центре была она — его морская принцесса…

— Приветствую, народ моря! Приветствую вас, моя археса! — воскликнул он. — У вас сегодня праздник?

Он не заметил, что Ахиллеи не было.

Артемида улыбнулась.

— Раз праздник у тебя, значит, праздник у меня. Странное движение нижние конечности, что это?

Морис смущённо хихикнул.

— Это называется танец. Мы танцуем под музыку, когда нам хорошо, ещё так мы показываем, насколько же мы хороши.

Русалки защебетали-зачирикали между собой, пока их не усмирил жест Артемиды.

— А ты есть хорош? — хитро спросила она.

— Я хорош, — ответил Морис без капли сомнения. Всё-таки алкоголь сделал мир вокруг него меньше, а его самого больше, и принцесса стала куда ближе.

— А сделать танец для меня? — умилительно (как ей показалось) попросила Артемида.

Морис усмехнулся и пожал плечами:

— Так музыки нет! Как же я буду танцевать для вас без музыки, это уже не танец получится. Если только вы споёте мне, тогда я станцую!

Артемида издала булькающий звук, остальные русалки также засмеялись. Близняшки запищали, няня что-то им прошептала.

— Боюсь, моя песня для тебя ещё слишком сильная, — снисходительно пояснила Анасис. — Тебе споют мои Советницы.

Советницы посовещались между собой, затем одна из них начала хлопать в ладоши, отбивая основной ритм, другая добавила рисунок, третья начала импровизировать голосом, и получилось очень красиво, но не то. Видя, как быстро они это сделали, Морис догадался, что они больше те, кто подчиняется, чем те, кто направляет, а значит, Артемида решает всё сама.

— Нельзя ли сделать ритм быстрее… скажем, раза в два и бить восьмёрками, а не шестёрками? — любезно попросил Морис.

Русалки под внимательным взглядом Артемиды перестроились, и Морис наконец услышал что-то знакомое, после чего выпрямился, вытянулся, сцепил руки и вновь вытянул вперёд носок, точно готовясь сделать шаг в пропасть.

Сам факт наличия ног русалок, естественно, не особо удивлял: в конце концов их нижняя часть тела была устроена почти также, только парные кости были сильно сближены. Ходили очень редкие слухи, что особое вещество и вовсе может метаморфировать хвост в функционирующие ноги. Но то, как Морис балансировал на одном носке, как он подпрыгивал, как быстро перебирал ногами, как перескакивал с одной ноги на другую — это вызывало неописуемый восторг. Русалки, бывшие обычно не особо-то богатыми на эмоции, демонстрировали мимикой, жестами и звуками целую гамму чувств начиная от ужаса, смешанного с отвращением (это няня не была морально к такому готова), переходя на любопытство с лёгким оттенком ощущения дисбаланса и заканчивая полным восхищением и желанием уметь также. Или хотя бы иметь возможность смотреть на это когда угодно. Последняя мысль была в голове у Артемиды, которая решила даже взобраться на причал и ощущать всё на минимальном расстоянии. При этом её уже не беспокоило, что посторонние сушеходы могут их заметить: разведка близка к завершению, составлена карта всех близлежащих остров и рифов, примерно определены силы и мощность оружия противника — случай с фрегатом многое выявил. Контрразведчиками были пойманы и подвергнуты пыткам