— Не очень добрая статья, — отметила я.

— Да, — согласился Панин, — похоже, она больно задела Касьянова. Спустя несколько месяцев после ее публикации он начал устраивать свои инсталляции. О Змее заговорила пресса, сегодня у него в «Фейсбуке» и «Инстаграме» тьма подписчиков. Все аккаунты художника в Сети забиты рекламой. Завистливый Никита Молодкин хотел сделать другу молодости гадость, а получилось, что сослужил ему добрую службу. Получив пинок от Молодкина, Змей перестал малевать тошнотворные портреты и ходить голым по городу, а переключился на инсталляции и вмиг получил то, о чем мечтал: славу эпатажного бунтаря и массу поклонников за границей. А также стал еще больше зарабатывать. Вот уж верно выражение «враги даются нам во благо».

— Судя по тому, как подробно ты мне сейчас рассказываешь о Змее, фото умершей женщины имеет к нему непосредственное отношение, — остановила я Лёню.

— Это его инсталляция «Смерть бабы», — пояснил эксперт. — До нее он сделал «Смерть собаки», «Смерть кошки», «Смерть хомячка». Все экспозиции проданы коллекционерам из разных стран за нереальные деньги. В России ничего не осталось. Долгое время Касьянов демонстрировал свое искусство в разных залах, но потом какие-то радикально настроенные граждане явились на очередную презентацию, облили краской и произведение, и самого автора, и посетителей. Показ был сорван. Через год Змей представил новую работу… и выставку опять уничтожили. На сей раз ее подожгли. Слава богу, обошлось без жертв, но народ выпрыгивал из окон, кое-кто сломал руки-ноги. Неудивительно, что когда Федя снова решил порадовать народ очередным «гениальным» представлением, в Москве не нашлось ни одного помещения, которое он мог бы снять — владельцы залов не хотели неприятностей. С тех пор Касьянов превратил в выставочную зону свою квартиру.

— Значит, кто-то, побывавший в гостях у художника, сделал фото, а потом решил меня им шантажировать, — сделала я вывод. — Более чем странная идея. Я не имею ни малейшего отношения к сайту «Ведьмы Подмосковья».

— Маневин с приятелем пошутили, — возразил Леонид, — а мошенники подхватили их идею, сделали страницу и начали зарабатывать деньги. У какого-то другого афериста родился еще более гениальный план: соврать, что в смерти его родственницы повинны ведьмы, и стрясти с тебя нехилую сумму. А если ты откажешься платить, устроить лай в Интернете. Последнее у него может получиться, народ верит любой гадости. Мой тебе совет: расскажи все полковнику, надо найти поганца и прижать ему хвост.

— Спасибо, сама справлюсь, — буркнула я.

— Да? Интересно, как ты это сделаешь? — хмыкнул приятель.

— Поеду в галерею…

— В какую? — перебил Лёня.

— Ту, где демонстрировали «Смерть бабы», — продолжала я.

— И никогда туда не попадешь, — засмеялся эксперт. — Каким местом ты меня слушала? Сказал ведь: Змей в последние годы выставляет инсталляции в своей квартире, а туда только по приглашению пускают, посторонних отсекают. На входе его пиарщица у всех телефоны и фотоаппараты отнимает.

— Странно, — удивилась я, — до этого художник на улицах акции затевал, собирал толпы. С чего вдруг эта камерность? И если там так строго с разной аппаратурой, значит, снимок сделал кто-то из очень близких, кому абсолютно доверяют, у кого не забирают трубку. И откуда ты знаешь столько подробностей о том показе?

— Танюша, моя мама, дружит с Зоей, пиарщицей Змея, — смущенно пояснил Панин, — она нас и пригласила. Я вообще-то не собирался идти, у меня был единственный свободный день за месяц, да Таня расстроилась — одной ей не хотелось переться.

— И как впечатление? — спросила я.

— Гадость, — коротко высказался Лёня. — Но «труп» сделан искусно. Прикинь, в первый момент даже я подумал, что офигевший Змей выставил на обозрение — вернее, выложил — мертвое тело. Только когда поближе подошел, понял, что вижу куклу. Федор мастер, талант. Но расходует он свой дар глупо. Все, больше не могу болтать, шеф вызывает.

Трубка замолчала.

Я взяла сумку, села в машину и вбила в навигатор слово «Бумстройинвест». Затем покатила в указанном направлении, одновременно набирая в телефоне знакомый номер.

«Вы позвонили Татьяне Паниной в агентство «Дверь в праздник», — произнес звонкий голос. — Сейчас не могу ответить, оставьте сообщение после гудка». Раздался сигнал, и я представилась:

— Танюша, это Даша Васильева. Лёня сказал, что ты меня ищешь, звякни, когда освободишься.

Через пару секунд трубка запищала.

— Дашуня, котеночек, заинька! — заворковала Таня. — Сто лет не могу с тобой поболтать. Огромная просьба! Я устраиваю сегодня презентацию Валерия Березова, очень нужно, чтобы ты заглянула.

— А что этот Березов делает? — на всякий случай поинтересовалась я. — Рисует, ваяет статуи?

— Производит мебель, — вздохнула Таня. — Настали трудные времена, агентству нужны заказы, а их все меньше. Нынче мне не до презрительного фырканья и заявлений типа: «Простите, никто из прессы не пойдет к слесарю Березкину, который сколотил стол». Нет, наоборот, я со счастливой улыбкой восклицаю: «Конечно! С удовольствием! Устрою чудо-праздник, притащу кучу СМИ!» Мне нужны деньги, а у деревянных дел мастера есть покровитель — золотой мешок, и все, пазл сложился. Какая, на фиг, разница, что Березов всего-навсего ловкорукий слесарь? Ну да, есть у меня «база» журналюг, дешевых бумагомарак, которые за фуршет куда угодно приедут. Между прочим, пресса в современных финансовых реалиях тоже снобизм растеряла и готова кому угодно петь хвалебные песни.

— Таня, профессия главного героя вечеринки вроде иначе называется — он, наверное, столяр, — осторожно уточнила я. — Слесарь — это другое, данный специалист с трубами возится.

— Да хоть шофер-электрик! — фыркнула Татьяна. — Дашуня, если ты хоть на полчасика заедешь, окажешь мне гигантскую услугу. На этого Березкина мало кто придет, я имею в виду приличных гостей. Всех, кто бабло за визит берет, я обзвонила, но понимаешь, на дворе май, люди разлетелись кто куда. Остается мне только на друзей рассчитывать. Начало в шесть. Будет пресса, фуршет.

Я посмотрела на часы.

— Сейчас я ношусь по городу, у меня дела. Не успею вернуться в Ложкино.

— Тусня в центре города, — уточнила собеседница.

— С утра надела джинсы и рубашку, — пояснила я, — парадная прическа и макияж отсутствуют.

— Боже, и не надо! — зашумела Танюша. — Наоборот, чем проще, тем лучше. На фоне его диванов и табуреток девушка в черном платье в пол и брюликах будет смотреться глупо.

— Ладно, приеду, — пообещала я. — А ты можешь мне помочь? Дай контакт Зои, пиарщицы Змея.

— Зачем она тебе? — удивилась мать Лёни. — О господи! Только не говори, что собралась приобрести инсталляцию Касьянова. Нет! Не делай этого!

Я засмеялась.

— Я еще не сошла с ума. Дело в другом. Маша открыла ветеринарную лечебницу, хочу ее клинику прорекламировать. Беседовала недавно с Леонидом, он сказал, что ты дружишь с опытной пиарщицей. Хочу поболтать с ней и, если Зоя мне понравится, предложить ей раскрутить бизнес Манюни. Но согласится ли твоя подруга? Она вроде занимается людьми искусства, а у нас больница доктора Айболита. Не особо гламурно.