кабинета Гонгадзе кто-то или нет?" — напряженно размышлял он, непроизвольно бросая взгляды на ворота виллы и стараясь сохранять на своем лице спокойное и безмятежное выражение. — "Если узнал, тогда отсюда надо уезжать и как можно быстрее. Операция провалилась. Я где-то допустил ошибку, и последствия этого могут быть самыми неприятными, как для меня, так и для Надежды."

Он, пробуя, прогрелся ли двигатель, несколько раз нажал на педаль газа, и чтобы тронуться с места, включил сцепление. "Но, если без веских причин уехать…" — вдруг подумал Дмитрий Николаевич. — "Лисовский сразу поймет, что я замешан в этом деле, и тогда Наде точно несдобровать. Она же выходила из банкетного зала, и он без труда докажет ее участие во взломе кабинета. Нет, так поступать нельзя!" — решил он и, заглушив двигатель, устало откинулся на спинку сиденья. — "Придется ждать здесь и попытаться вытащить ее из этой истории. Тем более, что попала она в нее из-за меня."

Минут через десять из центрального входа виллы выбежали несколько одетых в черную униформу охранников и, выстроившись в цепочку, быстрым шагом направились к автомобильной стоянке. Впереди Федоров заметил, одетого во фрак Лисовского, с побагровевшим от злости лицом. Охранники плотным кольцом окружили "Кадиллак", в котором сидел Федоров, и Лисовский, распахнув дверцу, предложил ему выйти из машины.

— Пожалуйста! — Дмитрий Николаевич, не спеша вылез из салона и, облокотившись на капот, стал с интересом разглядывать лица окруживших его охранников.

Лисовский окинул его тяжелым, полным ненависти взглядом и спросил.

— Господин Федоров, вы отлучались последние десять минут со стоянки?

— К сожалению, пришлось прогуляться в парк. — Дмитрий Николаевич с болезненным выражением на лице, погладил свой живот. — Съел ваше пирожное, вот живот и прихватило. Они могут подтвердить, — показал он рукой на соседних водителей. Те в ответ разом кивнули. — За такое вашему шеф-повару надо бы морду набить, и я бы с удовольствием это…

Лисовский прервал его.

— А к дому вы подходили?

Лицо Дмитрия Николаевича приняло задумчивое выражение.

— Насколько я ориентируюсь в вашем старом, запущенном парке. — произнес он, почесывая затылок. — То нет… А у вас разве что-нибудь случилось? — невинным тоном в свою очередь спросил он.

Бросив на него свирепый взгляд, Лисовский обернулся к своей свите и взмахнул рукой. К Дмитрию Николаевичу хромая и ругаясь в полголоса, подошел парень с перевязанной головой. Он сразу узнал в нем того, с кем, у дверей кабинета Гонгадзе, пришлось разбираться в первую очередь.

— Это он? — спросил парня Лисовский. Тот долго рассматривал безмятежно улыбающееся лицо Федорова и, наконец, неопределенно пожал плечами.

— Вроде бы тот… — он растерянно посмотрел на Лисовского. — а может и не он. Тот в маске был, а одежда у них… — парень показал рукой на столпившихся вокруг шоферов. — у всех одинаковая.

— Теперь ты? — Лисовский поманил к себе пальцем другого. "А вот и шкаф пожаловал." — подумал Дмитрий Николаевич, увидев похожего на медведя охранника. У того была перевязана правая рука, а под глазом переливался разноцветными красками здоровенный синяк. Охранник вплотную подошел к нему и, обдав едким водочным перегаром, заглянул в лицо.

— Вообще-то похож, — повернувшись к Лисовскому, сказал он. — Вон у него ухо, какое красное. Это он от Вадика-каратиста огреб.

— Понятно, — Лисовский, усмехнувшись, кивнул головой. — Господин Федоров! — обратился он к Дмитрию Николаевичу. — Не могли бы вы пройти вместе с нами в более подходящее место, где мы продолжим нашу беседу?

Дмитрий Николаевич вздохнул и с сожалением развел руками.

— Увы! Не могу. — в его голосе послышались нотки искреннего разочарования. — Я бы с удовольствием с вами пообщался, — с любезной улыбкой пояснил он Лисовскому. — но я жду своего клиента господина Панарина и согласно условиям заключенного, между нами, договора, не должен никуда отлучаться от машины.

— Тогда придется вам немного помочь. — так же любезно улыбнувшись, ответил ему Лисовский и опять взмахнул рукой. Два дюжих охранника, зайдя со спины, взяли Дмитрия Николаевича за руки, а третий, встав спереди, вдруг размахнулся и, с силой ударил его кулаком в живот. Хватая широко открытым ртом воздух, Федоров согнулся пополам и как мешок повис у них на руках…

— Что здесь происходит? — раздался вдруг в тишине негромкий хрипловатый голос. Все обернулись. Охранники замерли как статуи, боясь пошевелиться. А лицо Лисовского вытянулось и стало похожим на выкрашенную в белый цвет безжизненную маску.

К машине подходили Гонгадзе и Надежда. Она держала его под руку, и что-то тихо шептала на ухо.

— Что здесь происходит? — строго повторил Гонгадзе и бросил на Лисовского вопросительный взгляд.

Тот, наконец, пришел в себя от неожиданности и нервным, срывающимся голосом доложил.

— Вахтанг Тенгизович! У нас произошло чрезвычайное происшествие. К вам в кабинет кто-то проник, а когда его попытались задержать, вывел из строя четырех моих сотрудников. Двоих пришлось срочно отправить в больницу. У одного тяжелый перелом ноги.

Гонгадзе недоверчиво посмотрел на Лисовского.

— А какое к этому имеет отношение Федоров? Его кто-то там видел?

Лисовский неуверенно уточнил.

— Охранники говорят, что он похож на грабителя. Но это еще предстоит доказать.

— Вот и доказывайте! — голос Гонгадзе вдруг рассерженно зазвенел. — Это ваша работа. Иначе клиент Федорова завтра через свои газеты в России ославит меня на всю Европу. Без крайней необходимости, я не хочу с ним, ссорится.

— Вахтанг Тенгизович! — нервно кусая губы, попросил Лисовский. — Прошу вашего разрешения задержать Федорова до утра. Он единственный из присутствующих на вилле, кто на такое способен. А по наблюдениям в Москве нам удалось установить, что он связан с вашими конкурентами по бизнесу.

— Каким образом? — скорее удивился, чем возмутился Гонгадзе.

— Он несколько раз встречался с представителями металлургической компании.

— Ну и что! — по губам Гонгадзе скользнула усмешка. — Я тоже с ними встречался и не раз. Значит, и я являюсь их агентом? У вас есть записи их разговоров?

Глаза Лисовского растерянно забегали под стеклами очков.

— К сожалению нет… Но прошу удовлетворить мою просьбу!

— А что говорить Панарину? — голос Гонгадзе зазвенел еще сильнее и, услышав это, Надежда взяла его за руку. — Какие у вас против Федорова конкретные улики?

— Извините! — Дмитрий Николаевич, немного отдышавшись, решился вступить в разговор. — Я нигде кроме парка не был, а свидетелям верить нельзя. Особенно тому, — он кивнул головой на громадного охранника. — По-моему, он явно перебрал на банкете.

Гонгадзе поманил охранника к себе.

— А ну-ка дыхни! — приказал он ему и, грязно выругавшись, раздраженно бросил Лисовскому. — Оставьте Федорова в покое!

Лисовский и охранники растерянно переглянулись. По сигналу Лисовского Федорова отпустили, но охранники продолжали держать его в своем кольце. Некоторое время Гонгадзе в задумчивости стоял, поглаживая пальцами,