раз к весне можно будет покрывать… Можно было бы.

Но тут случились Умка и Шилань.

Дело скорее всего обстояло следующим образом: свинки пришли по натоптанной дорожке. К счастью, без кабана. Потому что если бы был секач, то волкам пришлось бы не сладко.

А так Умка и Шилань лежали себе под тулупами, а тут рядом с ними захрюкали.

Охотничья душа демонических волков не выдержала, и они рванули, как из засады.

По первой жертве они схватили практически одновременно.

Свинки испугались, и вместо того, чтобы рвануть по той же тропинке, по которой они пришли, они заметались по расчищенной части двора. Окружённая сугробами, она сыграла роль ловушки.

Волки не хватают добычу за ноги или другие части тела — только за холку.

Понятно, что у свиней в этом месте толстый слой жира, но и челюсти у демонических волков не слабые.

Я сам видел, как Умка схватил очередную свинку за холку, сжал шею, а потом резко дёрнул, после чего свинка обвисла — по всей вероятности хребет был сломан.

А Умка, бросив переставшую сопротивляться жертву, кинулся за следующей свинкой.

Не успели мы прийти в себя, как всё было закончено. Шесть молодых свинок были в мгновение ока зарезаны нашими демоническими волками.

А Умка с Шиланью, перепачканные кровью подошли ко мне и Мо Сяню. Волки были довольны.

— Кхм… — сказал я, обращаясь к Тихону. — Теперь у вас есть много мяса.

Отчего Тихон, застонал и бессильно опустился на крыльцо.

— Что же теперь будет? — в ужасе проговорил Егорка.

— А что будет? — как можно беспечнее спросил я. — У вас до самой весны будет мясо!

Нет, я прекрасно понимал, что будут неприятности — сосед так просто убийство свинок не оставит. Потому как по большому счёту сейчас Умка и Шилань лишили соседа не только этих шести свинок, но и их будущего потомства.

Но, блин, я испытывал какое-то злорадство — а не фиг оставлять своё хозяйство без присмотра! Нефиг быть таким наглым!

Был бы сосед Тихона нормальным человеком. Разве такое случилось бы?

Понятно, что случиться может всякое. Но тут прям закономерный исход.

— Какое мясо?! — возмутился Егорка. — Дядь Прохор нам головы за своих свиней поотрывает!

— Отрывалка сломается, — оборвал я мальца. И повернувшись к Богдану и Вадиму, спросил: — Поможете разделать?

— А чего не помочь? — пожал плечами Богдан. — Только вы, Владимир Дмитриевич, уверены, что не надо мясо отдать хозяину. Всё-таки он растил.

— Ага, — усмехнулся я. — А ещё извиниться за то, что его свиньи по чужому двору ходят.

— Так-то да, — согласился Богдан.

Однако я чувствовал сомнение в его голосе. К тому же совсем потерянные Тихон с Егоркой окончательно разозлили меня.

— Да он потому так нагло и ведёт себя, что вы ему ответить не можете! — сказал я. — Это мясо ваше по праву. Потому как паслись эти свинки на ваших полях и отжирались на ваших припасах!

Тихон тяжело вздохнул и сказал:

— Егорка, помоги мужикам. Нужно кровь слить да опалить сначала. Не гоже мясу пропадать.

Кузьма тоже шагнул вперёд.

— Помогу. Неси ножи!

Тихон подтолкнул Егорку.

— Принеси ножи, — сказал он пацану и добавил: — Маме только не говори.

Егорка кивнул и вошёл в дом.

Я глянул на Мо Сяня.

— Пригляжу, — ответил он на невысказанный вопрос.

— Умку с Шиланью возьми с собой, — посоветовал я.

— Хорошо, — согласился китаец.

— Да отрежьте волкам парного мяса, заслужили, — сказал я мужикам, и тоже пошёл в дом.

Потому что время шло, а барьер всё ещё не был установлен.

Тихон вошёл вслед за мной. Он был бледен и очень взволнован.

— Не переживай, Тихон! — попытался я успокоить парня. — Но мы должны показать зубы, иначе ваш дядь Прохор скоро сожрёт вас с потрохами а потом по миру пустит. Тем более я теперь твой сюзерен, так что, возьму огонь на себя. Всё будет хорошо.

Я уговаривал Тихона, а в голове с бешенной скоростью прокручивались варианты моих последующих действий. Потому что хочу я или нет, а Умка с Шиланью сейчас этому самому дядь Прохору объявили войну. И мне нужно готовиться к его ответному удару.

Тихон протёр лицо и сказал:

— Да, нужно устанавливать барьер.

И мы с ним подошли к установкам.

Если до кровавой резни я ещё раздумывал, какой способ развёртывания барьера выбрать — по старому барьеру или по законным границам, то теперь у меня выбора не осталось — только по законным и ни на пядь меньше!

А потому я решительно приступил.

Точнее, закрыл глаза и сосредоточился, отстраняя от себя ненужные волнения и настраиваясь на установки, впуская обе в своё сознание. И, естественно, впуская в своё сознание Тихона.

Я видел течение ци у себя и у Тихона, и понимал, как мы должны взаимодействовать.

И тем не менее, прежде чем приступить непосредственно к развёртыванию, я мысленно прорепетировал.

Но мне не понравилось, как в моей медитации моя ци заполняла установки, поэтому я решил подключить к этому делу и котёл дан. А почему нет? Я уже несколько раз убедился, как много пользы он может принести.

Прорепетировав, используя котёл дан, я остался доволен — все течения были гармоничны и непрерывны.

Всё это время Тихон стоял, погружённый в свои мысли. И в его представлении, судя по выражению его лица, ничего хорошего нас не ждало.

— Так, я готов! — сообщил я и хлопнул в ладоши. А потом интенсивно потёр ладони, словно хищник перед добычей. — Поехали.

Тихон смиренно кивнул.

— Я доверяю вам, — негромко сказал он.

— И это правильно! — попытался ободрить его я.

Но ободрить не особо вышло. Похоже, в глубине души он уже сдался на милость победителю.

Глянув на него, я даже засомневался, зачем мне такой подчинённый? Он ведь совсем не боец!

Тихон как будто услышал мои мысли. Подобрался весь, встрепенулся и сказал сам себе:

— Ладно, слезами делу не поможешь! Нужно жить дальше! Давайте устанавливать барьер!

— Вот и хорошо! — обрадовался я. — Поехали!

Отрепетированные заранее действия сейчас текли как по маслу. Вот разгорелось истинное пламя в печи дан. Вот через неё начала качаться ци, вот она потекла в установку, заряжая её. Вот я достал бутылёк, для крови.

В работу включился Тихон. Он очень быстро смог настроиться на меня. Подавал мне нужные элементы, поддерживал крышку, отжимал пружину…

Ци Тихона была слабенькой, но она всё равно держала купол. Видимо, потому что Тихон не сдавался. Даже сейчас, когда в его представлении его семью ждали гнев и наказание, а может и кое-что пострашнее, он смог собраться с силами.

Я