– Неужели ты не можешь бежать быстрее? – спросила Тень у Ворона.

– Быстрее?! Я скачу изо всех сил!

– Надо разделиться, – сказала Тень девушке, – скачите к месту, куда мы с тобой ходили ночью. Встретимся у большого дуба.

Она мгновенно остановилась, развернулась и замерла на месте, поджидая охотников, чтобы увести их за собой. Всадники приближались. Тень видела их напряженные лица и бешеные глаза лошадей. Один из них что-то крикнул другому, указывая рукой на единорога. Они вскинули ружья. Тень не стала дожидаться, пока ее пристрелят, и понеслась прочь. Она бежала не быстро, чтобы всадники и их лошади видели ее, и уводила их прочь от Ворона и Эры, следы которых могли сыграть дурную шутку с беглецами. Дорога кончилась, и она скакала уже по пастбищу, примыкающему к лесу. Всадники изо всех сил нахлестывали лошадей, но не могли ее догнать. Единорог нырнула в лес. Несколько минут преследователи прорывались за ней сквозь кусты, но ветки, листья и кора деревьев мелькали перед их глазами, били по лицу и рвали волосы. В какой-то миг мелькавший впереди вороной круп со змеящимся хвостом-кисточкой, от которого охотники не отрывали взгляда, исчез, растворился. Они понеслись дальше, не подозревая, что вороная бестия стоит на их же следах и смотрит им вслед, наслаждаясь очередной победой.

ГЛАВА 15

– Я уже испугалась, что ты не придешь, – сказала Эра, когда черная тень возникла перед ней.

– Если я сказала, что приду, значит, я приду, – ответила Тень и спокойным шагом направилась вглубь леса.

Девушка села на коня и поспешила за ней.

– Куда мы едем? – спросила Эра немного погодя.

– К тебе домой.

– Ты знаешь дорогу?

– Нет.

– Как же мы тогда попадем туда?

– Верь своему сердцу, – ответила Тень, – и оно приведет тебя туда, куда ты захочешь.

Дни сменялись ночами, а Тень со своими спутниками пробиралась вперед через леса, луга и реки. Запасы еды скоро кончились, и Эре пришлось находить пропитание в ближайших ручьях и лесах. Благо, в это время года в лесу росло много грибов, которые, если их правильно приготовить на костре, были вполне сносной пищей. Тень презрительно относилась к приготовлению еды на костре, но не мешала процессу, бродя неподалеку в поисках пропитания для себя. Ворон обходился только травой, такой рацион его вполне устраивал. Единорогу пришлось смириться с тем, что продвигались они днем, а останавливались всегда ночью. Она не понимала такого распорядка дня. Ей редко удавалось отдохнуть, ведь ночью она паслась и охраняла покой спутников, которые совершенно не умели ни скрываться, ни маскироваться.

– Ты когда-нибудь спишь?!– спрашивала ее девушка.

Тень не отвечала. Её спутники не жаловались ни на скудность пищи, ни на трудности дороги, ведь они сами просили единорога о помощи. Однако Тень чувствовала, что все чаще девушка сомневается в правильности своего решения и направления пути. Конь не жаловался ни на что: он слепо полагался на хозяйку и следовал за нею повсюду.

Потом зарядили дожди… Тень всегда была выносливой и легко справлялась с непогодой, но для девушки и ее жеребца это стало настоящим бедствием. Водой размывало грунт, и Ворон то и дело спотыкался о коряги и рытвины, скрытые в грязи. Каменистые склоны превратились в накатанную горку, и путникам вскоре пришлось прекратить подъем и попытаться обойти горы с севера. Эра укуталась в свой дорожный плащ, который не пропускал воду, и сидела в седле, насупившись, словно мокрый воробей. Кроме того, стало гораздо труднее разжечь огонь, и, когда это не удавалось, девушка голодала. С каждым днем становилось все холоднее, а ночи – все длиннее и длиннее. «Быть сильной, – твердила себе Эра, – я должна быть сильной. Я должна добраться домой».

Однажды поздним вечером, сидя в земляной ямке под корнями большого дерева, Эра пыталась приготовить под проливным дождем кусочки рыбы, пойманной ею недавно в ручье. Под навесом девушка нашла много сухих листьев и веток, что позволило ей развести костер до хорошего жару, так что в него можно было подкладывать сырые дрова, которые шипели, дымились, высыхали, но затем всё-таки сгорали. Ворон пасся рядом, укрытый непромокаемой попоной, Тень бродила где-то неподалеку, а может быть, дремала, стоя под каким-нибудь раскидистым деревом.

Девушка глядела на горящие сучья, помешивая угли длинной веткой. На самодельных шампурах жарились кусочки рыбы. Чтобы приготовить еду и обогреться, Эра разделила кострище на две части: в одной на углях жарилась рыба, в другой сушились и горели дрова. Эра обернулась, чтобы достать и подложить в пламя немного припасенных сучьев.

Вдруг Ворон поднял голову и тревожно уставился прямо перед собой, взволнованно втягивая ноздрями воздух. Он попятился, натягивая чумбур, которым был привязан к низко растущей ветке небольшого дерева. Девушка замерла на месте, сжимая рукоятку ножа, висевшего у нее на поясе. Что-то блеснуло впереди. Сердце Эры испуганно забилось. В свете костра мелькнул длинный острый рог цвета воронова крыла. Девушка с шумом выдохнула, чувствуя огромнейшее облегчение.

– Ох, и напугала ты меня, – сказала она, вытирая рукой пот со лба, – зачем так незаметно подкрадываться?

Ответа не последовало. Черная тень замерла на месте, а затем придвинулась ближе к костру. Ворон испуганно заржал и стал метаться, пытаясь сорваться с привязи. Только теперь Эра заметила, что это не была их провожатая. Девушка вглядывалась в ночь, пытаясь разглядеть незнакомца, постепенно осознавая, что существо было исполинских размеров. Оно подошло еще ближе, не показываясь, однако, в свете костра. «Разжечь огонь поярче,– мелькнуло в голове Эры. – Как можно ярче. Тогда оно не подойдет». Она нашарила сзади себя большую корягу и очень медленно, не отрывая взгляда от существа, протянула руку вперед, чтобы положить полено в костер.

Вдруг вспышка молнии озарила все вокруг. Пальцы девушки непроизвольно разжались, и полено упало на обуглившиеся дрова, подняв сноп искр. Ворон дернулся изо всех сил, сломал ветку, к которой был привязан, и убежал в ночь.

Впереди стоял, изогнув мощную шею, огромнейший черный единорог. Грива его лохмотьями спадала ниже колен. Вода стекала по исполинской спине, обрамляя и без того четко оформленные мышцы. Пар бесшумно вырывался из его ноздрей и растворялся в воздухе. Из-под спадающей на лоб гривы блестели глаза. Девушка непроизвольно прижалась к задней стенке земляной плиты и расширенными от страха глазами взирала на ночного гостя.

– Господи! – вырвалось у нее.

Секунда – и все вокруг опять погрузилось во мрак, оставляя единственным источником света постепенно потухающий костер. Девушка сидела, вжавшись в землистую стену. Песок сыпался ей на волосы. Сердце ее замирало, она не смела пошевелиться, во все глаза глядя туда, где только что стоял исполинский единорог, хотя ясно видела по свету огня, что его там больше нет.

– В-в-ворон, – скорее простонала, чем позвала она дрожащим срывающимся голосом.

Через пару минут оцепенение прошло, и ее пробила крупная дрожь. Трясущимися руками Эра подложила в огонь, который почти угас, побольше дров, всем сердцем желая, чтобы он только не потух. Сжала рукоятку ножа, впиваясь ногтями в мякоть ладони. Колени под шерстяным одеялом дрожали. Сердце колотилось, страх ледяной хваткой вцепился в горло. Она хотела, чтобы дождь прекратился, чтобы взошло солнце, чтобы осветило все вокруг и согрело ее, чтобы страх улегся в груди и больше не поднимался. Странные мысли охватили девушку. «Дожить до утра,– думала она,– только бы дожить до утра… Где же Ворон?.. Только бы он был жив, только бы не убежал далеко… Надо встать, надо его найти… Но как же, ведь там же оно!..» Она хотела подняться, хотела отыскать жеребца, но боялась даже пошевелиться, страшилась, что существо услышит ее и придет, чтобы ее убить. Ее знобило, и она потянулась к костру, чтобы согреться. Очень медленно, стараясь не шуметь, сняла шампуры с пережарившейся рыбой и отложила их в сторону, в горле все пересохло и есть абсолютно не хотелось. Пальцы похолодели. «Почему она не нас предупредила? – думала девушка, посильнее укутываясь в одеяло, – неужели оно ее убило? Что же теперь делать?»