не простой сотрудник. И добился он своей должности не тяжелой работой. Акира — сын Изаму Абэ, друга Акутагавы Ямато, с кем они вместе и создали «Спрут». И Акира, едва ему исполнилось восемнадцать лет, получил весьма хорошую должность начальника санитарного отдела. Там он продержался не долго. Пока был жив его отец, сын достаточно быстро шел по карьерной лестнице вверх, пока не достиг почти самой верхушки. Сделать его своим заместителем была идея уже самого господина Акутагавы Ямато как дань памяти его другу. Вторым замом Ямато сделал свою дочь.

— Кстати, что там с Рен Ямато? — лениво спросил Абэ. — Вы продолжаете следить за ней? Она глупенькая простушка, но имеет большую власть в своих руках. А это очень опасно.

— Мы следим за ней, господин Абэ. Вчера она долго не выходила из зала совещаний, где была наедине с господином Фукудой.

— Фукуда? — удивился Абэ. — Начальник финансового отдела?

— Он самый.

— Интересно.

— Думаю, разговор касался не совсем официальных тем.

— Так значит он все же определился и решил к кому примкнет, — холодно улыбнулся Абэ. — Ну что же, пусть будет так. Его решение — его ответственность.

— И после этого разговора господин Фукуда решил направиться в закусочную «Красный фонарь».

— Что? — Абэ на некоторое время даже растерялся. — Куда он поехал?

— В закусочную «Красный фонарь».

— Это что еще за заведение такое? Хотя постой, знакомое название.

— Этот объект принадлежит нашей корпорации, — ответил Судзуки. — Хотя я давно направлял предложения избавиться от этого актива. Слишком уж он… отталкивающий. Да, название сменили, теперь он с нашей компанией не ассоциируется, но все же… Не наш уровень.

— Если господин Ямато не хочет от него избавляться, значит он ему зачем-то нужен, — задумчиво произнес Абэ.

— Думаю, все гораздо проще. Это просто дань памяти тому времени, когда сам господин Президент работал в подобном заведении. К тому же туда отправляется часть неликвида — продукты, которые списываются с фондов ресторанов. В основном просроченный товар.

— Зачем? — искренне удивился Абэ.

— Они из этого готовят еду.

— Ты сейчас не шутишь?

— Нет, господин Абэ. Там работает Дайсуке Бао — он раньше был в «Золотом Драконе» управляющим.

— Тот пьяница и игрок? — брезгливо спросил Абэ.

Судзуки кивнул.

— Его хотели уволить, но видимо он успел с кем-то договориться и его перевели в «Красный фонарь».

— Уж лучше бы уволился! — улыбнулся Абэ.

— Бао хочет показать свою преданность корпорации, поэтому и придумал забирать неликвидные продукты, чтобы сэкономить нам деньги. Он таким образом хочет показать, насколько предан корпорации.

— Какая глупость!

— Я тоже так считаю. Но от мусора нужно избавляться и «Красный фонарь» вполне для этого подходит.

— Так значит Фукуда направился в этот клоповник?

Судзуки вновь кивнул.

— А для какой цели? — словно самого себя спросил Абэ.

— Этого я, к сожалению, не могу знать, — Сузуки вновь виновато преклонил голову.

Абэ задумчиво постучал пальцем по столу. Произнес:

— Вряд ли бы начальник финансового отдела просто так поехал в такое место. Значит у него есть какие-то дела, касающиеся этой забегаловки. А точнее у Рен Ямато, его хозяйки. Только вот какие дела? Чем ей так важен этот «Красный фонарь»?

— Что-то замышляют, чтобы нас отодвинуть? — робко предположил Судзуки.

— Не могу даже представить как это можно сделать! — хмыкнул Абэ. — Но если это действительно так, то нам нужно сыграть на опережение.

Судзуки вопросительно глянул на Абэ, предложил:

— Будем действовать через мой отдел — стратегического планирования?

— Как ты себе это видишь? — с плохо скрываемым раздражением спросил Абэ.

Судзуки хотел ответить, но благоразумно в последний момент промолчал — понял, что лезть со своим мнением сейчас бессмысленно, начальник не выслушает, только упрекнет.

— Нет, действовать через «Спрут» не стоит — это вызовет ряд ненужных вопросов, в том числе и у господина Ямато. А нам это не нужно. К тому же это займет время — не стоит забывать про бюрократические проволочки и не расторопность некоторых отделов.

— Как же тогда? Я не совсем понимаю.

— Будем действовать кардинальней. И быстрей. У тебя есть исполнительные люди, не задающие лишних вопросов?

Судзуки кивнул.

— Вот и хорошо. Скажи им, пусть прикупят на заправке канистру с горючим и ждут моего приказа.

Судзуки выпучил глаза и даже открыл рот, чтобы возразить. Но промолчал, сжав до боли коленку, чтобы не проронить лишнего слова. Нет, молчать. Ни в коем случае ничего не говорить. Лес рубят — щепки летят, так говорят русские, к чьей мудрости хафу Судзуки, сын простой официантки и российского дипломата порой часто прислушивался.

— Хорошо, — одними губами пролепетал он. — Будет исполнено, господин Абэ.

И низко поклонившись, вышел.

Война кланов начинала тлеть, грозя разрастить в полыхающий огненный смерть.

— Будет жарко! — произнес Абэ, откинувшись на спинку кресла. — Будет очень жарко!

* * *

— Юки, верни! Это мое! — воскликнула Наоми.

И направилась к девушке. Но официантка ловко спрятала руку с упаковкой за спину, не давая забрать флакон.

— Юки, что ты делаешь? — удивленно спросила Наоми, глядя на официантку. — Если ты хочешь так пошутить, то это не смешно! Немедленно отдай!

— Никто шутить не собирается, — ледяным тоном произнесла Юки, входя в раздевалку и прикрывая за собой дверь.

Наоми ошарашено посмотрела на Юки.

— Ты… тебе деньги нужны, Юки? Хочешь выкуп получить?

— Деньги? — протянула официантка, словно бы задумавшись. И тут же ответила: — Нет, не совсем то.

— Тебе говорили, что шарить в чужих карманах нельзя? — произнесла Наоми, с трудом сдерживая злость.

— Говорили. Но я не слушалась! — Юки хохотнула. — И как оказалось не зря. А ты, Наоми, что так всполошилась? Тебе так важен это пузырек?

Она потрясла лекарством и как бы невзначай выронила из рук. Но тут же поймала. Это заставило Наоми вздрогнуть и сделать выпад вперед, чтобы подстраховать Юки.

— Вижу что очень важен! — растянулась в улыбке официантка, вновь пряча лекарство за спину.

— Немедленно верни! — Наоми сделала шаг вперед.

И вдруг накинулась на девушку с кулаками. Но Юки, эта маленькая бестия, резко уклонилась в сторону и завернула руку противнице.

— Ай! Отпусти! — вскрикнула Наоми, сморщившись