- Ладно, так что этой пародии на дикую охоту нужно от нас?

- Они не пародия, ma petite. Они - сверхъестественные воины,способные летать, наказывать тех, кто плохо себя ведет, и убивать очень быстрыми непостижимым способом.

- Жан-Клод, раз они не имеют отношения к настоящей дикойохоте, я склонна считать их фальшивкой.

- Как пожелаешь, ma petite, но они нечто вроде вампирскойполиции. Среди них есть представители всех основных вампирских линий, но они неслужат ни одной из них. Их призывают, когда мнения в Совете разделяются. Советсейчас не может прийти к единому мнению в отношении нас, в отношении меня.

- А как именно они действуют? - задал вопрос Натаниэль.

- Маскировка и проникновение - их хлеб с маслом. Они -наемники, шпионы высшего класса. Никто не знает их имен. Никому не удавалосьувидеть их лица и остаться в живых. Если они не собираются причинить нам вреда,то придут в масках. Вроде тех масок, капюшонов и шляп, которые носили в Венециибогатые и власть имущие, чтобы выглядеть похожими друг на друга и не выделятьсяиз толпы. Если они появятся перед нами в таких костюмах, значит, онидействительно будут только наблюдать. Если же на них будут маски их тезок,может случиться и по-другому. В этом случае они могут планировать какнаблюдение, так и убийство. Это также может служить предупреждением, призваннымдать нам понять, что, если мы откажемся от сотрудничества, они будутбеспощадны.

- Что значит - тезок? - спросила я.

- Арлекин может быть только один, но это слово может такжеобозначать еще и группу лиц. Какие бы имена они не носили прежде, теперь ониприсвоили имена и маски персонажей «комеди дель’арт».

- Мне незнакомо это понятие, - нахмурилась я.

- Один из видов театра, процветавший еще до моего рождения,он дал жизнь многим персонажам. Женщины на сцене масок обычно не носили, но вАрлекине есть те, кто носят женские маски. Неизвестно, действительно ли онипринадлежат к женскому полу, или просто хотят запудрить кому-то мозги, да и неимеет особого значения. Что до персонажей-тезок, так их десятки, а некоторыеимена известны и поныне: это, разумеется, Арлекин, Полишинель, Скарамуш, Пьероили Пьеретта, Коломбина, Гансвурст, Иль Дотторе. Их может быть намного больше -десятки или даже сотни. Никому не известно, сколько их там, в Арлекине. Чащевсего они появляются в безликих, черных или белых, масках. Представляютсяпросто: «Мы - Арлекин». Оптимальный вариант для нас - никогда не узнать, ктоименно прибыл в наш город.

- Насколько серьезным нарушением вампирского этикета можнопосчитать то, что они прислали нам белую маску, а действуют так, словно онакрасная? - задала интересовавший меня вопрос я.

Жан-Клод и Реквием обменялись взглядами, которые я не смоглапрочесть; поняла только, что дело дрянь.

- Скажите же мне, черт возьми, - сердито сказала я.

- Они не должны бы так себя вести, ma petite. Либо этаагрессия происходит от какого-то постороннего вампира, достаточно сильного,чтобы нас дурачить, либо Арлекин нарушает собственные правила. Учитывая тотфакт, что к своим правилам они относятся смертельно серьезно, то нарушениетакого правила…

Жан-Клод прикрыл глаза, прижимая меня к себе покрепче.

Натаниэль подошел к нам сзади и растерянно спросил:

- А что мы можем предпринять?

Жан-Клод посмотрел на него и улыбнулся.

- Очень практично с твоей стороны, mon minet; практичность,достойная нашего Мики. - Он повернулся к Реквиему, который тут же пересталулыбаться. - В Лондоне тоже так начиналось?

- Да, кто-то из Арлекина мог усиливать наши эмоции ижелания. Но только те, которые уже принадлежали нам. Сначала это воздействиебыло почти незаметным, но потом стало хуже. По правде говоря, то, что сегодняпроизошло с Анитой, от нашего внимания ускользнуло. Мы посчитали, что парочкипросто решили прояснить свои отношения.

- Как именно это ухудшилось? - заинтересовался Натаниэль.

- Не знаю, идет ли речь о том же самом вампире… В общем, ониначали вмешиваться, когда мы пользовались силами линии Белль. От этого жаждаполностью выходила из-под контроля.

- Полностью? - переспросила я с нехорошими предчувствиями.

- Ardeur в его худшем виде, - пояснил Реквием.

- Твою мать, - прокомментировала я.

Натаниэль дотронулся до моего плеча, и Жан-Клод привлек егок нам, обняв одновременно и меня, и его, так, что я оказалась посередке. Мнестало значительно легче дышать, и я заметила:

- Все лучше и лучше.

- Чем сильнее твое соприкосновение с источниками силы, темуспешнее ты можешь бороться против них… поначалу, - сообщил Реквием.

- Что значит - «поначалу»? - не поняла я.

- В конце концов они достали нашего мастера, неважно, к комутот прикасался. От его прикосновения распространялся недуг, и что бы ниприкоснулось к его коже, оказывалось отравлено.

- Отравлено чем? - спросила я.

- Они обратили нашу собственную силу против нас, Анита. Нашпоцелуй почти полностью состоял из вампиров линии Белль Морт. Они использовалипротив нас наши же способности, обратив их в разящий клинок, и мы истекаликровью для них.

- Но они не тронули Элинор и Родерика, - подал с диванаголос Байрон.

Мы трое посмотрели на него, не разрывая объятья.

- Это не так. Ей с самого начала досталось, как и всем нам.Она была совершенно разбита из-за Родерика, и не могла выполнять своихобязанностей.

- Но когда, как ты сказал, нас накрыло сумасшествие, этидвое были избавлены от него, - возразил Байрон. В его голосе послышалась нотказлости или чего-то похожего.

Жан-Клод обнял нас крепче, Натаниэль тоже прижался сильнее,и мне стало трудно дышать - не от метафизических штучек, а просто от идущей отних силы. Жан-Клод тут же слегка отстранился, Натаниэль последовал его примеру.Затем Жан-Клод подвел меня к столу и прислонился к нему, прижимая меня спиной ксебе, после чего протянул руку Натаниэлю. Натаниэль подошел и уселся рядом снами на стол, так, что его ноги не доставали до пола. Он не забирал свою руку увампира, словно боялся его отпустить. Наверное, мы все здесь боялись.

- «Сумасшествие»? - переспросила я. - Что ты хочешь этимсказать?

- Мы затрахались до умопомрачения, дорогуша, - любезнопояснил Байрон.

Я задумалась, как бы ответить поприличнее, но тут Байронхохотнул:

- Ну и выражение лица, Анита! Да, секс - наша фишка, и мы имникогда не пренебрегали, но ведь всегда хочется иметь свободный выбор, развенет? - он бросил быстрый взгляд на Реквиема. - Никому не нравится, когда у нихотнимают право выбора, верно я говорю, любовничек?