ее придется девушке, которая стала внезапно много для него значить, ситуация обретала все более паршивый ход. Даже моросящий дождь за окном, к которому Джаред привык, ощущался по-особенному мерзким.

Вивьен казалось, что ее тело придавило нахлынувшей тяжестью и тянулось к земле. Она не могла представить, как выйдет из машины, поднимется по серым ступеням и заставит себя пройти через широкие стеклянные двери, за которыми скрыты десятки мертвых тел. Одно из которых могло расколоть жизнь на «до» и «после».

– Я еще даже не сказала родителям… – неосознанно заговорила она осипшим голосом.

Было больно даже смотреть на разбитую Вивьен, поэтому Миллс быстро отвел взгляд.

– Тебе не обязательно туда идти. Я могу сам, а ты подождешь здесь, – предложил он, на что Ви решительно качнула головой:

– Нет. Я должна своими глазами увидеть, что это не она.

В любой другой ситуации Джаред поощрил бы позитивный настрой, но не в этот момент. По опыту знал: если изо всех сил цепляться за надежду – останешься разбитым и с переломанными пальцами, если та вдруг рассеется в воздухе. Ненавидя себя, он был вынужден произнести:

– Послушай, мы должны быть готовы ко всему…

– Сара жива. Я чувствую, – возразила Вивьен, бросив на него потухший взгляд. Несмотря на дрожащий голос, она была уверена в словах.

– Кто бы там ни был, это не самое приятное зрелище. Ты ведь понимаешь?

– Я смотрела «Декстера», я справлюсь.

– Вивьен, я серьезно, – все еще пытался отговорить ее Джаред.

Даже ему было тревожно, и он не мог представить, каково Ви. Но кипевший в крови адреналин пробудил внезапную решимость, и Вивьен открыла дверь машины со словами:

– Мы и так потеряли много времени.

Однако хватило ее лишь на то, чтобы выйти наружу. Сырой запах города пропитал улицы. Противные капли щекотали за воротом пальто, и Вивьен потуже затянула свисающий с шеи бордовый шарф. Показавшиеся перед ней ступени казались непосильными. Она зажмурилась. В горле резала сухость, а кончики пальцев немели. Хотелось сдаться. Лечь на безжизненный асфальт и превратиться в одну из дождевых луж, в которую наступали бы грязные ботинки прохожих до тех пор, пока она не перестала бы что-либо чувствовать.

Прежде чем покинуть машину, Джаред отправил в рот небесно-голубую таблетку в надежде унять накатывающие болезненные волны в грудной клетке. Застывшая на тротуаре Вивьен стояла спиной, но даже так он мог почувствовать, как от внутренних стенаний раскалывалась рыжеволосая голова.

– Не передумала? – решил вновь уточнить он, подойдя.

В ответ она слабо мотнула головой. Его ладонь заботливо легла на плечо, и Вивьен показалось, что она точно справится хотя бы с одной из ступеней.

– Ты в любой момент сможешь уйти оттуда. Но я буду рядом, – пообещал Миллс, слегка наклонившись, чтобы поймать ее взгляд. – Я буду там с тобой все время. И что бы мы ни увидели в том здании, буду рядом после. Хорошо?

– Спасибо, Джей, – прошептала Вивьен одними губами, которые почти терялись на бледном лице.

Город вокруг гудел. Люди туманными силуэтами слонялись по улице, не смотря по сторонам. Придерживая за локоть, Миллс уверенно вел Вивьен к входу в здание. Внутри было так же суетливо, но намного суше и теплее. Джаред знал, куда именно идти. Бесцветные стены коридора плыли мимо, холодный свет ламп бил в лицо. На ходу Вивьен достала из кармана пальто очки и натянула на нос словно некую защиту. В них она могла видеть больше и будто ощущала себя сильнее. Но хотела ли она видеть то, что предстоит?

Путь назад оказался отрезан, когда за ними с хлопком закрылась серая дверь, ведущая к лестнице. На нулевом этаже было практически безлюдно, если не считать пары проходящих сотрудников, достаточно холодно и значительно тише. Одним словом, мертво.

Джаред вдруг остановился посреди коридора и вновь попытался спросить, не хочет ли уйти Вивьен, но тут из-за соседней двери вышел мужчина в голубом халате и остановил взгляд на Миллсе. Квадратное, но приятное лицо коронера вытянулось, а раскосые глаза округлились.

– О, отлично. Вы как раз вовремя. Аутопсию уже провели, а в холодильник еще не увезли.

– Привет, Фил, – кивнул Джаред, пожав коронеру руку, свободную от резиновой перчатки, и представил девушку: – Это Вивьен.

– Здравствуйте, – выдавила она, пытаясь скрыть волнение.

Мужчина кивнул в знак приветствия, обошел их и повел дальше по коридору, объясняя на ходу:

– Джейн Доу[10] нашли в районе аэропорта под утро. Свеженькая. По пальчикам пусто, документов при ней не было. Ждем результатов токсикологического анализа, предварительная причина смерти – механическая асфиксия…

От слов коронера, произнесенных ровным тоном, дрожь забилась в живом девичьем теле. Как ни пыталась его слушать, но гудящая в ушах кровь сбивала все мысли. Вивьен прильнула к Миллсу и несмело ухватилась за рукав его пальто, словно ища поддержки.

Когда они вошли в секционный зал, в нос ударила гремучая смесь запахов. Ви ожидала почувствовать гнилостную вонь, смрад химических растворов, но ярче всех ощущался запах мяса и крови. Закрыв глаза, она могла бы убедить себя, что находится в мясной лавке, что это тушки животных и ей вовсе не предстоит взглянуть в лицо настоящему мертвецу.

Все помещение словно было сделано из нержавеющей стали. Лишь небольшие просветы кафельных стен разбавляли обстановку, состоящую из полностью стальных шкафов, столов и инструментов, поблескивающих чистотой в свете ламп. Металлический холод исходил от каждой поверхности и, казалось, даже от каждого сотрудника, которые с невозмутимым видом занимались своими делами, не обращая внимания на вошедших.

Бешеный стук сердца, сжимаемого страхом, заставлял Вивьен чувствовать себя живой, отличной от тех, кто обездвиженно лежал на секционных столах. Словно сам черт ее дернул обернуться на ходу и встретиться с безжизненным взглядом вскрываемого тела, над которым корпел незнакомый коронер.

«Ну почему им не закрывают глаза?!» – пролетела мысль, и она задержала дыхание, сдерживая тошнотворные позывы, но отчего-то не могла отвести взгляд. Картина смерти завораживала своей отвратительностью.

Мозг несчастного, напоминавший по виду мясной фарш, лежал в специальном отсеке, рядом с распиленной черепной коробкой. Скальп был натянут до глаз, покрытых мертвецкой поволокой так, что уже невозможно различить прижизненный оттенок радужки, а белки едва не сливались в холодной серости со зрачками. Пустота. Небытие. Отсутствие намека на жизнь, некогда горящую в глазах этого человека.

Когда из раскрытой грудины извлекли небьющееся сердце, Вивьен в ужасе застыла.

Неужели в один момент и она станет всего лишь обезличенным набором органов, которые вытащат, взвесят, запихнут обратно, повесят на тело бирку и отправят в стальную коробку, которая затем сменится вечной деревянной