«Какое глупое расточительство ткани!» — подумала Неля, но миску к губам поднесла и отпила странное блюдо. Адам не соврал. Корица действительно оказалась пряностью. С непривычки Неля закашлялась. Ей показалось, что в этот момент её горло сокращается так же, как…

— Тихо-тихо.

Она не успела закончить мысль. Адам придержал тарелку раньше, чем та полностью выскользнула из рук.

— Давай, просто глотай. Ты привыкнешь.

И это звучало как что-то, чего стоило бояться.

Глава 12

Адам, заботливый

Это было катастрофой.

Адаму хотелось рассмеяться. Настолько странно и нелепо развернулись события. Сидя прямо у порога, Лоуренс без какого-либо вдохновения наблюдал за тем, как стайка маленьких детей пытается перепрыгнуть через невидимую преграду.

Не получалось, что наводило на грустные мысли.

«А ведь они совсем ещё малы! На них не должно быть греха…»

— Раз-два-три, Яшка, полети!

Тощего, загорелого Яшку несколько пар детских рук отправили в немедленный полёт. Мальчишка вскрикнул, вытянул руки и тут же шлёпнулся на землю, натолкнувшись на невидимую преграду. Было чудом, что мальчишка не расквасил себе нос.

Адам огляделся. Взрослые больше не пытались к нему пробраться. Местные и приезжие кучками стояли у кладбища, шушукаясь между собой. Их шепот сливался во что-то одно, из-за чего стройность и логика слов безнадёжно терялись. Да и был ли смысл что-либо выслушивать, когда всё становилось предельно ясно? Увидь это зрелище отец, даже он ужаснулся бы! Адам невесело усмехнулся. Яшка уже поднялся на ноги, отряхнул коленки и снова попросился на роль тарана. Отец Адама детей любил и был к ним снисходителен, оттого было особенно интересно — какая реакция будет у главы Божьего Дома, когда тот узнает, что грех колдовства пробрался и в самые юные души.

Как бы оно не было, подобные мысли пришлось отогнать. За всю свою инквизиторскую карьеру Адама видел достаточно жестокости, и возвращаться к старому ремеслу не хотелось.

«И всё же они так интересно реагируют…» — Лоуренс склонил голову вбок, наблюдая за островками сплетников. Люди были обеспокоены, но не испуганы. Их скорее мучила досада, что крестин и праздничной пирушки по этому поводу не состоялось, чем страх перед лицом неизвестного.

Размышления быстро оборвались, когда кучка добровольцев что-то втащила. Сердце Адама пропустило удар, прежде чем остановиться. Мужчины несли в руках грязную Нелю в изорванном платье. Из красивых, густых волос торчали ветки и листья. Подол платья вымок, юбка и лиф были измазаны землёй. В Неле с трудом угадывался человек, но Адам всё же её узнал.

— Что с ней произошло?!

Шепот стих. Сплетники заметили пришедших.

— Божечки!

— Господь-господь-господь.

— Спаси, до сохрани.

Адам собрался силой и рванул вперёд. К сопротивлению добавилось чувство калёного железа. Адам рыкнул, отскочил и снова попытался прорваться. Всё его естество взвыло. Перед глазами заплясали звёзды.

— Видимо, девка за грибами неудачно сходила. — Мужчина с вилами потёр затылок и невесело улыбнулся. — Отче, такое бывает. Не буянь.

Просьба не помогла. Адам бросился к венику, но результат оказался тем же. Руку сворачивало в тот же миг, когда до вожделенной ручки оставалось каких-то пару сантиметров.

На пороге что-то ухнуло. Это староста рухнул на колени.

— Да пощади ты рабу божью, Нельку. Не хотела девка зла творить! Уверен, это черные силы ей в голову залезли, стали жабами и душат девку изнутри! За взглядом убийцы прячется сердце ангела, Отче! Не вели собирать костёр!

Костёр… Собирать…

Быстро, но ярко перед глазами мелькнула столица. Адам скривился, почувствовав призрачный запах горелой плоти. Желудок завязался в узел, а на губах появилась тошнотворная горечь. За всю свою жизнь Адам был на сожжении лишь одной женщины. Она не кричала и не стремилась вырваться. Яд, подмешанный в воду осуждённой, убил её раньше, чем огненные языки лизнули сухие ветки. Невольно Адам перекрестился и мысленно попросил небо, чтобы та несчастная нашла себе приют.

На какую-то секунду вместо столичной ведьмы воображение нарисовало Нелю. Измученную, грязную Нелю с короной из ветвей и палой листвы. Огонь пожирал дрова, а грязные волосы сверкали утренним заревом на фоне в теплых отблесках пламени. Сердце Адама остановилось опять, а паника в душе сменилась жгучим гневом.

— Что вы вообще…

Слова стихли. Лоуренс сглотнул.

За старостой, будто куклы-марионетки, склонились и остальные люди. Даже мужики, державшие Нелю, припали коленями к земле. Адам видел затылки. Множество затылков оказалось разбросано среди могил и сорной травы.

— Она не делала зла! Только глупости! — Староста всё говорил и говорил. Чудесным образом его голос дрожал на тонкой грани между бессвязным бормотанием и четкой, осмысленной речью. — А что нам до глупостей? Я плохо знаю Священные Книги, но Отче, в них точно пишется, что глупость — это самый маленький порок. Самый жалкенький. Дура ли Нелька? Ещё какая дурра! Дура настолько, что почти юродивая. А юродивых грех наказывать.

Люди позади вторили:

— Грех. Грех. Грех!

В какой-то момент кожа Адама стала гусиной, а со лба хлынул пот. Лоуренсу показалось, что прямо сейчас он спит и видит необъяснимый кошмар. Адам ущипнул запястье и шикнул. Боль быстро пронзила кожу.

— Она меня как-то от лихорадки спасла! — Крикнула девушка издалека.

— А мне руку починила! — Пискнул Яшка прежде, чем изо всех сил удариться головой о землю.

— Каюсь, грешен, но меня… Меня она излечила от срамной болезни! — Пробасил кузнец.

Его жена, по слухам безумно темпераментная женщина, дёрнулась. Адам почти видел, как женщина хотела распрямиться и устроить разборов полётов прямо здесь, на кладбище, но ничего не произошло. Женщина продолжала кланяться к земле.

— Меня она спасла от чёрной тоски! — Наконец, заявила жена кузнеца. — Мне было так плохо, Отче! Так плохо! И даже прошлый Отче не мог с этим бороться. А Неля смогла. Не сжигайте её.

Гул голосов подхватил последние слова.

Не сжигайте, не сжигайте, не сжигай.

Странная смесь чувств забурлила в Адаме. Жгучая симпатия и лютое отвращение смешались в одно. С одной стороны — все они рисковали. Они боялись его, лобызали перед ним и всё ещё стремились «прощупать его нутро». Но в то же время… Адам посмотрел на Нелю, которая грязной куклой лежала на земле.

— Как она появилась, так и народу меньше стало помирать.

Староста поднял взгляд, и Адаму захотелось рычать. На какой-то момент Лоуренс ощутил странное, далёкое от себя желание крови. В голове промелькнула мысль — Неля должна умереть. Не потому, что она ведьма или плохая, но потому, что после её смерти для этих людей наступят тёмные времена.

«Прекрати!»

Адам посмотрел на дровосека. Тот, как и все остальные, клонил голову