— Ровным счетом ничего, — расстроенно проговорила Вика. — Если Олег кому-то и не нравился, то никаких конфликтов или дележа благ земных у него с коллегами не было. Была одна лаборантка, которая активно ухаживала за мужем, но, по словам Сотейниковой, Олег был к ней абсолютно равнодушен, а ей верить можно.

— Да, Ангелина. Я в курсе, — согласно кивнула Женя.

— В курсе? Но откуда? — изумилась Вика, снова начиная беспричинно волноваться: а вдруг у лаборантки с Олегом все же что-то было.

— Я беседовала с ней и с другими сотрудниками института. К сожалению, вы абсолютно правы. Зацепиться там не за что, — вздохнула задумчиво Женя. — Но неприятности у вашего мужа все же были. Правда, пока неясно, какие и с чем они связаны, — забывая про день рождения и погружаясь в рабочие проблемы, сообщила Женя.

— Значит, вы не отказываетесь от расследования? — с робкой надеждой в голосе спросила Вика, словно боясь даже мечтать о таком несбыточном счастье.

— Ну, разумеется, — удивилась Женя. — Я пытаюсь что-то выяснить, но на сегодняшний день я пребываю в тупике. Просто не знаю, что предпринять дальше. Может, у вас, Вика, есть идеи, кто еще мог быть в курсе дел вашего мужа. Потому что единственное, что мне абсолютно ясно, проблемы его имели именно рабочий, деловой характер. Но НИИ тут явно ни при чем.

— Вы знаете, я думала о том же после разговора с Сотейниковой. Я даже звонила старым знакомым и друзьям Олега, но, к сожалению, никто из них ничего не знал о его делах, к тому же все они далеки от мира науки. Единственный, кто мог бы нам помочь, это его бывший ученик, Алеша Девятов, бывший аспирант Олега.

— Вы ничего мне о нем не говорили, — насторожилась и немного обиделась Женька. Неожиданные предприимчивость и активность вдовы, буквально наступавшей ей на пятки, в этом деле отнюдь ее не порадовали. И даже задели профессиональное тщеславие.

— Я просто забыла о нем, — покаялась Вика. — В последнее время они почти не общались. А потом смерть Олега и… — Она не договорила, сглотнула комок в горле и продолжила: — Я вспомнила об Алеше, только когда взялась за изучение записной книги мужа. Увидела его номер и вспомнила. И вы знаете, он даже на похоронах не был, и телефон его, как назло, не отвечает. Может, за границу уехал?

— Может, конечно, — согласилась Женя. — А чем он занимается? Где работает?

— Лет восемь назад Олег сам его устроил на работу в крупный фармацевтический концерн, в котором тогда сам работал, и, когда Олег перешел на работу в НИИ, Алеша остался в концерне. Сейчас он, кажется, заведует исследовательской лабораторией, — рассеянно рассказывала Вика, уже сама понимая, что именно Алеша может знать хоть что-то о делах Олега. — Женя, простите меня, я законченная дура! Как я раньше об этом не подумала? — остановила сама себя Вика. — Когда Олег уходил из концерна, именно Алеша остался доводить до ума начатые им исследования. Основное вещество уже было синтезировано, кажется, так они это называют? Но оставались еще многочисленные исследования, выявление побочных свойств, взаимодействие с другими препаратами. Создание лекарственного средства — очень длительный, сложный, многоступенчатый процесс. Я, к сожалению, очень плохо в нем разбираюсь, — суетливо оправдывалась Вика, волнуясь из-за затянувшегося молчания журналистки.

— Ясно, — ответила наконец Женя. — Вы можете мне дать телефоны этого Алексея, его адрес, название концерна, его должность. В общем, продиктуйте мне все, что знаете об этом человеке. Я постараюсь его разыскать, — решительно распорядилась Женя. — И в дальнейшем, как только у вас появляется светлая мысль, сразу же звоните мне. Не стесняйтесь. Днем, ночью, не важно. Только так можно добиться результата, — наставительно заметила Женя на прощанье.

Но, попрощавшись с Викой, она не бросилась звонить Алексею Девятову, а со свойственным всем нам здоровым эгоизмом решила разобрать подарки.

Ольга подарила роскошный парфюмерный набор. Лиза — изящный пеньюар. Мама с папой — деньги, Валерка — самодельную чеканку с Женькиным портретом. Нос у нее на портрете был длинноват, волосы замечательно густые, но в целом определенное сходство было. Тенгиз Карпович подарил диск с записью всех Женькиных передач и видеокамеру. Майор с Татьяной — набор мельхиоровых ложечек, девчонки дарили всякую милую чепуху, наборы свечей, духи, вышитые полотенчики, фарфоровых куколок. Платон, разумеется, превзошел всех, он подарил Жене кольцо из белого золота с аквамарином и бриллиантами. Глядя на колечко, Женя сладко вздохнула. Прощай, холостая жизнь.

Хорошо, что квартира у Платона двухкомнатная, можно будет просто переехать к нему, и дело с концом. Район, в котором живет Платон, Жене, конечно, не нравится, но на первое время сойдет, а когда родятся дети, можно на Васильевский переехать, поближе к маме. Женя надела колечко и пошла звонить Алексею Валентиновичу Девятову.

Как и предупреждала Виктория, ни один номер молодого человека не отвечал. Впрочем, молодым он был относительно, по словам Виктории, Девятову было около тридцати.

Было воскресенье, Женька уже выспалась, дел особенных у нее не было, и ей подумалось, не позвонить ли Платону. Впереди у них долгая семейная жизнь, совместные выходные, надо потихоньку привыкать к совместному времяпрепровождению. Сегодня, например, они могли бы съездить за город.

Женя выглянула в окно, там, в серой безрадостной пелене дождя, на соседнем карнизе жались нахохлившиеся голуби.

Ничего, они могут просто прокатиться вдоль залива, с потом пообедать в одном из прибрежных ресторанов. И Женька набрала Платона. Тот долго не отвечал, потом ответил и как-то торопливо, чуть придушенным голосом, попросил извинить его, совершенно неожиданно ему пришлось выехать к родственникам, у тех что-то случилось, он даже говорить не может. Извинившись сто раз шепотом, он пообещал позвонить вечером и любым способом загладить вину. Женя с сожалением пожала плечами.

Вот почему так? Сколько раз Платон приглашал ее на загородные прогулки, в театры, рестораны, на концерты, а она с извинениями отказывалась, занятая другими, более интересными делами. А сегодня в кои-то веки она сама предложила куда-то съездить, и вот вам, пожалуйста. Разочарованно вздохнула Женька и развалилась перед теликом на диване.

— Давай завтра встретимся, — передразнила Женя Платона. «А завтра, возможно, мне не захочется», — капризно подумала она, в непонятной обиде. Делать было совершенно нечего. Пришлось принять приглашение родителей на обед, все лучше, чем дома одной киснуть, да и Валерку вечером надо в детский дом возвращать.

— Добрый день, позовите, пожалуйста, Алексея Валентиновича, — на следующий день с утра попыталась разыскать ученика Кайданова по служебному телефону Женя.

— А кто его спрашивает? — не спеша исполнить Женину просьбу, спросил женский строгий голос.

— Знакомая, — обтекаемо ответила Женя, еще не решив, насколько откровенной можно быть и с самим Девятовым, и с его коллегами.