Жене больше всего приглянулся кавалер, первым пригласивший ее на танец. Во-первых, он был высок, что отвечало Жениным вкусам, во-вторых, подтянут, даже немного худощав, что отвечало им еще больше, в-третьих, он был уверен в себе и даже слегка нагловат. Именно слегка, что добавляло ему определенного шарма, и к тому же он оказался легким, остроумным собеседником.

Так что, пока бедняжка Платон топтался поблизости в обнимку с Ольгой, которая буквально изводила его колкостями и придирками, с завистью посматривая на Женькиного кавалера, сама именинница бессовестно кокетничала с новым знакомым.

А почему нет? Ведь она еще не заявила официально о своем решении выйти замуж и превратиться в мадам Бобылеву-Потапову. Так что надо пользоваться последними деньками свободы на всю катушку. Но, естественно, в рамках приличий, чтобы будущий супруг в ужасе не сбежал.

— Думаю, я не ошибусь, поздравив вас с праздником? — пристально, глядя Жене в глаза взглядом заправского сердцееда, осведомился новый знакомый. — Как мне кажется, именно вы являетесь звездой банкета?

— Совершенно верно. И вы можете меня поздравить, — кокетливо взмахнув ресницами, позволила Женька.

Все же удачно получилось, что она решила в последний момент поменять черное, отделанное стразами платье на экстравагантное цикламеновое, зато сразу видно, кто здесь звезда, да и смотрится оно сексуальнее. Женя поймала встревоженный взгляд Платона и улыбнулась ему успокаивающей, полной нежности улыбкой.

— Этот крупный светловолосый мужчина — ваш муж? — тут же отреагировал Женин кавалер, проявив похвальную реакцию.

— С чего вы взяли? — распахнув недоуменно глаза, не спешила с ответом Женя. — Это мой… — Тут Женя немного замялась, решая, как выгоднее представить Платона, но, пока она колебалась, новый знакомый проявил чудеса проницательности.

— Ваш давний поклонник, покладистый, надежный и преданный, не слишком навязчивый, но при этом всегда под рукой, — произнес он с насмешливой улыбкой.

— Откуда такие далеко идущие выводы? — отчего-то обиделась Женя. То ли за себя, то ли за Платона. — Платон — мой очень хороший и надежный друг.

— Так значит, его зовут Платон? — нисколько не смутившись, продолжал разглядывать предмет их беседы новый Женин знакомый. — А не жалко вам было отдавать его на съедение этой въедливой особе?

— Она не въедливая, просто очень волевая и решительная, а Платон наоборот…

Договорить Жене не дали. Бесцеремонно прервав ее оправдательную речь, новый знакомый вдруг заявил:

— А меня, кстати, зовут Андрей Александрович Ведерников. А вас?

— Женя, — растерявшаяся от такой резкой смены направления беседы, представилась Женя. — Евгения Викторовна.

— Очень приятно. И чем вы изволите заниматься, Евгения Викторовна? — окончательно меняя тему беседы, спросил новый знакомый. — Я, например, финансовый консультант, работаю в крупной консалтинговой компании.

— А я тележурналистка, веду собственную программу на тринадцатом канале, — в тон ему представилась Женя, стараясь скрыть самодовольство. Все же быть звездой приятно.

— Обзор светских сплетен и моды? Гламур, гламур и еще раз гламур! — с легкой самоуверенной улыбкой рассудил Андрей Александрович.

— Отнюдь, — холодно возразила ему оскорбленная в лучших чувствах Женька. — Журналистские расследования. Недобросовестные медики, детские дома, незаконные усыновления, продажные чиновники, контрафактные лекарства и прочие не «гламурные» темы. Впрочем, вам они, вероятно, неинтересны, — демонстративно вздыхая, проговорила Женя. — Рыночные котировки, новинки мирового автопрома, биржевые сводки, обзор дорогих яхт, реклама клубных отелей, я ничего не забыла?

— Два-ноль, — усмехнулся Андрей Александрович. — Хорошо, Евгения Викторовна Потапова. Я смотрел вашу передачу, вас узнал и даже немного побаивался приглашать на танец, а вдруг не снизойдете. Но все же не удержался от розыгрыша. Простите?

Женька зарделась и не удержалась от самодовольной, счастливой улыбки. Подобное признание от такого импозантного интересного мужчины весьма льстило. Она снова поймала на себе жалобный взгляд Платона, но на этот раз одарила его совершенно счастливой беззаботной улыбкой, отчего настроение последнего окончательно испортилось.

Праздник закончился за полночь. Новые Женины знакомые после нескольких танцев окончательно перекочевали в банкетный зал, отчего праздник стал только веселее. И хотя Валерка на нем откровенно зевал, остальные гости остались довольны.

— Женечка, я провожу тебя, сейчас подойдет такси, и мы поедем, — суетился нагруженный букетами и подарками Платон, подавая Жене шубу.

— Нет, я поеду с родителями и Валеркой, — влезая в шубу, распоряжалась Женя, — а ты развези по домам Ольгу с девчонками. Настя с Катей живут на Петроградке, а Ольга — на Черной речке. Вам всем по пути.

— Женечка, но ты же сегодня именинница, я не могу так! — упирался Платон, проявляя не свойственную ему настойчивость.

— Платош, — обратилась к нему непривычно ласково Женя, — ну, сам посуди. Мы с родителями прекрасно поместимся в одну машину, какой смысл занимать две? А вам четверым по пути, и я за подруг не буду волноваться. М-м? — Она состроила милую гримаску, и Платон тут же согласился.

К тому же новые Женины знакомые уже попрощались и отбыли, поскольку приехали в ресторан на собственных машинах. Причем Андрей Александрович захватил с собой Лизу с мужем, им оказалось по пути, один из его приятелей увозил хорошенькую ведущую спортивных новостей тринадцатого канала, а другому в спутники досталась Женина тетя, правда, не одна, а с редактором музыкальных программ канала — смешливой, рыжеволосой, бесшабашной Яной.

Труппа и майора Суровцева с трудом расцепили и развели по разным автомобилям, они несколько раз вырывались, снова сливались в дружеских объятиях, их снова разводили, их жены, красные от стыда, долго извинялись, желали Жене всяческих благ и, наконец, загрузившись, отбыли, не переставая пилить мужей.

В общем, праздник удался, и Женя ехала домой уставшая, счастливая, заваленная благоуханными букетами, с каким-то приятным, легким чувством чего-то хорошего и нового впереди.

— Петя, вставай! Вставай, тебе говорят! — дергала майорское одеяло разъяренная супруга. — Да, вставай ты, пришли за тобой! Алкаш несчастный! Говорили умные люди, не пей, завтра на работу, нет, нажрался, как свинья! — с нотками беспомощной слезливой злобы билась над мужем Татьяна Суровцева: — Вася? Иди сюда и сам его поднимай! — крикнула она в прихожую. — А я спать пошла, у меня сегодня заслуженный выходной, между прочим, — ворчливо, недружелюбно бросила топтавшемуся в прихожей сержанту Таня. — Вон ваше сокровище на диване сопит. Нужен он тебе? Вот ты его и буди, — и ушла в спальню, демонстративно захлопнув за собой дверь.

Пришлось сержанту Васе Курочкину разуваться и топать в майорскую гостиную, будить начальство. Шел он на цыпочках, будил майора шепотом, а потому, естественно, безрезультатно.