Здесь она застряла: ведь никто из этих людей ни разу не заговорил с ней. Она подумала о друге Карла, с которым он играл в теннис. Он из кампуса, решила она. И записала: «Японский студент».

Анни вырвала этот лист и прочитала его.

– Неплохо, – сказала она вслух. – Учитывая, что я здесь недавно.

«Я заговорила вслух, когда Карл занимается!» – в ужасе подумала Анни. Сейчас раздастся его боевой клич: «Черт возьми, Анни!» Но в комнате было тихо. Она украдкой взглянула на него. Карл был поглощен своей книгой, но он улыбался. Она с облегчением вздохнула, подумав: «Теперь мы с Карлом хорошо ладим. Люди называют это «притерлись».

Карлу пришло письмо. Оно было написано Тесси, его сестрой. Напечатано в ее офисе. Письмо было холодным и четким.

– Ссудили, Карл? Я думала, они их тебе давали. – Он не ответил и продолжил читать письмо:

– Но, Карл, ты же не писал им, что собираешься уйти с факультета, не так ли?

– Нет, нет! – ответил он нетерпеливо.

Карл смотрел на список. Его долг составлял четыреста пятьдесят долларов. На чеке ювелира было указано, что осталось внести два взноса за часы – по два доллара каждый. Усевшись, он провел ладонью по лбу.

– У меня еще есть пятьдесят долларов в банке, Карл. Мы немедленно пошлем их ей.

– Помолчи немного, Анни. Просто ничего не говори. Дай мне все обдумать.

– Хорошо.

Анни прошла через холл в ванную, чтобы Карл мог побыть один. Когда она вернулась, он расхаживал по комнате, глубоко затягиваясь сигаретой. На лбу у него резко обозначилась вертикальная морщинка. Она не замечала ее раньше.

– Есть только один выход, Анни.

– Карл, я не позволю тебе бросить учебу…

Он положил руки ей на плечи:

– Я не собираюсь бросать учебу. И ты не отдашь свои пятьдесят долларов.

– Я подыщу какую-нибудь…

– И ты не подыщешь место, где нужно выполнять работу по дому. Я собираюсь дать маме расписку в том, что выплачу свой долг в течение пяти лет, с процентами. Шесть процентов.

– Но как же мы сможем выплатить…

– Я начну выплачивать через год после окончания университета.

– Но она может рассердиться. О, Карл, а если она подаст на нас в суд?

– Не подаст. Перестань беспокоиться и предоставь все мне. – Он сел и начал набрасывать расписку.

На следующий день они вместе отправились в город. Стенографистка в отеле напечатала его расписку и заверила их подписи. Карлу пришлось попросить у Анни пятьдесят центов, чтобы заплатить стенографистке. Он послал расписку матери заказным письмом. Анни вспомнила о переводе на десять долларов, который уничтожила. Она хотела снять эти деньги со своего счета в банке и послать матери Карла, но он включил их в расписку. Карл заложил свои часы за семь долларов и послал ювелиру перевод на четыре доллара. Он попросил прислать чек, удостоверяющий, что за часы уплачено полностью.

– Чертовы часы! Теперь за них уплачено полностью, – сказал он. – Если я когда-нибудь поймаю тебя на том, что ты покупаешь что-нибудь в рассрочку… Это смешно: расплатившись за часы, я остался без них! Как тебе это?

– Я скажу тебе еще более смешную вещь. Мы женаты меньше месяца – а у нас уже долг свыше четырехсот долларов! Как тебе это?

– Ну и черт с ним! – воскликнул Карл.

– Черт с ним, – согласилась Анни.

Они позавтракали в том ресторане, где у них был свадебный ланч. На этот раз они сделали заказ на пятьдесят центов. После ланча Карл повел Анни в университетский магазин, чтобы купить ей шерстяной шарф. Он был сделан из мягкой шерсти цветов университета и стоил полтора доллара.

Продавец показал Анни, как его следует носить: нужно обернуть вокруг шеи, и один конец должен свешиваться на спину, а второй – спереди. Показал также, как из шарфа можно сделать капюшон. Он устроил целое шоу. Пригладив ей волосы под капюшоном, продавец сказал в заключение «Готово!» и потрепал Анни по щеке.

– Довольно, – вмешался Карл.

Он уплатил продавцу и вышел из магазина.

Анни ткнула Карла локтем под ребра и спросила:

– Ревнуешь?

– С чего ты взяла?

– Я же вижу.

– Глупости.

Она пропела несколько тактов песенки, причем не в той тональности:

– Тебе непременно нужно петь на улице? – осведомился он.

– Да!

– Тогда пой громко и чисто.

– О, Карл! – Она сжала его руку. – Я так рада, что ты у меня есть.

– Ах ты глупая малышка! – Он улыбнулся ей.

И многие люди постарше, проходившие мимо, вздохнули и улыбнулись. «Как чудесно быть молодыми и не иметь никаких забот!» – подумали эти прохожие.

Четвертая неделя их брака началась не очень хорошо. Подошло время беседы с деканом, но, когда Карл уже собрался с духом перед этим испытанием, декан отменил встречу. Он отложил ее на две недели. Карл встревожился: в чем дело? Неужели мать написала декану, обвиняя в том, что он не воспрепятствовал этому браку? Может быть, декан сейчас медлит, принимая решение об исключении Карла?