— У меня нет здоровья для этого, — обычно отвечала она.

Ее периодически мучили головные боли, и Тая считала это веским основанием.

— Я тебя вылечу, — убеждал ее Герман. — У меня много знакомых специалистов. Нам пора подумать о детях.

— Нет, Герман, не сейчас!

Она все время откладывала это «сейчас» на долгое «потом», у которого не было конкретной даты. И только себе Тая объясняла честно: она не хочет ребенка, потому что не будет его любить, он ей не нужен. Тая понимала, что предала себя, исключила из своей жизни самую светлую жизненную страницу, любовь и материнство, но ничего не могла с собой поделать.

Но любовь никогда не объявляет о своем появлении, она подстерегает человека в самых неожиданных местах и при самых неподходящих обстоятельствах. Она внедряется в человеческий организм и окутывает, как нервное сплетение. Только нервное сплетение, часть периферической нервной системы, а любовное — это все. От нее сначала может быть жар, потом холод, потом помешательство, потом боль. И это не лечится.

Нынешней весной Тая встретила мужчину своей жизни, правда, случилось это на работе, и она сначала ничего не поняла, а просто удивилась.

В их больнице практиковалась подмена персонала на рабочем месте в качестве дежурных, если врачей не хватало. Тае выпало целый месяц по субботам дежурить терапевтом в приемном отделении. Дежурства на удивление были спокойными, медсестры приемного отделения свое дело знали, ориентировались мгновенно, регистрировали больных, при серьезных травмах или острых аппендицитах вызывали хирургов, распределяли, «расталкивали» больных в нужном направлении.

Такого наплыва больных, как у нее в кабинете, здесь не было, никто не рассказывал ей, как надо лечить, и поэтому коварная мысль зарождалась у врача Таи, а не попроситься ли у Архипова перевести ее сюда на постоянку. Но Герман, как всегда, думал в первую очередь о работе, а потом только о ней.

— Там нет ставок, дорогая.

— Но если очень постараться для жены, может, ставка найдется?

— Пока нет, дорогая, потому что больнице предстоит оптимизация. Нужно сократить несколько ставок, исключения для тебя не могу сделать, никто меня не поймет.

Вот так всегда. Если бы к Архипову за помощью обратился кто-то посторонний, то он бы расшибся в лепешку, но помог, а если жена, так она должна «войти в положение». А ей не хочется «никуда входить», ей хочется устроить свою жизнь, если с личной не получилось, то хотя бы профессиональную. Но на двух этих дорогах один и тот же человек: ее муж, и с ним она договориться никак не может.

Когда апрельским вечером в приемный покой обратился усталый мужчина средних лет, Тая была не в настроении. Пациент это почувствовал и с улыбкой произнес:

— Мадам, пардон, ми вуз дерангер. Простите, пожалуй. Ми неловко.

Тая растерялась. Он француз? Или решил пошутить?

Мужчина действительно оказался иностранцем, но объяснялся по-русски сносно, по крайней мере, понятно. Поль Клеман был специалистом-проектировщиком и уже два месяца вместе со своими коллегами работал на городском заводе, который исполнял французский заказ. Поводом для обращения к медикам была банальная красная сыпь по всему животу, которая нестерпимо чесалась.

— Je ne peux pas dormer. Я не уснуть.

Сыпь оказалась простой крапивницей, и два укола, которые Тая собственноручно Полю поставила, почти сразу же принесли облегчение.

— Это у вас аллергия, реакция на что-то. Возможно, на продукты, возможно, на цветение. Сейчас весна, все цветет, — она вдруг смутилась. У Поля были синие глаза и длинные пушистые ресницы.

— Мерси, мадам, — он поцеловал ей руку.

Весь следующий день Тая вспоминала взгляд синих глаз, нежное прикосновение губ к ее руке и думала только о красавце-французе.

«Какая ерунда, какая глупость!» — думала она, протискиваясь сквозь очередь больных в свой кабинет.

Но в следующую субботу на очередном дежурстве в приемном покое она увидела знакомую фигуру, и ее сердце застучало так сильно, что Тая испугалась — неужели тахикардия? А сердце просто волновалось и предвещало встречу.

У каждой женщины и каждого мужчины есть своя история любви с продолжением или без такового. У Таи это была история любви к французу по имени Поль, а у него к русской женщине по имени Тая. Эта была их общая история.

Тая не мучилась чувством вины по отношению к мужу, она никогда не говорила Герману о любви. Архипов много работал, занимался ремонтом стационара и не замечал, что сердце его жены теперь принадлежит чужому мужчине.

Поль уговаривал любимую уехать с ним во Францию, через три месяца его контракт заканчивался, и Тая наконец решилась поговорить с мужем. Но Герман постоянно был занят, до ночи пропадал в больнице или был в разъездах, она даже и не помнила, в какую командировку и когда он уезжает.

Когда ей позвонила секретарь Архипова Галина Ивановна и сказала, что ее муж не появился на работе, Тая переживать не начала, значит, он замотался так, что даже не сообщил об очередной поездке секретарше. Да и вообще, ее мысли, ее сердце, ее душа были заняты любимым человеком — Полем Клеманом. С ним, а не с Германом она связывала свое будущее.

— Извините, пожалуйста, а когда будет обход? — Юля подошла к медсестре Ирине Сажиной. — А то мой молодой человек ничего вразумительного сказать не может, — Юля кивнула на Игната.

— Так обход уже был! — удивилась Ирина.

— Ну, вот и я говорю, что только у врача нужно спрашивать про выписку! А когда консультации у врача?

— Вы знаете, — Ира замялась, а потом, внимательно посмотрев на Юлю, доверительно сообщила: — Непонятно пока про консультации.

— А, это врач, который Игната лечил, умер? — «догадалась» Юля.

— Да, — вздохнула Ира. — Все отделение гудит, работать невозможно.

— Игнат мне говорил, что хороший доктор был.

Ира пожала плечами.

— Хороший. Но нет теперь доктора.

Девушка Игната вызывала у Иры симпатию, и она посетовала:

— А у меня, как вспомню, что я увидела, так руки трясутся!

— А Игнат говорил, что у вас руки золотые, вы уколы легко ставите. А еще он говорил, что солдатик в вас влюбился, который обожженный.

— Скажете тоже! — Ира покраснела. — Они в меня все влюбляются на больничной койке, а как выписываются, то сразу забывают, как зовут. А солдатик молодец, если бы не он, я процедурный кабинет не смогла бы открыть.

— Так это вы обнаружили доктора? И что, он просто лежал? Ужас!

— Ой, не говорите! — разоткровенничалась медсестра. — Лежал, я сразу поняла — мертвый, и чуть не закричала. И что он в процедурном делал? Николай Петрович вообще в последнее время какой-то замороченный был.