– Подожди!

Девочка остановилась и с раздраженным видом оглянулась.

– Ты похож на белку, которую застигли за кражей чужих орехов. Теперь ты хочешь их вернуть, только уже поздно. Я вернусь за тобой через день или два. Если не забуду.

Она снова повернулась ко мне спиной и зашагала прочь.

– Подожди! – снова прохрипел я.

Но девочка уже скрылась в чаще.

Я снова попытался высвободиться. Колючие ветви сжали меня сильнее, и Галатор, спрятанный у меня под одеждой, впился мне в ребра.

– Постой! Во имя… Галатора.

Среди ветвей снова показалось лицо девочки. Она неохотно вернулась к подножию могучего дерева и, подняв голову, некоторое время рассматривала меня. Затем махнула рукой и произнесла несколько непонятных слов.

Ветки немедленно разжались, и я упал на землю лицом вниз. Выплюнув изо рта горсть сосновых иголок, я с трудом поднялся на ноги.

Она подняла руку, приказывая мне стоять на месте. Не желая снова оказаться на дереве, я повиновался и замер.

– Что ты знаешь о Галаторе?

Я нерешительно помолчал, сообразив, что Галатор, должно быть, действительно знаменитая вещь, если о нем известно даже в этом глухом углу. Я решил рассказывать как можно меньше.

– Я знаю, как он выглядит.

– Я тоже знаю – по крайней мере, то, что говорит легенда. А что тебе еще известно?

– Совсем немного.

– Жаль, – сказала девчонка, обращаясь скорее к самой себе. Приблизившись, она с любопытством посмотрела на меня. – А почему у тебя такой странный взгляд, как будто ты смотришь куда-то далеко-далеко? Твои глаза напоминают мне две звезды, скрытые за облаками.

Я вздрогнул и угрюмо ответил:

– Глаза как глаза.

Она опять уставилась на меня. Затем, не говоря ни слова, сунула мне в руку последние несколько пурпурных ягод.

Я неуверенно понюхал их. Аромат ягод вдруг напомнил мне о том, как сильно я проголодался, так что, вопреки здравому смыслу, я сунул ягоду в рот и ощутил на языке сладкий вкус. Остальные я проглотил в один присест.

Девочка задумчиво смотрела на меня.

– Вижу, тебе немало пришлось пережить.

Я нахмурился. Она заметила шрамы. Их замечали все, стоило только взглянуть мне в лицо. И все же… мне показалось, будто она увидела нечто такое, что обычно было скрыто от посторонних глаз. Я ощутил необъяснимое желание излить душу перед этой незнакомой девочкой, только что встреченной в глухом лесу. Но тут же подавил этот порыв. В конце концов, я совершенно не знал ее. Лишь несколько минут назад она готова была бросить меня в чаще, связанного. Нет, довериться ей было бы глупостью.

Она медленно поворачивала голову, прислушиваясь к негромкому шепоту деревьев. Я рассматривал сложный головной убор из листьев, покрывавший ее курчавые каштановые волосы. В тусклом свете трудно было разглядеть ее как следует, но мне показалось, что уши у девочки имеют треугольную форму и заострены сверху, как у меня.

Неужели она, подобно мне, тоже терпела когда-то издевательства из-за того, что у нее уши, как у демона? Или… может быть, в этой незнакомой стране у всех такие уши? Может быть, мы с этой девочкой принадлежим к одному народу? Неужели это возможно?

Тряхнув головой, я вернулся мыслями к реальности. Скорее уж у самих ангелов остроконечные уши. Или у демонов – пушистые белые крылья!

Я продолжал изучать девочку, занятую звуками леса.

– Ты что-то услышала?

Взгляд серо-голубых глаз обратился ко мне.

– Только слова своих друзей. Они говорят мне, что в лес забрался чужеземец, но это я знаю и без них. – Она помолчала. – Они также говорят мне: «берегись». Стоит ли мне быть настороже?

Я вздрогнул, вспомнив голос, доносившийся из раковины.

– Человеку всегда следует быть настороже. Но тебе нечего бояться меня.

Мои слова, казалось, позабавили девочку.

– А разве похоже, что я боюсь?

– Нет, – вдруг я сообразил, что тоже улыбаюсь. – Думаю, я на вид не очень страшный.

– Не очень.

– Эти друзья, о которых ты говорила. Это… деревья?

– Да.

– И ты с ними беседуешь?

И снова по поляне разнесся смех, подобный звону колокольчика.

– Ну конечно! Точно так же, как разговариваю с птицами, животными и ручьями.

– И с раковинами тоже?

– А как же! Разве ты не знаешь, что все вокруг умеет говорить? Нужно только научиться слушать. – Она приподняла бровь. – А почему ты ничего этого не знаешь?

– Я приплыл… издалека.

– Так вот почему ты ничего не слышал о Лесе Друма и его обычаях. – Она нахмурила лоб. – Но все же тебе известно о Галаторе.

– Как я уже сказал, совсем немного. – И, криво усмехнувшись, я добавил: – Хотя, я бы сказал что угодно, чтобы избавиться от этих колючих веток.

Тсуга у меня над головой сердито зашуршала хвоей. Я отшатнулся.

– Ты знаешь о Галаторе не так уж мало, – уверенно заявила девочка. – Когда-нибудь ты мне о нем расскажешь. – Она двинулась вперед с таким видом, будто я обязан был покорно следовать за ней. – Но сначала назови мне свое имя.

Я осторожно переступил через упавший сук.

– Куда мы идем?

– Раздобыть себе что-нибудь поесть, куда же еще. – Она свернула налево, на тропу, которую только она могла различить в зарослях папоротника, доходивших чуть ли не до пояса. – Так ты скажешь мне свое имя?

– Эмрис.

Она покосилась на меня с таким видом, как будто не слишком мне поверила. Но ничего не сказала.

– А как твое имя?

Она остановилась под буком, старым и искривленным, но с корой гладкой, как у молодого деревца. Подняв руку к пушистым ветвям, она произнесла:

– Тебе ответит мой друг.

Листья старого бука зашуршали. Сначала я ничего не мог разобрать и озадаченно посмотрел на девочку. Постепенно я начал различать в шелесте ветвей какие-то слоги. «Рррриииииаааа. Рррриииииаааа. Рррриииииаааа».

– Тебя зовут Риа?

Она пошла дальше, миновала группу сосен с длинными иглами, стройных и крепких.

– Полностью меня зовут Рианнон[27], хотя я и не знаю, что означает это имя. Деревья называют меня Риа.

Меня охватило любопытство, и я переспросил:

– Не знаешь, что это означает? А разве родители не говорили тебе?

Она перепрыгнула через неторопливый ручеек; среди зарослей тростника плавала толстая утка.