А потому гори оно всё огнем.

Но даже после занятий мне не было суждено дойти до спальни, потому что на имя декана пришел письменный отчет: в нападении не было никакого скрытого подтекста. Меня просто хотели ограбить.

Вздор!

Маг звал меня по имени, да и откуда у простого грабителя ловушка, замешанная на конкретном заклинании?

Почему же гильдия предпочла закрыть глаза? Что же это значит? И откуда мне ждать новой опасности?

Одно очевидно: надо быть начеку. Всегда.

Декан даже взгляд опустил, когда передавал мне отчет. Он понимал всю бессмысленность отписки, но поделать ничего не мог.

Это добавило во мне ярости.

— Представляешь, что мне написали… — начала я, вбегая в спальню.

Никого. Разложенная лежанка. Ворох книг на полу. Беспорядок, нехарактерный для Стьена.

Что-то случилось?

Так, отставить глупые мысли. Всему может быть объяснение. Подумай. Поищи. Мало ли причин, из-за которых он мог сорваться, позабыв обо всем на свете?

Я не отыскала Стьена ни в тренировочном зале, ни в библиотеке, ни в рабской столовой, ни даже в бараках. Иррациональное чувство страха вплелось в мои легкие, сковало позвоночник. С ним всё нормально. Наверняка, куда-то ушел и не оставил записку.

Ничего особенного.

Почему тогда мне сдавливало ребра, и голова начинала болеть, точно её обхватило жгучим обручем?

Бесы. Я найду его.

Ноги сами понесли меня на цокольный этаж. Из третьей комнаты для наказаний доносился заливистое хихиканье Елены. Ему вторил тяжелый смех Джоанны.

Выплетая набегу атакующие руны и готовая убивать всех, кто покусился на моё, я распахнула дверь.

Елена, Джо и… Динн. Они обступили бесправного раба и смеялись над тем, как он корчится от их заклинаний. У Джоанны в руках плясала плеть. Динн лупил шарами, которые оставляли на теле легкие ожоги.

Стьен лежал на ледяном полу. Обнаженный. Сжавшийся. Напряженный. Его губы побелели, так сильно он их сжал. Разумеется, ведь нельзя драться с господами. Как они вообще посмели войти в мою комнату и увести его с собой?

Неужели он согласился добровольно?

Не согласился, это понятно. Отсюда и беспорядок. Стьена никто не спрашивал. Увели силой. Возможно, с помощью магии.

Уроды…

— ОТСТАНЬТЕ ОТ НЕГО!

Я шибанула в некогда лучших подружек энергетической волной. Таким залпом, что если бы Динн, приученный к спаррингу со мной, не выставил щит, то этих двух идиоток попросту отнесло бы к стене. Всё равно их щелкнуло отдачей. Конечно, не плеть, но эффект схожий.

Это была не просто магия. Я сама не ожидала, что способна на такое. Но вид Стьена, лежащего у ног этих скотов, вымел из головы все здравые мысли. Ему же больно только от того, что они лапают. Касаются. Трогают.

Ещё и плетка, и магия.

Твари!

На территории гимназии запрещены боевые заклинания, но мне было откровенно плевать.

Я подбежала к мужчине и, рухнув на колени, загородила его ото всех магическим куполом. Накинула на тело свою куртку и зло сверкнула глазами. Стьен не двигался. Терпел, не стонал. Но губы его были плотно сжаты, и на длинных ресницах выступили слезы.

Бесы! Да почему же он проклят? Почему это проклятие нельзя снять?!

Почему он не может дать им отпор как свободный человек, а вынужден лежать здесь, ощущая свою бесполезность?

— Только посмейте подойти ко мне, — прошипела, и на ладонях загорелись лепестки пламени.

— Это же весело, — Джо хихикнула в кулак. — Мы хотим напомнить тебе, что это всего лишь раб. Нельзя относиться к нему по-человечески, правда?

— Вы больные? К рабам нужно относиться по-человечески! Это ваши будущие хранители, вы доверите им свою жизнь.

— Они всё равно никогда не смогут причинить вреда хозяину, — встрял Динн, а Джо добавила с умилением:

— Наш Динн огорчился, что ты предпочла остаться с невольником, только бы не идти с ним на вечер! Вот, решили поддержать парня. Тебе не нравится наша идея?

— Ты влюбилась в него? — хохотнула Елена. — Алиса, ты, кажется, не понимаешь, как им правильно пользоваться? Мы его даже раздели специально для тебя.

— Уходите отсюда. Живо.

Я поднялась с колен. Медленно выпрямила спину. Взглянула бывшей подруге в глаза и…

Динн сбил меня с ног, и моё заклинание пронеслось по воздуху, не задев никого. Оно сломалось о стену, и по той пошла глубокая трещина.

— Давайте только без смертоубийства, — испуганно сказал он. — Алиса, ты же могла кого-нибудь убить…

— Я и сейчас могу, — ответила очень спокойно.

— Мы пожалуемся на тебя, — тон Джо звучал холодно. — Любовная связь между боевиком и хранителем запрещена. С рабами можно спать, но нельзя любить их. У нас есть доказательства того, что между вами отношения.

— Жалуйся. Иди. Прямо сейчас. Только не забывай: я тоже пожалуюсь на то, что вы ранили моего раба. Тронули МОЮ собственность. Это противозаконно.

— Пожалуешься? — удивилась Елена так, будто я огорошила её этими словами. — На что? Алис, он же раб…

— Идем, — Джо дернула Елену за рукав. — Она ненормальная, ты же видишь. Динн, ты с нами?

— Ты всегда казалась мне… другой, — выплюнул тот, кого я считала нормальным парнем. — Я даже не поверил, когда девочки сказали, что ты привязалась к рабу. А ты…

Он раздосадовано покачал головой и вышел следом за девушками, увидев, как мои пальцы вновь начинают сплетать руну. Мы остались в холодной комнате одни. Стьен попытался встать, но я покачала головой. Нельзя.

— Лежи. — Прижала ладони к его груди, вкладывая остатки сил в исцеление.

— Спасибо…

— Молчи!

Слезы катились по моим щекам. Да что же такое. За те две недели, что остались у нас, может произойти столько всякой гадости. Мой Стьен силен, но здесь, в стенах гимназии, у него нет никаких прав. Захотели — схватили. Унизили. Избили.

Зачем? Чтобы показать мне, что он — не человек, а игрушка?

Только вот нелюди они. Моральные уроды.

Придется запирать спальню на десяток магических засовов и постоянно оглядываться. Бесы, ведь я запирала и до этого. Просто не задумалась над тем, что когда-то давно ставила на Елену возможность открывать мою дверь своим отпечатком. Думала, что она не такая как Джо…

Дура безмозглая, которая верит людям.

— Я не дам тебя в обиду… — начала глухо, но внезапно Стьен вскочил на ноги и, оттолкнув меня в сторону, метнулся к двери.

Динн зачем-то вернулся в комнату и сейчас хрипел, елозя по полу.