Рита была там, лежала на красивой темно-зеленой плитке возледжакузи, до краев наполненного водой. На поверхности плавали мочалка и пустойпластмассовый флакон из-под геля для душа. Назарова была, без сомнения, мертва.Невозможно было представить, что еще несколько часов назад это сейчас покрытоестранными пятнами, какое-то «изломанное» создание жило, веселилось, мечтало и пилоконьяк. Даже волосы потеряли блеск и теперь стелились на полу, словно грудастарых веревок.

Кое-как справившись с тошнотой и схватив свою сумку сключами от сейфа, я выбралась в коридор, вытащила мобильный и набрала хорошознакомый номер. Только бы Дегтярев оказался на месте!

Через час роскошную квартиру было не узнать. Повсюдупо-хозяйски расхаживали люди в грязных ботинках, равнодушно выполнявшиепривычную работу.

Мы с Александром Михайловичем сидели на кухне. ПолковникДегтярев – наш самый лучший друг, можно сказать, брат. Знакомы мы с ним с техстародавних времен, когда он учился в Академии МВД, а я преподавала тамфранцузский язык. Только не подумайте, что Александр Михайлович намного младшеменя. Просто в академию люди поступают уже после того, как справилидвадцатипятилетие.

Много воды утекло с тех пор. Из веселого худого кудрявогокапитана Дегтярев превратился в крайне серьезного толстого лысого полковника.Впрочем, и я не помолодела, хотя никто не дает мне сейчас больше тридцати пяти…Много воды утекло с тех пор, и много раз Александр Михайлович выручал всех моихдомашних из всяческих неприятностей. У меня просто выработался условныйрефлекс: случилась беда, звони Дегтяреву! Он и на этот раз не подвел, явилсяпочти сразу, да не один, а с кучей мужиков.

– Однако покойная Назарова не нуждалась, – спокойноконстатировал приятель, распахивая кухонные шкафчики, – хочешь кофейку?«Амбассадор» у дамы, не кофе «Пеле». Так как? Наливать?

Неожиданно я вспомнила тяжелый, какой-то сладкий запах, стоявшийв спальне, собак, валяющихся в крови, Риту на зеленом кафеле… и вдругпроизнесла:

– Я знаю, кто убийца!

Александр Михайлович спокойно налил в чашку кипяток, вытащилсигареты и коротко велел:

– Выкладывай!

Через два часа в рабочий кабинет Дегтярева доставили МихаилаКаюрова. Сначала им занимались оперативники, потом вызвали меня, и я подробно,с деталями, рассказала о подслушанном в лесу разговоре и о завещании, котороенаписала Рита Назарова.

– Я не убивал, – посеревшими губами твердил Михаил, – да, неспорю, поругались в лесу, и Рита тоже, неизвестно почему, решила мне деньгиоставить, но я никого и пальцем не трогал!

Александр Михайлович хмуро вытащил сигареты и спросил:

– Где вы провели ночь?

– Дома, – пожал плечами Михаил, – в кровати спал, как всенормальные люди.

– Один?

– Да.

– Значит, подтвердить ваше алиби никто не может?

– Это не я должен доказывать, что не виновен, а вы ловитьнастоящего убийцу, – внезапно окрысился Михаил, – презумпцию невиновности никтоне отменял!

– Ковалеву Анастасию Семеновну знаете?

– Даже не слышал о такой, – пожал плечами Каюров.

– А вот она утверждает, что видела вас около трех утравыходящим из лифта в подъезде, где проживала Назарова.

– Чушь, – фыркнул Михаил.

Привели невысокую худенькую женщину, Ковалеву, работающуюконсьержкой. Через час Каюров изменил показания:

– Да, я вчера приехал к любовнице. У меня есть ключи, исобаки встречают меня как хорошего знакомого.

Каюров посидел в пустой квартире, подождал Риту и уехалровно в два часа. Консьержка, однако, стояла на своем, утверждая, что гостьспустился в три.

Александр Михайлович устало спросил:

– Почему же вы не дождались Назарову и ушли? Странно как-то,полночи просидели и убрались…

Михаил понес чушь. Якобы он не договаривался с Ритой освидании и вообще должен был провести вечер и ночь у своего клиента, но заказвнезапно отменили, образовалось свободное время, вот он и поехал к любимойженщине. Даже мне было понятно, что он врет.

Стали оформлять какие-то бумаги, потом вызвали конвой, чтобыотвести Михаила в камеру… И тут он, державшийся до этого момента с редкимсамообладанием, повернулся ко мне и прошипел:

– Я не виноват! Произошло чудовищное совпадение.

– Разберемся! – кивнул Дегтярев и велел: – Уводите!

– Я не виноват, – сопротивлялся Каюров, – поверьте, ей-богу,хотите, поклянусь на кресте?

– Не надо, – поморщился полковник и вновь повторил: –Уводите.

– Не убивал я! – завопил Михаил.

Конвойные схватили его под локти и поволокли на выход.

Внезапно Каюров выкрикнул:

– Хочу сделать заявление.

– Слушаю, – моментально отозвался полковник и знаком показална стул, – садитесь!

Михаил плюхнулся на сиденье, потом вдруг вполне мирнопроизнес, указывая на меня:

– Ведь именно эта женщина придумала, что я убийца, неошибаюсь?

Дегтярев нахмурился.

– Какое заявление вы собирались сделать, гражданин Каюров?

– Знаете, – неожиданно улыбнулся Михаил, – я всегдаинтересовался такими вещами, как мания и колдовство!

Александр Михайлович отложил со вздохом ручку:

– При чем тут это?

– А при том, – продолжал нехорошо усмехаться Каюров, – притом.

Он замолчал, в комнате повисла гнетущая, каменно-тяжелаятишина. Отчего-то мне стало холодно, и я вздрогнула.

– Ага, – вновь расплылся в гадкой улыбке Михаил, – проняложабу!

– Либо делайте заявление, – отчеканил Дегтярев, – либоуходите, времени нет выслушивать глупости!

Каюров поднялся, вытянул в мою сторону правую руку и резкоспросил:

– Как ваше имя?

– Даша, – пролепетала я, чувствуя себя, как белая мышь,поданная на ужин удаву, – Даша Васильева.