Черт.

– Сойер здесь, – прошептала я Сейдж. – Давай уйдем.

Я потянула ее за руку в сторону выхода. Она остановилась, перекрикивая громкую музыку:

– Я тебя не слышу!

Я не могла отвести от него взгляда. Он… смотрел на меня, словно впитывая каждую мою черту. Знакомая блондинка висела у него на руке, разговаривая со своими подругами.

Дарт Вейдер.

О боже, у них что, свидание? Разумеется, он выбрал ее первой!

– Черт, Сойер здесь с Мередит! – закричала мне в ухо Сейдж, и я кивнула.

Сойер встал, стряхнув Мередит – она продолжила болтать с друзьями. Он все так же… пялился на меня.

– Да кто ходит на свидания в бар? – закричала я в ухо Сейдж.

Она ухмыльнулась.

– Мередит. Она обожает быть в центре внимания. Это ее любимое место.

– Нам стоит уйти! – сказала я, беря ее за руку.

Игнорируя мою просьбу, она с неожиданной силой потянула меня на танцпол.

– Не волнуйся, он только притворяется, что ему нравятся эти девицы, потому что так нужно. Поверь мне, – сказала Сейдж.

Она даже не догадывалась, что именно произошло при нападении вампиров и что из-за меня Сойер пропустил сегодня занятие, лишь бы со мной не встречаться.

«Да пошло оно все».

Сейдж была права. К черту планирование каждой свободной минуты вокруг Сойера. Я была здесь, чтобы веселиться, и не собиралась позволить ему со своим свиданием испортить мне вечер. Повернувшись к нему спиной, я начала танцевать. Качала бедрами, двигалась в такт музыке, поднимала руки и вертелась – волосы взметались и опадали у меня за спиной.

– Вот так, подруга! – прокричала Сейдж, смеясь.

Я показала на нее и потрясла в ее сторону грудью, вновь заставив ее рассмеяться. Танцы с подругами – самые лучшие танцы на свете: не надо беспокоиться, что к тебе будут приставать или что ты выглядишь глупо. Я отпустила все свои тревоги – вопросы о том, кто я, мысли о Сойере, стресс. Я двигалась вместе с музыкой, и танцпол принадлежал мне. Я игриво толкнула Сейдж задницей – она шлепнула по ней, хохоча.

«Плевать. Вообще. На все».

Вокруг начали собираться не слишком умные парни, бросая в нашу сторону сальные комментарии и бесцеремонно разглядывая, но нам было плевать. Мы продолжали танцевать. Мне нравилась музыка: я проживала лучший сценарий своей жизни.

После очередного оборота вокруг оси моя волчица резко проснулась, когда я увидела два желтых глаза всего в нескольких сантиметрах от своего лица.

Я резко остановилась. Сердце бешено билось в груди – то ли от танцев, то ли из-за того, что Сойер стоял так близко.

– Э-э… привет, – произнесла я, выдохнув.

Он моргнул – его глаза из желтых снова стали синими. Он перевел взгляд на парней, собравшихся вокруг нас с Сейдж, и сжал зубы. Наклонившись, он положил ладонь мне на поясницу, притянул меня ближе. Когда его губы коснулись моего уха, волна жара пробежала вдоль моего позвоночника и осела между ног.

– Пожалуйста, уходи, – сказал он. – Не заставляй меня вырвать им глаза.

Он показал на парней, которые теперь пялились на Сейдж.

Кровь застыла у меня в жилах.

Сойер Хадсон ревновал меня. Я бы улыбнулась, но он, похоже, не шутил. Я поняла, что он серьезен. Мужчины-альфы известны своим собственническим поведением по отношению к женщинам, с которыми встречаются, но это переходило все границы. На меня что, другим парням даже смотреть нельзя? Просто потому, что я одна из пятидесяти девушек, с которыми он встречается?

Меня охватила злость. Я отстранилась от него.

– Почему ты бросил курсы фотографии? – прокричала я.

На его лице мелькнуло сожаление.

– Мать заставила. Сказала, это помешает мне учить медицину.

Он выглядел смущенным, и меня это даже слегка рассмешило.

– Будущему альфе мама указывает, на какие занятия ходить? – я игриво подмигнула.

Обычно ему нравилось мое чувство юмора, но сейчас он даже не улыбнулся. Он смотрел на парней вокруг, потом – на мое платье, мои бедра, декольте, шею. Его глаза вспыхнули желтым и он снова прижал меня к себе.

– Пожалуйста… иди домой, Деми.

В его голосе слышались звериные нотки, и я нахмурилась, скрестив руки на груди.

– Почему?

Он глубоко вздохнул. Наклонился к моему уху, касаясь его губами.

– Потому что ты моя. И если мне придется еще немного смотреть на то, как эти парни пускают на тебя слюни, я слечу с катушек.

Я застыла в потрясении.

«Ты моя».

Что ж, в других обстоятельствах такое типичное поведение альфы меня бы раздражало, но из уст Сойера это прозвучало чертовски горячо.

Я тяжело сглотнула и кивнула, искренне опасаясь, что он причинит кому-нибудь вред. Его волк почти захватил контроль, я это чувствовала.

– Сойер, какого черта!

Визгливый голос Мередит заглушил песню, и я отвернулась от него, от нее, от всего этого. Схватила Сейдж за руку и ушла с ней из клуба – пребывая в еще большем замешательстве, чем раньше.

Следующие три недели и шесть дней тянулись ужасающе медленно. Сойер успел сходить на свидание с каждой студенткой в колледже, кроме меня. Я бы сказала, что он меня игнорировал, но каждый раз, когда я его видела, он обязательно подходил и здоровался. Когда я ела одна или в библиотеке, он садился рядом и спрашивал, как прошел мой день. Он оставлял комментарии ко всем моим фото в инстаграме и, похоже, искренне интересовался моим искусством. Это… ужасно бесило. Если бы он был обычным придурком, я могла бы забыть его и двигаться дальше. Вместо этого он разгуливал по кампусу с разными девушками. Они одевались на занятия так, будто каждый день собирались в ночной клуб, пока Сойер не назначал им свидание – тогда они возвращались к своим обычным нарядам Барби (которые, впрочем, мало отличались от клубных).

Я? О, Рейвен прислала мне по почте всю мою коллекцию футболок, и сейчас на мне была надета футболка с надписью «Свободна, но не заинтересована». Она дополняла мой образ, который включал также джинсовые шорты и колготки в сеточку.

Мне стало безразлично. Сойер мог назначить мне сегодня свидание, поскольку это была последняя возможность, и я даже не переоденусь. Вот насколько мне было все равно. Но, учитывая, что на часах уже 16:30, и я находилась в фотолаборатории, где проявляла свои снимки, может, я вообще отказалась бы с ним куда-то идти. Я прицепила фото Сейдж 8 × 10 на веревку для просушки с большей силой, чем требовалось, и в двадцатый раз проверила телефон.

Очевидно, уже слишком поздно! Он собирался продинамить меня, как полный засранец, и не давал мне даже шанса войти в топ-20.