Сунув телефон в карман, я достала камеру, которую подарил мне Сойер, и стала копаться в настройках, пока не получила желаемый результат. Я делала четвертое фото, когда телефон в кармане просигналил об уведомлении.

«Мальчик-волк_4 загрузил новое изображение».

Я кликнула на уведомление, ожидая увидеть какое-нибудь селфи или даже совместное фото с Мередит.

Когда я увидела на фото себя, фотографирующую розовые цветы на телефон, я ахнула и развернулась в поисках Сойера. Его нигде не было.

Сердце билось где-то в горле, пока я читала подпись к фото.

Это… стихотворение?

«Иногда, я больше волк, чем женщина, и я все еще учусь, как перестать извиняться за свою дикую природу». © Никита Гилл

Что за черт? Он разбирается в поэзии? И что бы это значило? Что мне не нужно извиняться за то, кто я есть?

– Привет.

Голос Сейдж вернул меня в реальность, и я подпрыгнула от неожиданности.

– Привет, – я быстро лайкнула фото и сунула телефон в карман.

Сейдж вручила мне тарелку с куриными пальчиками и жареной картошкой. Я широко улыбнулась.

– Спасибо.

Мы сели на скамейку. Сейдж закинула в рот немного картошки.

– По кампусу уже разлетелись слухи.

Я подняла бровь.

– Да?

Она кивнула.

– Кто-то видел вас с Сойером прошлой ночью. Они слышали о нападении вампиров. Ты жила в изгнании, – она хитро улыбнулась. – В общем, теперь, естественно, все думают, что на самом деле ты сговорилась с вампирами и приехала сюда специально, чтобы убить Сойера.

Я охнула и чуть не подавилась картошкой. Закашлявшись, я выплюнула ее, но взять себя в руки мне удалось не сразу.

– Повтори-ка?

Я посмотрела на подругу. Сейдж рассмеялась.

– Да ерунда же. Никто в это не верит.

Я нахмурилась.

– А может, и верят. Может, альфа верит в это. О боже, может, даже Сойер…

Возможно, поэтому он и пропустил пару? Но нет, он же был там прошлой ночью, он видел, как вампиры пытались меня убить.

Я вздохнула, обхватив голову руками. Слухи обладают силой. Тот факт, что Сойер не пришел на занятие, уже о многом говорит.

Он мне нравился. Я позволила себе почувствовать настоящую симпатию к нему – и теперь меня как будто растоптали.

Дурацкий «Оборотень-холостяк». Не всем участникам гарантировано личное счастье.

Сойеру вот – гарантировано.

И какой-нибудь девушке, которую он выберет…

А сорок девять останутся с разбитым сердцем.

Сейдж отмахнулась от меня:

– Поверь, детка, на следующей неделе все об этом уже забудут.

И я очень хотела ей верить, но не могла.

Тем вечером я ожидала, что буду сидеть и есть мороженое всю ночь, но у Сейдж имелись другие планы.

– Тебе нужно хорошенько натанцеваться, пока не перестанешь грустить. Пойдем в «Муниз» сегодня? – спросила она.

«Муниз» – ночной клуб на территории кампуса. Я проходила мимо него несколько раз, но не обращала особого внимания. Но мне и правда нравилось танцевать… Мы с Рейвен ходили на занятия по хип-хопу в старшей школе, и у меня неплохо получалось. В танцах что-то терапевтическое – растворяться в музыке, двигаясь в ритм, очень поднимает настроение.

– Может, заглянем на один танец, – согласилась я, и она взвизгнула от радости.

Надев, наверное, самое короткое черное платье за всю мою жизнь, я пошла с Сейдж в «Муниз». Уолш и Брэндон шли за нами.

– Поверить не могу, что ты так и ходишь в этих чертовых теннисных туфлях, – она нахмурилась, глядя на мои ноги.

Я усмехнулась.

– Во-первых, конверсы – не теннисные туфли. Во всяком случае, я так не считаю. И во-вторых, не могу поверить, что тебя так заботит мой внешний вид.

Она рассмеялась, взяв меня под руку и оглянувшись через плечо на Брэндона и Уолша. В последнее время она часто так делала, оглядываясь на этих двоих.

Наклонившись к ней, я тихо спросила:

– Который из них тебе нравится?

Она изумленно на меня уставилась и тяжело сглотнула.

– Это так очевидно?

Я пожала плечами.

– Только мне.

Она закусила губу.

– Уолш, но он лучший друг Сойера и никогда не станет…

Я притянула ее за руку.

– Ты этого не знаешь.

Она кивнула.

– Знаю. Он так и сказал мне этим летом, когда мы поцеловались.

«Ох. Блин».

– Всего один поцелуй? Или это случалось часто? – спросила я, выгнув бровь.

Она издала смешок.

– Всего один потрясающий, совершенно невероятный поцелуй.

Я сочувственно поджала губы.

– Мне жаль.

Она пожала плечами, но я видела, как сильно это ее задевает.

– Я – свой парень. Ну, ты знаешь. Таким девушкам, как я, не предлагают встречаться. В общем, хватит обо мне – ты в курсе, что в Городе вервольфов пить можно уже с восемнадцати?

Я улыбнулась.

– Ага. Мама рассказывала мне забавную историю, как напилась в хлам на свой восемнадцатый день рождения, и бабушка выгнала ее проспаться в сарае с козами, потому что ее постоянно тошнило.

Сейдж расхохоталась. Но еще какой-нибудь историей я поделиться не успела, потому что мы как раз дошли до клуба. Я нашарила в сумочке документы, но вышибала только подмигнул Сейдж и без возражений открыл дверь.

– Мисс Хадсон, – он кивнул и пропустил нас внутрь.

Иногда я забывала, что ее отец – младший брат самого альфы, пока кто-то не произносил при мне ее фамилию.

Нас встретили мигающие разноцветные вспышки света и низкие басы музыки. За стойкой ресепшена стояла девушка лет двадцати с ярко-розовыми волосами: она вручила нам два билета на выпивку.

– Сегодня девушкам наливают бесплатно, – сказала она и подмигнула.

«Чудесно».

Я оглядела клуб. В «Муниз» было довольно уютно: как будто владельцы не знали, хотели ли они сделать его университетским баром или ночным клубом в стиле хай-тек. Здесь царила особая атмосфера. Стены были – сложно догадаться – из стекла, а полы – из бетона, но бар, занимавший всю правую стену, был деревянным, и рядом с ним под потолком висели полки с книгами в качестве декораций. Мне нравилось такое. Я искала два свободных места у барной стойки, так как народу в клубе собралось полным-полно, когда внезапно встретилась взглядом с парнем с пронзительно-синими глазами.