– Ох, – сказал Сойер откуда-то из глубины лимузина, и я подскочила от неожиданности. – Ты выглядишь…

Он замешкался, будто не найдя подходящего слова. В темноте машины я видела только его янтарные глаза, горящие во мраке.

– Прекрасно? – подсказала я нервно.

Он придвинулся ближе. Сиденье прогнулось под его весом, когда он оказался рядом, и я наклонилась к нему. Наши взгляды встретились.

– Соблазнительно.

Меня накрыло волной жара – словно адское пламя, которое не охладить ничем, только одним. Я тяжело сглотнула.

– Ну, в общем… ты тоже выглядишь неплохо, – пошутила я.

Он усмехнулся:

– Как же я люблю твое чувство юмора.

Черт, я не связывалась с настоящими эмоциями. В смысле, могла, но это не мой конек. Легче прятаться за щитом сарказма. Но мои чувства к Сойеру казались глубокими, как бездонный океан.

– Им я компенсирую свою ужасную внешность, – пошутила я.

Шутки сыпались из меня сами собой, против воли. Прежде чем он успел ответить, машина остановилась.

– Это было быстро, – заметила я.

Дверь открылась, и Юджин помог мне выйти из машины. Что за?.. Он что, ехал впереди? Черт, этим ребятам прекрасно удавалось маячить перед глазами, когда они хотели, чтобы их видели, и исчезать, если требовалось быть незаметными. Я приняла его руку и вышла в…

Порту.

– Почему мы… – начала было я, когда меня прервал высокий женский голос.

– Сойер! – закричал кто-то радостно.

Здесь собралась толпа. Вдоль красной ковровой дорожки стояли десятки черных лимузинов, из которых выходили люди. Я проследила взглядом до конца ковра, и мои брови взлетели.

У причала стоял круизный лайнер – или яхта, или как там еще богачи называют эти гигантские корабли. Он был пришвартован и украшен вдоль бортов чудесными белыми гирляндами.

– Добрый вечер, миссис Пеппер, – Сойер кивнул подошедшей к нам женщине, но я слышала нотки раздражения в его голосе.

Пеппер. В смысле, как Мередит Пеппер?

Сойер взял меня за руку и переплел наши пальцы, как ни в чем не бывало. Темноволосая женщина с излишним количеством косметики на лице заметила это и подняла бровь.

– Полагаю, ты уже выбрал свои топ-20? И наверняка Мередит в этом списке? – сказала женщина, заговорщицки ему подмигнув.

Сойер нервно рассмеялся.

– Может быть, нам не стоит обсуждать это на дне рождения моего отца? – он тоже ей подмигнул.

Она коротко рассмеялась и похлопала его по груди.

– Ты прав. Повеселись на вечеринке, дорогой.

Когда она отошла, я посмотрела на Сойера. Он в ответ посмотрел на меня из-под своих густых черных ресниц.

– Ты привел меня на свидание на день рождения альфы?

Сойер усмехнулся.

– Для меня он просто папа. Но да, я хотел привести тебя сегодня именно сюда.

Это было… ужасно мило. Ох, помоги мне господь, я влюблялась в него все сильнее. Теперь для меня больше нет дороги назад.

Я улыбнулась.

– Подумать только, а я ведь почти решила не переодеваться. А если бы я пришла в футболке с надписью «Свободна, но не заинтересована»? – упрекнула я его, когда мы ступили на ковровую дорожку.

Сойер широко улыбнулся, отчего у него появилась та проклятая сексуальная ямочка на щеке, подчеркивающая его мужественный подбородок.

– Сплетни об этом ходили бы еще долгие годы.

Мы шли за толпой, пока я пыталась осознать не только тот факт, что меня пригласили на яхту, где праздновался день рождения альфы, но и то, что на мне был топ, а я находилась на свидании с сыном альфы.

Я остановилась.

– Кажется, мне надо переодеться.

Женщины вокруг расхаживали в бальных платьях.

Сойер взглянул на меня из-под полуприкрытых век и покачал головой.

– Ты выглядишь идеально.

Я покраснела. Он слегка сжал мою руку, и мы продолжили путь, направляясь к кораблю. Слышались звуки пианино, пока мы поднимались на борт, – такую музыку обычно можно услышать на элитных вечеринках для богатых.

Нам поклонился человек в черном костюме.

– Сэр Хадсон.

Сойер искренне ему улыбнулся.

– Роланд, я хочу представить тебе Деми Каллоуэй.

Он показал на меня, и я улыбнулась пожилому мужчине. Он склонил голову.

– Добрый вечер, мисс Каллоуэй.

– Роланд – наш семейный дворецкий. Я знаю его дольше, чем умею ходить, – Сойер тепло ему улыбнулся.

– Привет, – я застенчиво помахала рукой. – А я оставила своего дворецкого дома.

Маска спокойствия Роланда на мгновение треснула – он усмехнулся, и я посмотрела на Сойера, не уверенная, хорошо ли приняли мою шутку. Он улыбался от уха до уха, демонстрируя ямочки на щеках и подбородке.

Фуф.

– У Деми отличное чувство юмора, – сказал Сойер дворецкому, подмигнув.

Роланд кивнул.

– У других ваших спутниц его не наблюдалось. Разнообразие не помешает.

«Ух, вот это да».

Сойер хмыкнул, но кто-то потянул его за руку прочь от Роланда. Это оказалась его мать, ведущая нас за собой через толпу с улыбкой на лице. Точнее говоря, она вела Сойера, а тот вел меня. Наклонившись, Сойер прошептал:

– Надо мной сейчас правда ехидничал мой собственный дворецкий?

Я рассмеялась.

– Ага. Похоже, у тебя ужасный вкус в женщинах. Исключая меня, разумеется.

Он усмехнулся.

– Разумеется.

Когда мы нашли свободное место, я заметила сцену на корме корабля. Справа от нее кто-то играл на пианино, а в центре стоял гигантский белый торт с голубой каймой по краям. На миссис Хадсон было черное бальное платье в пол. Теперь, когда им хватало места, чтобы встать лицом друг к другу, она крепко обняла сына. Я отпустила его руку, чувствуя себя неловко, а он обнял ее в ответ.

– Добрый вечер, матушка.

Когда она отстранилась, ее взгляд упал на меня, и я приготовилась увидеть недовольство на ее лице или молчаливый упрек в сторону моего наряда, но, к моему удивлению, она вдруг обняла и меня тоже.

– Ох, – застигнутая врасплох, я ответила на объятие, и она крепко сжала меня.

Она отстранилась, сияя.

– Твой отец будет очень рад увидеть вас обоих.

Сойер взял меня за руку, и в животе у меня запорхали бабочки.

Так, хорошо…

Может, на самом деле это ничего и не значит – то, что он привел меня на день рождения своего отца… но я так не считала. Встретиться с его родителями вот так, держась с ним за руки на глазах у всех богачей Города вервольфов… значило для меня… очень много.