В конце концов Олеся подошла к небольшому железному ящику, который висел в углу.

– У Ники есть капли, – пробормотала она, – валерьянка.

Николаева пошатнулась, чтобы не упасть, взмахнула руками, схватилась за крючок для одежды, который торчал из стены… Послышался звук:

– Трык-трык-трык.

Часть пола, на которой стояла Леся, стала медленно опускаться.

– Что это? – закричала Николаева. – Помогите! Меня под землю утягивает!

Сергей быстро схватил Олесю в охапку и поставил ее рядом со мной. Леня подскочил к люку и посмотрел вниз.

– Здесь что-то вроде лифта! Сейчас он опустился в какое-то помещение. Ну-ка, дерните за крючок.

Я выполнила его просьбу. Снова раздалось:

– Трык-трык-трык.

Часть напольного покрытия медленно поползла вверх и встала на свое место.

Ада повернулась ко мне:

– Игорь не врал. Представляю, как он перепугался. Парень пришел украсть деньги, был уверен, что Фоминой нет. И тут она словно из-под земли выползает.

– Я бы тоже струхнул, – признался Никита.

Я поежилась.

– Навряд ли мне в голову придет мысль красть чужие накопления, но, увидев, как Вероника молча выплывает из пола, я бы пожалела, что не ношу памперсы. Надо помочь Николаевой, не повезет же она деньги домой.

– Сейчас соединюсь с Лавровым, – воскликнула Ада, достала телефон и продолжила: – Это владелец банка, небольшого, но уверенно стоящего на своих ногах. Алло! Леня, привет. Старая грымза в калошах беспокоит. Пришли в торговый центр, адрес сейчас отправлю, инкассаторов. Им надо доставить в твой банк Лесю, она положит деньги в ячейку. У девушки скоропостижно скончалась мать, ей для похорон нужно обменять валюту на рубли. Надеюсь, ты предложишь выгодный курс и предоставишь ей сейф бесплатно. Спасибки.

Ада сунула трубку в карман.

– Олеся, отправишься с инкассаторами. Тебя встретят, все сделают.

– Дам твой телефон Кириллу, – вступила я в беседу, – он поможет с похоронными хлопотами.

– Спасибо, Дюдюня, – сказал приехавший Коробков, когда Николаева и два инкассатора ушли, – без Олеси нам будет спокойней.

Мы вернулись на кухню, Ада встала на пол в углу и велела:

– Опускайте, парни.

Никита поднял руку.

– Стоп. Мы понятия не имеем, где тормозит «лифт» и что там происходит. Кто внизу находится? Дюдюня, поеду я.

– Почему? – возмутилась психолог.

– Ты женщина, – нашел сомнительный аргумент детектив, – и я моложе.

– Чистейшей воды дискриминация по гендерному и возрастному признакам, – разозлилась Ада и дернула за крючок.

– Трык-трык-трык.

Дюдюня поехала вниз.

– Опускайтесь по одному, – посоветовала она, – аккуратно, не упадите.

– Где мы? – раздался в темноте голос Никиты.

– Надо найти выключатель, – посоветовала я, – скорей всего, он на стене у подъемника.

Никита пошарил рукой в указанном месте.

– Тут такой же крючок, как и наверху, – сообщил он.

Вспыхнул свет.

– Таня права, – сказал Кит, – выключатель около лифта.

– Турагентство «Маяк любви», – прочитал Димон, приехавший к нам на помощь, – новобрачным скидки, для семейных пар эксклюзивные условия. Медовый месяц в любой стране мира.

– Коробок, можешь узнать, кто арендует этот офис? – спросила я.

– Без проблем, – ответил Димон и поставил на стол ноутбук, с которым не расстается.

– Сережа, Леня, начинайте искать, – велела я.

– Что? – спросил Капин.

– Все, – ответил Никита, – любую странность показывайте.

– Деньги – это не странность, – вздохнул Васкин, – лады, мы поняли.

– Не удивлюсь, если выяснится, что и этот офис занимала Вероника Матвеевна, – пробормотала Дюдюня. – Где тут дверь? Хочу выйти посмотреть, что на окна наклеено. Какая-нибудь реклама или плакаты.

– Дверь справа, – подсказала я.

– Вижу, спасибо, – поблагодарила Ада и вышла в коридор, но почти сразу вернулась. – На левом стекле, как я и предполагала, реклама, текст тот же, что и внутри висит. На правом то же самое.

– Ага, – пробормотал Коробков, – нашел.

– Съемщик Вероника, – скорей утвердительно, чем вопросительно осведомилась Дюдюня.

Димон покачал головой:

– Гортензия Вениаминовна Миронова, москвичка, прописана в Корсаковом переулке. Он находится в самом центре города, недалеко от храма Христа Спасителя. Дом шесть, квартира восемь.

– Это кто такая? – удивилась я. – Имя как цветок, редкое. Не его ли имела в виду Леся, рассказывая, как побывала на дне рождения Зельды?

– Торговый центр… – начал Димон и замолчал, потом сказал: – Интересно.

– Что? – насторожилась я.

– Магазин построен давно, он один из первых в Москве, – продолжил Коробков. – Им нынче владеют три человека. Нина Сергеевна Панина, известная нам как Зельда, Вероника Матвеевна Фомина и Гортензия Миронова. Здание они получили в наследство от Локтевой Авдотьи Филипповны. Гортензия ее единственная дочь от Вениамина Локтева. Фамилия Миронова у нее от мужа.

– Хозяйки молла сами у себя снимают торговую площадь? – фыркнула Дюдюня.

– Подозреваю, что они не платили аренду, – хмыкнул Никита.

– Дорогой, любимой маме Авдотье Филипповне от Гортензии и Зельды в день рождения, – произнес Сергей.

Мы все разом повернулись к парню.

– Что ты сказал? Повтори, – попросила я.

Сергей показал нам альбом для фотографий.

– Вот, открыл его, а внутри надпись.

Димон подошел к Капину.

– Еще число стоит: тринадцатое апреля… секундочку!

Коробков посмотрел в свой ноутбук.

– Локтева умерла десятого апреля, в год, который указан на обложке альбома. Подарок не дошел до адресата. Интересно, почему его тут хранили? Не выкинули?

С этими словами Коробков начал перелистывать страницы, я встала справа от него.

– Тут же старые снимки, черно-белые и цветные.

– Выбросить их нельзя, – сказала Ада, приблизившись к Коробкову слева. – Может, негативов давно нет.

– Когда чьи-то старые снимки в мусор отправляешь, возникает чувство, что человека в помойку бросил, – высказался Леня.

Я стала внимательно рассматривать содержимое альбома. Кто-то очень постарался, составляя фоторассказ.