И оно на мне.

Сменная одежда оказалась в моей сумке, как выяснилось, джинсы и свитер, даже ботинки к ним положили, добрые люди. И даже белье! Я представила, как Ингрид собирает вещи, обливаясь слезами (счастья), как отец стоит рядом и не мешает Ландерстергу меня забирать, и мне снова захотелось что-нибудь разбить, но я напомнила себе, что проблему это не решает.

Поэтому спокойно переоделась, сложила все с меня снятое драконом в сумку, натянула джинсы, которые последний раз надевала год назад, когда мы с Мистом ездили на аэрогонки, привела себя в порядок и только после этого вышла из комнаты. Вместе с сумкой.

Желание просто сбежать я тоже в себе подавила, вместе с желанием высказать Ландерстергу все, что я о нем думаю. Решение, которое ко мне пришло, оказалось простым и настолько серьезным, что у меня даже руки заледенели. Ну да ничего, будем считать, что это харргалахт работает. Должна же она как-то работать.

— Ферн Ландерстерг! — крикнула я во весь голос. — Ферн Ландерстерг! С первого этажа донеслись шаги:

— Вы всегда так кричите, Лаура?

— Только когда меня приглашают на завтрак и не говорят, где столовая, — сообщила я, спускаясь.

Его драконейшество уже успело полностью одеться, и я подумала, как красиво будет смотреться пятно от кофе на белоснежной рубашке. И еще красивее — на пиджаке, чувство было такое, что его отливали из стали (и костюм, и Ландерстерга), а вместо сердца зашили ледышку.

Воздух в этой квартире пропитался его ледянейшеством настолько, что искрился в солнечных лучах. Собственно, солнце было единственным, что согревало столовую-кухню, в остальном она была выполнена в серебристо-голубых тонах, цветом примерно таким же, как если смешать сталь со льдом.

Даже чашка с дымящимся кофе остывала, как мне кажется, быстрее, чем в любом другом помещении. Да даже не в помещении!

— Расскажите мне про харргалахт, — сказала я, устраиваясь на высоком стуле.

Дракон вопросительно на меня посмотрел.

— Я уже сказал, что это защита от пламени.

— Что это значит? — уточнила я. — Что я при виде вас останусь в здравом уме и трезвой памяти даже спустя десять ужасных, невыносимых, кошмарных лет супружеской жизни? Что я при виде вас не превращусь в дрожащую, заикающуюся и трясущуюся от желания женщину, даже если вы во время секса будете фонтанировать пламенем на весь Хайрмарг?

Тост в драконьей пасти надломился с таким хрустом, как будто стал ледяным. И судя по выражению дракономорды, встал ему поперек горла.

Я свой намазала джемом и сунула между створками кусочек рагранского сыра. Рагранского, я точно знаю, этот сорт делают только в Рагране. Вообще я его обожала, но сейчас он показался мне вкусным, как никогда. Кофе, кстати, тоже. Надо будет сказать спасибо тому, кто его варил.

— Ладно, оставим будущее в покое, — сказала я. — Вы его на людях тестировали? Или я была первой?

— Чего вы добиваетесь, Лаура?

— Ну как же, — я посмотрела на него. — Хочу понимать, чем мне это грозит в ближайшем будущем. То есть если вы поставили его первой на меня, у него могут быть побочные эффекты. Например, я умру…

— Вы не умрете, — отрезал дракон.

— Почему вы настолько уверены?

— Потому что тестирование действительно проводилось. На добровольцах.

— И никто не умер?

Судя по выражению лица Ландерстерга, нет. Но очень даже может быть, что умрет. То есть кажется, сейчас он захотел меня придушить.

— Нет. Во время тестирования были приняты все необходимые меры безопасности.

— Это какие же?

— Первая неделя под наблюдением в медицинском центре, круглосуточный доступ к медицинскому персоналу, тревожная кнопка и датчики на теле, бесперебойно сообщающие состояние участника тестирования куратору.

— Понятно, — сказала я, — эксперименты на людях.

— Вы сейчас издеваетесь? — Ландерстерг приподнял бровь.

— Нет, — я пожала плечами. — Говорю, как есть. Кстати, снять ее может любой иртхан?

Глаза дракона сверкнули.

— Снять ее могу только я, и пока она на вас, ни одно другое пламя вы не примете.

— Что значит — не приму?

— Это значит, что ни один другой иртхан не посмеет к вам прикоснуться.

Потрясающе!

— То есть вы поставили мне клеймо…

— Защиту.

— Клеймо против моей воли, чтобы я случайно не посмотрела ни на какого другого иртхана?

— Достаточно, — произнес Ландерстерг.

Произнес так, что у меня все волоски на теле встали дыбом, а следом за ними внутренности шеренгой выстроились вдоль позвоночника. Впрочем, я уже и сама решила, что достаточно, поэтому нажала «остановить запись» и поднялась.

После чего положила смартфон на стол и включила запись. Когда она дошла до конца, Ландерстерг поднялся тоже.

— Вы объявляете мне войну, Лаура? — спросил он.

Так, что внутренности попадали вниз, видимо, в глубоком обмороке. А волоски только чудом не выскочили из луковиц вместе с корнями. Тем не менее я выдержала его взгляд, и у меня даже не заплетался язык. Наоборот, я вполне отчетливо произнесла:

— Я предлагаю вам подумать, хотите ли вы видеть рядом с собой женщину, которая вас ненавидит, — после чего удалила запись и открыла приложение вызова флайса. — Не утруждайтесь, ферн Ландерстерг. Я помню, где выход.

Когда я шла к двери, у меня было такое чувство, что в спину мне вонзились тысячи ледяных игл, а по рукам и ногам спеленало морозным коконом. Тем не менее я даже ни разу не споткнулась, и вполне себе беспрепятственно нашла выход. Правда, уже на выходе осознала, что вряд ли на эту парковку пустят заказной флайс.

Прежде чем я успела эту мысль осознать, дверца стоявшей на парковке машины приоткрылась. Грань поднявшегося белоснежного крыла полыхнула солнечными бликами, и я приложила ладонь к глазам.

— Ферна Хэдфенгер, — оттуда выглянул Хестор. — Пожалуйста, садитесь. Я отвезу вас, куда попросите.

Я села, откинула за спину волосы.

— В ледовый дворец «Винтерсайд», — попросила, отменяя заказ.

И только когда мы взмыли ввысь, выдохнула.

Ледовый дворец, где я в основном тренировалась, выглядел как ледяная волна. Буквально. Эта волна изгибалась на половину квартала, а снаружи была отделана пластинами, напоминающими кристаллики льда. Когда мы опустились на парковку, я поблагодарила Хестора (в конце концов, водитель совершенно точно не виноват, что его руководство — бессердечная драконятина), и вышла у центрального входа. Со стороны служебного она тоже была, но туда нельзя была сажать флайсы, поэтому мне пришлось обойти здание и нырнуть в совершенно неприметные невысокие двери.