— Сеанс психоанализа закончен? — поинтересовалась я. — Я вообще-то за советом пришла.

— Ты же знаешь, я не даю советов. Из-за этого потом бывают большие проблемы.

— У кого?

— У того, кому дали. И еще большие — у тех, кто дает. «Эрвилль де Олис» тебе не светит, Лаура.

— Супер! Спасибо, что поддержала.

— Всегда пожалуйста. И не потому, что ты не умеешь танцевать. Ты умеешь, больше того, ты делаешь это так, как делают единицы в моем окружении. Но ты сама не веришь в то, что делаешь. Все твои разбитые коленки — из-за этого. У меня сейчас окно, заниматься пойдешь?

Она предложила это, отставив пустой бокал. Льдинка сиротливо звякнула о тонкие стенки.

— Я не взяла коньки.

— Я не взяла коньки, — передразнила Эльда. — Плохой фигуристке и стринги в жопе мешают. Возьми в прокате, не переломишься.

— А если я откажусь?

— А если откажешься, можешь больше ко мне не приходить. — Она потерла ладони и поднялась. — Ну?

В том, что это не пустая угроза, я ни капельки не сомневалась. Не считая личных собеседований, которые проходили далеко не все, Эльда так же легко расставалась с учениками, которые ее по каким-то причинам не устраивали, и деньги здесь ничего не решали. Ее занятия стоили дорого, но ни одна сумма не способна была заставить ее передумать: я как-то случайно застала один неприятный разговор (точнее, его завершение). Одна женщина обещала, что если Эль не возьмет ее дочь обратно, она пожалуется в ассоциацию фигуристов, что ее уволят, на что Эльда посоветовала ей идти… в ассоциацию фигуристов.

Как потом выяснилось, та пошла, потому что оказалась управляющей крупным рекламным холдингом. Но ничего не добилась.

— Пойду, — сказала я. — Куда ж я от тебя денусь.

Эльда хлопнула в ладоши:

— Вот и чудненько. Ты знаешь, где раздевалка, твой костюм на месте. Так что через пять минут…

— Через десять.

— Через пять минут жду твою задницу на льду.

— Надеюсь, на льду она сегодня не побывает.

— Вот и посмотрим.

Она вышла из кабинета, оставив меня наедине с кивающей фигуркой, которую привезла из Фияна на счастье. Я шмякнула дракона по голове, из-за чего он принялся кивать еще интенсивнее, и пошла переодеваться.

За сегодня моя задница побывала на льду раза три, и исключительно благодаря Ландерстергу. То есть когда я о нем думала, я падала, в итоге решила не думать, и падать перестала. Тем не менее с катка я выползала практически враскоряку, потому что когда Эльда давала тренировку, она ее давала по полной. Зато к концу тренировки у меня не осталось мыслей про Ландерстерга, осталось только желание сделать все по высшему разряду (что рядом с Эльдой всегда было практически недостижимо), а потом доползти домой и лечь спать.

Проснулась я уже совершенно в другом настроении: для начала, с твердым решением вечером снова поговорить с отцом, и если у отца не хватит сил и желания меня выслушать, завтра поговорить с прессой. Я, правда, надеялась, что до прессы не дойдет, но и выходить замуж за эту ходячую глыбу льда тоже не собиралась. Дело было даже не в «Эрвилль де Олис», по поводу подготовки к кастингу в который я уже расписала первую половину дня предстоящей недели под тренировки с Эльдой, а вечер — под танцы на лентах. Еще несколько дней я пока оставила свободными, чтобы вплотную заняться тем направлением, в котором окажется больше сложностей.

Помимо этого, у меня был еще не закрыт вопрос с Рин, но ее я решила не трогать. В конце концов, если она не в состоянии меня выслушать, я тоже не собираюсь за ней бегать. А вот перед Беном точно стоило извиниться.

Учитывая, что его фамилию я не знала, мне оставалось только развлекаться поисками в сети по запросу «Бенгарн главный врач», «Главный врач частная клиника Бенгарн», «Частная клиника владелец Бенгарн», «Бенгарн владеет частной клиникой и приехал из Раграна». На энном запросе поисковая система надо мной сжалилась и выдала нужные сведения.

Его полное имя оказалось Бенгарн Эстфардхар, кардиохирург и владелец частной клиники, специализирующейся на кардиохирургии. В его клинику, особенно к нему, очередь на плановые операции была на несколько месяцев вперед, запись велась изо всех стран. Читая благодарности от людей и иртханов, которым он спас жизнь, я так увлеклась, что даже не заметила вошедшей Сильви.

— Это кто? — спросила сестра из-за спины, и ткнула пальцем в раскрытый портрет Бена.

— Это мой будущий муж, — ответила я.

Лицо сестры надо было видеть.

— Мне кажется, или ты мне недавно сказала, что входить без стука — это фу?

— Ну и пожалуйста, — Сильви надулась. — Могу уйти.

Я не ответила. Как ни в чем не бывало закрыла вкладку и поднялась. Когда сестра поняла, что я не собираюсь ее уговаривать, надулась еще больше. Я подошла к шкафу, распахнула дверцы и всерьез задумалась над тем, какое платье надеть на ужин. Почему-то в глаза бросилось зеленое, легкое, облегающее фигуру и подчеркивающее все, что надо подчеркнуть.

— Что вчера было? — Сильви, кажется, передумала уходить.

— А что вчера было?

— Ну. с Ландерстергом?

— Понятия не имею. Это ты мне расскажи.

Я достала платье и расстегнула кофточку. Сильви округлила глаза:

— Ты что, правда была без сознания?

Я приподняла брови.

— Мама сказала, что ты все это устроила, чтобы привлечь к себе внимание.

— Ну раз мама сказала.

— А что, нет? Ты правда отказалась выходить за него? Здесь вчера такое было!

Могу себе представить. Остается только порадоваться, что я благополучно спала… ну или выгорала от пламени, которое в меня залил Ландерстерг. Этого я, к счастью, тоже не помнила, равно как и того, как он меня раздевал. При мысли об этом во мне что-то дернулось, а узор над грудью полыхнул пламенем, которое я прикрыла рукой. Тщетно.

Сильви его уже заметила.

А я напрочь про него забыла! Сложно как-то сходу привыкнуть к мысли, что тебя пометил дракон.

— Лаура! Это что? — спросила она, расширившимися глазами глядя на харргалахт.

— Это драконова метка.

— Что?

— То, что позволит мне принять пламя Ландерстерга, даже если я его принимать не хочу.

У сестры повторно кончились слова, а я ушла в ванную. Дверь отремонтировать еще не успели, поэтому закрыться не представлялось возможным. Следов инея на замке не осталось, но я отлично помнила, как он ползет по двери, вгрызаясь в нее и разрушая изнутри льдом.

— Лали? — Сестра сунула голову в ванную. — А это больно?

— Ужасно, — сказала я.

— Правда?