Совершенно не поняла, о чем она. Поэтому лишь пожала плечами. Сразу же последовал новый вопрос:

– И каково оно – летать верхом на драконе?

Глаза женщины внезапно загорелись тем самым огнем, который я видела лишь у наездников. Все они смотрели после приземления так: с диким, бешеным восторгом. У меня были по приземлении несколько иные чувства…

– Я ощущала себя свободной.

Свободной от стереотипов, статуса прислуги и от ситуации, в которой тогда оказалась. Если б только знать, что все это были лишь цветочки. Плоды ждали меня впереди, или, возможно, они еще ждут? Кто знает.

Кажется, мой ответ удивил Веледу. Не желая раскрывать эту тему, взмахом руки извинилась и попросила ее продолжить. Она тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и действительно возобновила свой рассказ:

– Тогда тебе проще нас понять. Кто летал, уже никогда не сможет ходить по земле спокойно.

Была не согласна с ней, но какое это имело значение? Веледа говорила дальше:

– Прости меня, я немного затянула свои оправдания. Просто хочу донести до тебя, что в душе я навсегда осталась наездницей, а матерью в прямом смысле этого слова стала совсем недавно. А подругой была и вовсе едва ли несколько лет.

Почему-то после этих ее слов я ощутимо напряглась. Жаль, рядом не было моего чемоданчика с яйцом. Оно всегда действовало на меня успокаивающе.

– В годы моей молодости, когда родители были еще живы, я получила место наездницы довольно быстро. Одаренная, с прекрасной родословной. Восемьдесят пятая в поколении, где несколько раз отметились настоящие звезды цирковых шоу и даже несколько игроков в футскай. Весьма посредственных, впрочем.

Все-таки я была немного удивлена. Нет, конечно, по Веледе Феделии было видно, что воспитана она прекрасно: идеальная выдержка, манеры, самообладание и даже стиль. Но чтобы настолько…

Да, ее жизнь тоже нельзя назвать скучной! Одно «приключение» с материнством чего стоит. А тут еще и потомственная звезда…

– В те времена в Высокий цирк ежегодно приходили по три-четыре потенциальных наездника. Они тренировались, учились и даже иногда выступали в шоу на вторых и третьих ролях. Единицы из них становились звездами и оставались, а уже им, в свою очередь, через год-два подбирали новую должность по истечении обязательного срока отработки.

Сейчас такое сложно было представить. В Солитдаре всегда найдется десяток самых престижных работ попроще, чем в цирке, но не менее статусных. Возле этого места создали такую ауру таинственности и недоступности, что записывают детей в наездники драконов на арены и стадионы сызмальства.

Судя по всему, после ее слов я немного отвлеклась и задумалась, потому что вывело меня из этого состояния насмешливое покашливание Веледы. Посмотрела в ее грустные глаза, зарделась, а она, снова поймав мое внимание, продолжила:

– Понимаю, что сложно поверить в то, что всего сорок-пятьдесят лет назад все было по-другому, но как есть. Так вот, когда я пришла в Высокий цирк, то мне назначили наставницу. В этом плане мне повезло: ею оказалась Эванесенс Лавли.

Присвистнула. Мой кумир! Потрясающая наездница. Я не видела ни одного ее выступления, но от афиш с этой женщиной веяло чем-то особенным. Завораживающая, бесподобная, с глазами цвета ночи. Сотни раз проходила мимо ее голограмм и ни разу не смогла отвести взгляд. Даже имя выбрала себе похожее…

Тем временем взгляд женщины напротив становился все тяжелее.

– Мы подружились, и она стала мне своего рода старшей сестрой. А я была с ней рядом до того момента, пока она не исчезла.

Кивнула. Грустная история с исчезновением такой непревзойденной наездницы. После нее такого успеха удалось достичь лишь Перейю. Но он не был коренным жителем Солитдара, а Эванесенс была.

– Знаешь, когда ты появилась здесь с труппой «Бейли», то я сначала ничего не поняла. Не замечала тебя, не видя ничего, кроме своих детей и работы. Я не попала на ту пресс-конференцию, иначе придушила бы Дюрана собственными руками!

Удивленно смотрена на Веледу. О чем она? И зачем ей злиться на грандмэна? В мою голову стали закрадываться подозрения…

Веледа немного успокоилась и рассматривала меня таким странным взглядом. Жадным и изучающим…

– А потом ты наткнулась на ее гримерку и осталась там. Нашла яйцо, и тогда тоже никого не было рядом, чтобы предупредить, и мы снова чуть не потеряли тебя… Но, хвала святым правящим, ты и тут успела удивить, выжить после касания.

Тихо спросила:

– Я что, сейчас использую гримерку Эванесенс Лавли?

Мои руки затряслись, но женщина, казалось, перестала слушать кого бы то ни было.

– И потом я не смогла тебя защитить, не смогла уберечь от этого монстра, и теперь ты под ударом! Прости меня, Эва, прости!

Она схватилась за голову, а я подскочила к ней и присела перед ее коленями, глядя в глаза:

– Ничего, мы со всем справимся! Конечно, я вас прощаю.

Она горько усмехнулась:

– Мне не твое прощение нужно, а твоей матери…

Если бы мне еще пару месяцев назад сказали, что я, как глупый мальчишка, буду бегать по тайным коридорам Высокого цирка в надежде сорвать поцелуй с пухлых розовых губ безродной прислуги, то я бы попросил Унита воспользоваться пламенем и сжечь наглеца. Кто бы мог подумать, что бывшая невеста брата так западет мне в душу?

Дир в тот вечер весело поинтересовался в конце нашего разговора, когда ему сворачивать все дела, чтобы успеть на мою свадьбу. Эта шутка выбила меня из колеи настолько, что я ответил ему довольно грубо. Помощник лишь усмехнулся, похлопал меня по плечу и пожелал самому себе встретить такую же женщину, при взгляде на которую его глаза будут испускать драконовы искры.

И вот я сидел в своей огромной квартире совершенно один. Со стаканом какого-то очень дорогого коллекционного пойла. И понимал, что, кажется, влюбился. Влюбился в девушку, в которую не должен был влюбляться.

Потому что сейчас не время.

Потому что это подвергнет ее еще большей опасности.

Потому что она мне не ровня, хотя Дир и обещал узнать историю ее рождения.

Потому что, узнай отец о моем увлечении, он бы тут же свернул всю операцию и забрал меня домой.

Потому что я мог сколько угодно играть в звездного наездника, но мое место было совершенно не на арене. И я знал это.

Тяжело вздохнул и откинул голову на спинку дивана. Почему все иногда так запутанно? Почему нельзя просто трахнуть замужнюю женщину и испортить жизнь ей, себе и заодно целой труппе солитдарского цирка?

Давая брату возможность выбирать свой путь самому, я не это имел в виду. Далеко не это. Хотя… Он же теперь совсем взрослый и сам решает, что ему ближе. Если молодая и недалекая жена Дюрана Бейли – это то, что ему нужно, то пусть потом отвечает за свои поступки.